Соправитель - Влад Тарханов

По приезду в Рим, Умберто в соответствии с полученными в письме инструкциями поселился в небольшой квартире. В этом же доме проживали люди, коих могли похвастаться доходом, позволяющим вести, хоть и не роскошный, но достойный образ жизни. Дважды ему довелось встретиться с кардиналом Печчи, и каждый раз это проходило также за пределами Ватикана. Первым заданиям его высокопреосвященства стало выявление предателей и шпионов масонов, они, прикрываясь личиной неграмотности, сумели свить гнездо в архиве Верховного понтифика. Но он сумел вывести их на чистую воду, хотя при этом потребовался талант к лицедейству. Через неделю подготовки на территорию Святого Престола вошел ещё крепкий мужчина в добротном, но строгом гражданском платье, которое предпочитали носить во Франции лица, имеющие отношение к католической церкви. По некоторым, едва уловимым признакам, опытный глаз мог бы определить, что он только что сошел с поезда, и явно спешил попасть в папский дворец, игнорируя визит к брадобрею. Вёл он себя уверенно, как и пристало человеку завоевавшего прочный общественный статус. Добравшись до личного архива Папы, он на неплохом итальянском языке, но с ощутимым акцентом объяснил, что доставил важное послание Верховному понтифику от своего епископа из Франции.

Далее последовало действие, которое могло удивить любого, кроме этих канцелярских крыс, ворочающих кипы документов на протяжении десятков лет. Итак, сей гонец потребовал ножницы и получив запрошенный предмет аккуратно вспорол подкладку своего сюртука. А далее он извлёк из-под неё несколько помятый тонкий пакет, но, сохранившим практически полностью красную сургучную печать, с чётким оттиском. А далее, выяснив кто из присутствующих является старшим архивариусом, положил перед ним конверт, на котором, выделялась надпись: timiditas et confidentia[2]. В тексте послания, содержались намёки на то, что скорее всего в канцелярию Папского престола проникли шпионы и, что через две недели прибудет человек, который сможет их опознать. Уже на следующий день, двое бородатых братцев попытались бежать, но попали в тюрьму Ватикана и, неожиданно избавившись от безграмотности, приступили к покаянию и исповеди, естественно, в письменном виде. На это месте, Умберто пришлось прервать свои воспоминания, ибо секретарь Папы объявил, что его Святейшество Лев XIII желает его видеть. Бениньи предпринял последнюю попытку обуздать свои чувства и подобно тому, как утопающий хватается за тонкую соломинку, забыв на мгновенье, что одет в светское платье попробовал прикоснулся ладонью правой руки к нагрудному кресту, шагнул во внутрь. Волнение, сменилось удивлением, ибо Верховный Понтифик полностью нарушил все принятые правила проведения аудиенций и принимает его как кардинала или посланца, который собирается сообщить нечто чрезвычайно важное. А Лев ХIII, словно желая сразить его окончательно, жестом пресёк поползновение Умберто опуститься на колени и протянул ему руку, дабы он мог поцеловать папский перстень.

— Присаживайся, Сын мой, — негромко, задушевным отеческим голосом, начал долгий разговор худой старый человек, с трясущейся рукой, но с глазами, которые горели огнём мысли и воли к жизни.

— Но прежде, чем мы перейдём к делам грядущим, расскажи мне, мой мальчик, о Перуджии.

Бениньи даже не заметил, как ушли все его страхи и сомнения, тем паче, что Папа оказался великолепным собеседником и умел не только вести увлекательную беседу, но и слушать своего визави. Этот диалог длился почти час. Те жители этого города, которых Папа помнил еще детьми, за прошедшие почти полвека уже обзавелись внуками, а иные уже отошли в мир иной и известие об этом вызывало у Льва XIII искреннюю печаль, а порой и слезу. Умберто давно не чувствовал себя таким свободным в словах и суждениях. Ему хотелось не просто говорить, а выговорится и лишь иногда, осторожность, вбитая в него непростым жизненным опытом, заставляла обходить излишне острые углы. Порой в разговор вступал и Кардинал Печчи и лишь бой часов, заставил их вернуться из времён прошлого и нынешнего к заботам о грядущем.

— Благодарю тебя, сын мой, я как будто вернулся в прошлое и смог ощутить себя юным. Я вижу, кардинал, что вы не ошиблись в высокой оценке этого молодого человека. Скажи, Умберто, ты готов совершить подвиг во имя Матери нашей Святой Церкви? — спросил папа, уставившись в молодого человека пронизывающим насквозь взглядом. От такого неожиданного поворота беседы того просто тряхнуло всего, и он еле пришел в себя. Сумев собрать свои мысли в кулак, Бениньи в искреннем порыве вскочил с кресла, упал на колени и срывающимся от бури эмоций голосом ответствовал:

— Я жду приказа, Ваше Святейшество!

— Встань, сын мой, — торжественно, как и подобает подобному моменту произнёс Папа. Я благословляю тебя, а что тебе предстоит сделать, сообщит кардинал Печчи. А теперь ступайте и помните: Bona causa triumphat[3].

Кардинал Печчи провёл Умберто Бениньи в свой кабинет, расположенный поблизости от папской библиотеки. Из массивного сейфа были извлечены несколько папок, карт и схем, кои его высокопреосвященство разложил на большом столе, после чего сия комната стала напоминать штаб главнокомандующего армией, ставящего боевую задачу своему генералу.

— Итак, Умберто, — начал кардинал, похлопывая ладонью по документам, — начну, пожалуй, с конца. Тебе, не позднее десятого июня, предстоит прибыть в Париж, где как известно проходит Всемирная выставка. Официально, задачей будет написание цикла статей о тех технических новинках, которые способны улучшить жизнь простых людей. А на самом деле…

Печчи сделал паузу и пристально всмотрелся в глаза своего визави.

— Умберто, у тебя остался последний шанс вернуться к своей привычной жизни. Но как только я продолжу, ты перестанешь принадлежать себе, и попадёшь в когорту людей, которые стоят над толпой и принимают решения, изменяющие ход истории. И так, мне продолжать, или?

— Я готов на все, монсеньор, тем паче, что если о сем знает сам Папа, то это деяние угодно Всевышнему и матери нашей, католической церкви.

— Ну что же, Бениньи, ты сделал свой выбор и перешел Рубикон. Прибыв в Францию, следует прежде всего встретится в Епархии Сен-Дье с епископом Этьен-Мари-Альфонс Соннуа[4], и на месте любыми, я повторяю ЛЮБЫМИ методами расстроить готовящуюся свадьбу принцессы Виктории Великобританской и будущего Императора России Николая Романова. Этот брак выгоден прежде всего британским вольным каменщикам, а насколько нам известно, ты ярый противник масонов, не так ли? Я вижу, что у тебя возникают вопросы, но сначала изучи документы, а потом мы вернёмся к этому разговору. Да, рядом подготовлены комнаты для работы и отдыха, территорию Ватикана ты сможешь покинуть только в день отъезда во Францию. Если что-то потребуется, то воспользуйся звонком. Поблизости будут двое доверенных слуг: Марк и Антоний, они же обеспечат питанием и всем необходимым. Покидая сей кабинет, озаботься спрятать документы в сейф. Предлагаю встретиться завтра, в это же время. До