Сад изящных слов - Макото Синкай

Я не знала, что случилось, и какое-то время растерянно стояла на месте, прижимая к груди стопку бумаг. Но я должна была узнать. Хотя, возможно, не имела на то права. Стараясь не шуметь, я последовала за сэмпаем до его классной комнаты. Оттуда послышался дружный взрыв смеха:

— Макино, ты что, сдурел? Ты правда подкатил к Юкино-тян?

— Не слушай идиотов! Наоборот, это круто. Только она не клюнет!

— Как знать, — раздался спокойный, как и всегда, голос Макино-сэмпая. — По-моему, если долго на неё давить, она сдастся. У тётки на лице написано: «Не могу без мужика».

Я плохо понимала, о чём они говорят. Разумеется, смысл слов был предельно ясен, но всё моё существо отказывалось его воспринимать.

Сэмпаю я тогда ничего не сказала и пошла домой без него. Впервые с того дня, как мы начали встречаться. Один раз он мне позвонил, но я не ответила. По дороге домой, и дома, и сидя в ванной, я прокручивала в голове различные объяснения. Обдумывала все возможные доказательства, что услышанные сегодня слова всего лишь плод моего воображения или результат недопонимания. От этих мыслей у меня чудовищно разболелась голова. Мне очень хотелось написать Макино-сэмпаю. Я отчаянно молилась, чтобы он написал сам или ещё раз набрал мой номер. Пусть потребует от меня что-нибудь, абсолютно что угодно. Но ничего не произошло. И я знала, что так и будет. Один звонок он сделал, теперь моя очередь. Он никогда не звонит дважды. Это было нерушимое правило. Мы не договаривались о нём вслух, но в глубине души я знала это наверняка.

На следующий день во время классного часа Юкино-сэнсэй вела себя как обычно. По-моему, никакого «хочу мужика» её лицо не выражало. Получается, вчера я что-то напутала. На большой перемене я отнесла ей бумаги, которые не успела отдать в прошлый раз.

— Спасибо, Айдзава-сан, — сказала она своим неизменно ласковым голосом. — А что случилось вчера? Я какое-то время ждала тебя в кабинете литературы.

— Понимаете... Появилось срочное дело. Извините! — ответила я.

Ну точно, я что-то напутала. Теперь никаких сомнений не осталось. И потому после уроков я со спокойной душой пошла в класс, где учился Макино-сэмпай.

— Ты влюбился в Юкино-сэнсэй?

Я уже должна была успокоиться, убедить себя, что ошиблась, но всё равно начала разговор с этого. Я и сама расстроилась, что спросила.

— С чего ты взяла? — с удивлением сказал он в ответ.

— Просто вчера, в кабинете литературы... — выдавила я, чувствуя себя так, будто сделала что-то плохое.

— А, ты нас слышала? — не моргнув глазом сказал он, даже не пытаясь отпираться. — Нет, не влюбился. Но чем-то она цепляет, наша Юкино-тян. Какая-то в ней загадка. Секса у нас пока не было. Хотя думается мне, ждать осталось недолго. Женщины в её возрасте самые распутные, так ведь?

— Разве?..

— Ну да. Не знала? Ты, кстати, пока бревно бревном.

«Ясно», — подумала я. И пробормотала то же самое вслух:

— Ясно...

В голосе сэмпая не слышалось и тени сомнения в своей правоте, и я задумалась: «Может, я сама виновата?»

С того дня он перестал отвечать на мои письма. Я звонила, писала — никакого ответа. Он не отворачивался, когда я приходила к нему после уроков. Иногда мы вместе с его друзьями шли от школы до станции. Но казалось, что он старается не оставаться со мной наедине. Это случалось, только когда мы занимались сексом. У него дома, пока не было родителей, или в гостинице, за которую платила я, он наконец-то заключал меня в объятия. Я боялась услышать: «Сёко, опять ты лежишь бревном» — и потому соглашалась выполнять любые его прихоти. Но чем больше я старалась, тем более скованной, иссушенной и безжизненной становилась. И настал день, когда он перестал со мной спать.

Летние каникулы превратились в ад.

Сэмпай не отвечал на мои звонки и письма, но я так по нему соскучилась, что несколько раз приезжала к его дому. Он не обращал на меня никакого внимания, даже если замечал. Как будто я была самой настоящей невидимкой. У него это получалось настолько естественно, что у меня зародились опасения: а вдруг меня и правда здесь нет? И всё же один раз, когда я ждала его на улице, он меня окликнул.

— Сёко, подойди-ка! — позвал он обычным нежным голосом, посмотрел знакомым призывным взглядом, и я чуть не расплакалась от облегчения: «Ах, наконец-то это наваждение закончилось!»

Кажется, я и правда расплакалась. Но сэмпай отвёл меня на полицейский пост. Я услышала, как он говорит дежурному: «Я хочу заявить о том, что меня преследуют...», испугалась и бросилась бежать.

Я нуждалась в объяснении.

Что со мной не так? В чём я неправа? Как мне заслужить прощение? Неужели он никогда меня не простит?

«Во всём виновата Юкино-сэнсэй», — внезапно осознала я, сидя посреди пустой гостиной и поедая онигири, купленный в круглосуточном магазине.

Ну конечно! И как я раньше не замечала? Это Юкино-сэнсэй украла его чувства ко мне.

Мои тревоги разом испарились, и я ощутила невероятную лёгкость во всём теле. Вот в чём дело! Значит, я должна ненавидеть её с той же силой, с какой до сих пор любила Макино-сэмпая.

«Запросто», — подумала я и впервые за долгое время почувствовала, что оживаю.

С тех пор прошло несколько лет, и теперь я понимаю, что к чему.

Макино-сэмпай с первого же дня знакомства вытирал об меня ноги, а Юкино-сэнсэй пала жертвой собственной доброты. Мне кажется, если бы сегодняшняя я встретилась с той Сёко Айдзавой или Синдзи Макино, то сумела бы найти более подходящее решение. Сумела бы понять, чего на самом деле они хотят, придать этим желаниям более правильную форму, подвести к их исполнению. Но тогда...

О да, конечно. Если бы я могла оставить всё в прошлом, рассуждать взвешенно и отстранённо, то и мне, и моим слушателям, найдись такие, стало бы легче на душе. Но, к сожалению, история не закончилась, она продолжалась и сейчас.

Я точно знаю, что Макино-сэмпай просто избалованный мальчишка, я ничем от него не отличаюсь, а Юкино-сэнсэй ни в чём не виновата.

И я до сих пор вижу сон, в котором без остановки бью Юкино-сэнсэй ногами, плачу и кричу: «А ведь я вас любила! Любила! Любила!!!»

Я и сама удивилась, какой силой обладаю.

Передо мной чётко, будто наяву, зажглись дорожные знаки, указывающие путь к цели — как загнать Юкино-сэнсэй в угол и не дать ей оттуда выбраться. Не обошлось без доли восхищения — да у меня, оказывается, талант!

Для начала я опоздала на её урок. Задержалась на полчаса, а потом напоказ, с гордо поднятой головой вошла через дверь возле доски.