Гордость Шанур - Кэролайн Дж. Черри

Пианфар задумалась о проблемах, подкарауливавших её внизу, о возможных путях их разрешения и о том, не нанять ли ей челнок для спуска на Ануурн.

Она взглянула на экран: там явно происходила какая-то возня, и тут же до неё донесся голос Золотозубого:

— Похоже, нас решили облепить со всех сторон. Джик хочет перебраться поближе к вам.

— Это и впрямь очень оживленное место, поэтому будет лучше, если вы останетесь на своих местах, махе.

Смешок махе:

— Уговорили.

— Провалиться бы вам…

— Капитан, станция вызывает нас на связь, — сообщила Шур. — Кажется, там всё в порядке: они просто хотят согласовать нашу посадку.

— Скажи им, что нам нужны три секции, следующие одна за другой. И пусть даже не пытаются разбросать нас порознь. Проси, пока не дадут то, что нам нужно.

Наступила длительная пауза.

— Начальник станции назвал наши номера, — доложила наконец Шур. — Двадцатый, двадцать первый и двадцать второй.

— Он возражал?

— Ничуть, капитан.

Уши Пианфар напряглись и подскочили: в обычных условиях станционные власти расценили бы подобные требования как вопиющую наглость, но сейчас они этого не сделали, и это означало, что там творилось что-то не совсем обычное.

— Я не слышу никого, кроме администрации, — заметила Шур. — Никакой внутрисистемной болтовни. Странно все это…

— Они молчат, потому что здесь присутствуют чужие, а именно — кифы, — заключила Пианфар.

Динамик взвизгнул голосом Тулли. Хилфи, судя по всему, бросилась его успокаивать.

— А можно обойтись без концертов внизу, а? — прикрикнула на них Пианфар. — Тулли, сиди тихо и не создавай лишних проблем.

Время тянулось как резиновое. «Аджа Джин» сменил позицию, так что теперь «Гордость» оказалась зажатой между двумя махеновскими кораблями.

— Эй, «Махиджиру», — окликнула Пианфар, — как насчёт того, чтобы вы полетели со мной, а ваш приятель остался тут за наблюдателя?

— Согласен, — ответил Золотозубый.

Джик не сказал ни слова, но Пианфар уже не сомневалась, что если один из них согласился, то и второй не будет против. Станция между тем продолжала посылать «Гордости» необходимую техническую информацию, и Хэрел старательно заносила её в компьютер.

Пианфар расстегнула ремни и с удовольствием пошевелила затекшими ногами.

— Эй, на пульте, поднимайтесь сюда.

— Хорошо, капитан, — ответила Тирен.

Шанур встала и немножко прошлась, а потом вытащила из ящика пакеты с едой, распечатала их и положила так, чтобы все желающие могли достать до них рукой. Она заставила себя разжевать небольшой кусочек сушеного мяса, запила его водой и снова принялась ходить, пока наконец не почувствовала лёгкое покалывание — знак того, что циркуляция крови начала постепенно восстанавливаться. Вскоре из коридора донесся шум лифта и последовавший за ним звук шагов.

— Капитан…

И тут из приемника вырвалось знакомое пение.

— Громы и молнии! — воскликнула Пианфар. — Где это?

— Впереди нас… Я не понимаю, капитан. Кненнский корабль приближается к станции, — пробормотала Герен.

Подошедшие Тирен, Хилфи и Тулли замерли на пороге, слушая завывание паукообразных.

Кненны никогда не заглядывали на Ануурн. Ни разу за всю историю Соглашения. До сегодняшнего дня…

— Они перепрыгнули нас, — догадалась Пианфар.

— Шустрые ублюдки, — выругалась Тирен.

— «Махиджиру» на связи, — сообщила Шур. — Он спрашивает, заметили ли мы, кто к нам прилетел.

— Заметили, заметили, — пробормотала Пианфар. Она сделала над собой усилие и так резко выпрямила свои поникшие уши, что кольца, украшавшие левое, отчаянно зазвенели. — Хилфи, гони сюда пейджер с программой-переводчиком… Тулли, это Ануурн. Мы прибыли домой. Вместе со своими проблемами.

— Кифы… Хейни общаются с…

— Бумаги, — перебила его Пианфар. Тулли сунул руку в карман. — Нет, не доставай. Держи их всё время при себе. Ты зарегистрирован как член Соглашения. Возможно, нам придётся иметь дело с множеством полоумных кифов, и не исключено, что к ним присоединится какое-то количество спятивших хейни, но теперь они не смогут забрать тебя… ну, если только не применят грубую физическую силу.

— А ты дерись с ними!

— Слушай, здесь я отдаю приказы. Это ведь я капитан, а не ты. — Она повернулась и направилась к выходу.

— Пианфар… — Тулли схватил её за плечо. — Я буду рядом с тобой.

Она пригнула уши и внимательно посмотрела в его несчастные глаза.

— Ты будешь выполнять то, что тебе говорят.

— Да. Я пришёл на твой корабль. ### предоставила мне ###. Иначе ### мёртвый.

— Тулли, ты даже не представляешь, что нас ждёт. Буря, нависшая над нашим домом, может привести к не меньшей катастрофе, чем ссора с кифами…

— Я буду с тобой.

— Я тебе не родня! Я уже спасла твою жизнь, так какого махеновского черта тебе ещё от меня нужно?

— Снаружи… смерть… Я буду с тобой.

— Хм.

Он будет с ней. Самец. Правда, инопланетный и чуть ли не ручной, но все-таки…

Пианфар ткнула его когтем в грудь.

— Ладно, мой разумный друг Тулли, сейчас мы сойдем с этого корабля, а потом вернёмся обратно.

— Вместе?

— Вместе.

Он обнял её обеими руками, и Пианфар в нос ударил резкий запах пота. Не сдержавшись, она с негодованием оттолкнула Тулли прочь, и на его лицо сразу набежала тень.

— Я сделаю всё, что ты скажешь, — тихо пообещал он.

— Конечно сделаешь, поскольку я не собираюсь рисковать из-за тебя своими ушами. И если только ты не хочешь, чтобы я выбила из тебя мозги, то постарайся как следует их напрячь и не проронить ни звука во время встречи с кифами. Ты способен на это?

Тулли с минуту молчал.

— Мы проучим кифов в другой раз! — заорал он вдруг, указывая куда-то в неопределённом направлении так, словно кифы притаились именно там. — Да, мы найдём их и оторвем им головы!

Пианфар опешила. До сих пор она пребывала в твёрдой уверенности, что одного легкого удара по затылку было бы достаточно, чтобы перепугать Тулли до смерти, и потому подобный взрыв темперамента с его стороны (это при его-то беззащитном голом теле и тупых когтях!) заставил её призадуматься.

— Мы разберёмся с кифами, как только урегулируем свои проблемы — то есть во время ближайшего же вылета, — заверила она его. — И ты будешь с нами, Тулли.

Увы, это был преждевременный оптимизм: в споре с ополчившимися против «Гордости» соотечественниками капитан не имела практически никаких козырей на руках — только Тулли…