Гордость Шанур - Кэролайн Дж. Черри

— Тетя, ты несправедлива. Тогда он поступил храбро.

— Допустим. Возможно даже, что это не единственный его храбрый поступок. Я давно уже свыклась с мыслью, что разные народы имеют разные традиции и придерживаются весьма своеобразных точек зрения на некоторые вещи, однако мне совсем не нравится, что ты находишься рядом с ним. Бог свидетель: ты заслужила право быть здесь, но постоянное присутствие Чужака раздражает меня, и в итоге я могу взорваться из-за сущего пустяка. Хилфи, я не желаю, чтобы ты воспринимала его всерьёз…

Хилфи низко опустила уши:

— Тетя, если ты приказываешь мне оставаться у себя в каюте, я это сделаю.

— Нет, — вздохнула Пианфар. — Я всего лишь прошу тебя проявить благоразумие. Ну, подумай о том, что может случиться, если из-за какого-нибудь недоразумения наш гость окажется в скверной ситуации… Шанур, племянница, ты понимаешь это?

Уши резко выпрямились — выстрел достиг цели.

— Да, тётя, конечно, — ведь мне бы не хотелось возвращаться на Ануурн с чувством стыда за свою семью.

Рука Пианфар взлетела в воздухе, но тут же безвольно опустилась.

— Иди к себе, чертенок.

Хилфи повернулась и вышла из комнаты, а Пианфар опустилась на краешек кровати и нервно скомкала послание Стастебураны. Боже, полагаться на девочку в таком деле… хотя… пусть привыкает. Космос большой — никто не знает, с чем ещё ей придётся столкнуться.

Пианфар расправила письмо, включила пейджер, связанный с Тулли, и стала слушать, как его знакомый, ровный голос произносит различные слова,

Шесть часов, девять, тринадцать… День прошёл в еде, проверках, перепроверках, вынужденном отдыхе и подготовке к предстоящему прыжку. К двадцатому часу ожидания Пианфар уже достигла высшей стадии раздражения, двигалась через силу и закатывала глаза, когда кто-нибудь приходил к ней за очередным поручением.

Хилфи всё это время оставалась на нижней палубе, и у Пианфар не было ни малейшего шанса проконтролировать её моральное состояние.

— К нам прибыл курьер, — доложила Шур снизу, — Он просит кассету.

— А мы просим сначала закончить ремонт. Небольшая пауза.

— Капитан, он обещает, что работы будут завершены в течение текущего часа.

— Понятно. — Пианфар посмотрела налево — туда, где лежала кассета Тулли, сунула её в карман и направилась к лифту, не переставая думать о заключенной сделке. Она поступила правильно! Нужно скорее выбираться из этого места, и кассета станет пропуском, с который «Гордость» сможет взять курс домой.

Пианфар вдруг вспомнила о Хилфи, находившейся внизу, и неожиданно для самой себя разнервничалась настолько, что после остановки лифта решила постоять пару минут, чтобы её пульс и дыхание выровнялись и она могла встретить махенов во всеоружии.

Завернув за угол, она увидела целую компанию: холеный махе в длинной одежде, украшенной воротничком, весь увешанный драгоценностями, и ещё один махе попроще, а также Хэрел, Тирен и Хилфи. Тулли, вероятно, был загнан в командный отсек. Пианфар шагнула в сторону нарядного посланника, пытаясь компенсировать собственный потрепанный вид серьёзным выражением лица и горделивой осанкой (сознавая в глубине души, что последняя вряд ли сможет произвести должное впечатление на верзилу-гонца).

— Ну и неразбериха творится на Кирду, — недовольно проговорил махе. — Вы принесли нам кучу проблем, хейни. Тем не менее мы починили ваш корабль.

Только теперь Пианфар узнала Голос начальника станции — Голос, от которой не стоило ждать ничего, кроме обвинений и угроз, и которая глядела на неё так, как великие обычно смотрят на убогих. Пианфар сумела подавить поднимавшийся в груди гнев и с великолепным спокойствием спросила у своих:

— Где Тулли?

— Вы навлекли на станцию большую опасность, — продолжала верная своему долгу Голос. — Привлекли к ней внимание тка и кненнов. Кстати, было бы неплохо, если бы вы забрали их с собой, чтобы расставить все точки над «и».

— Тулли, паршивец! Немедленно иди сюда!

— Кненны болтаются над станцией, делая невозможным движение по системе. Горные работы остановлены. Торговля прекращена. Весь бизнес замер. Вы использовали чужой выходной сигнал при подлете к нашей зоне, чем изрядно расстроили кненнов. А ещё вы разозлили кифов, похитив их собственность, чем-то смутили тка, спровоцировали бой на станции стишо и настроили против себя ваших же соотечественников… И почему мы до сих пор с вами возимся, а?

В коридоре показался Тулли, ведомый под руку Шур. На нём была новая рубашка стишо из белого шелка с голубой отделкой, и он выглядел вполне цивилизованным и уравновешенным.

— Достань свои документы, Тулли, — сказала Пианфар, — и покажи их этой добрейшей из махендосет.

Тулли явно встревожился, но послушно сунул руку в карман.

— Мне не нужны ваши дурацкие бумажки, — прошипела Голос, отмахиваясь от протянутой ей пачки справок.

— Это, между прочим, ваши бумажки, — заметила Пианфар. — Вы назвали Чужака кифской собственностью. Вот он стоит перед вами — представитель удаленной, но развитой космической расы, предлагающий вам свой паспорт, и вы уверяете, что он — собственность космических пиратов? В таком случае объясните это ему лично.

Уши Голоса вдруг как-то съежились, и сопровождавший её ассистент быстро сунул ей под нос пузырек с какой-то ароматической жидкостью. Несколько глубоких вдохов, и лицо Голоса приняло более мягкое выражение.

— Ленту, — тихо сказала она, — Ленту, обещанную вами в качестве платы за ремонт и компенсации причиненного нам ущерба.

— Давайте уточним: вы полностью отремонтировали наш корабль и забыли обо всех штрафах и жалобах.

— Как? А спасение «Звездного Гонщика»?

— Это отдельный разговор. Семьи Шанур и Фаха обсудят это на общем совете сразу же по возвращении «Гордости» домой. Кроме того, капитан спасательного корабля получил от меня кое-какие личные гарантии, стоящие гораздо больше понесенных им убытков. Голос немного подумала, затем кивнула:

— Ленту. Ремонт закончен. Мы выделили вам эскорт для охраны. Все честно, Шанур.

Пианфар достала из кармана кассету и бросила её Тулли.

— Вручи её сам. Это твоё.

Хилфи открыла рот, собираясь вмешаться, но не решилась. Чужак взял кассету и протянул её, глядя Голосу в глаза.

— Друзья, — отчетливо выговорил он на хейнийском. — Друзья махендосет.

Голос забрала ленту и отступила на шаг назад, но Тулли по-прежнему стоял с протянутой рукой, и Голос, не имевшая права проявлять брезгливость при выполнении задач государственной важности, пожала её и добавила:

— Я передам Стастебуране ваши слова. — Потом она оскалилась и взглянула на Пианфар. — Ваш вылет через час. Станция Кирду предоставит вам всю возможную помощь. Но мы хотим, чтобы вы сообщили нам координаты звёздной системы вашего гостя — ведь вы можете и не добраться до дома.