Песня для кита - Линн Келли

Мама вытерла глаза платком, который дала ей бабушка:

– Я всегда чувствовала себя потерянной, когда вы так говорили с папой и были так тесно связаны со своими глухими друзьями. Как теперь вы связаны с Айрис.

– Мне жаль, – показала бабушка. – Мы не хотели тебя терять. И никто не желает быть потерянной для Айрис. И тем не менее это случается.

– Я боюсь потерять её, если она сможет всё время проводить среди глухих. Я больше не буду ей нужна.

– Ей всегда будет нужна её мама. И она уже потеряна, вынужденная общаться с теми, кто не знает её языка. Как ты думаешь, разве Айрис не хотелось бы видеться каждый день со своим китом? Но она не пыталась притащить его сюда, чтобы он был рядом. Она помогла ему найти свой собственный дом.

Маме нечего было на это возразить. Кажется, разговор подошёл к концу. Я отползла от перил и вернулась к себе в комнату, где мама и нашла меня через какое-то время.

– Бабушка считает, что ты хотела бы пойти учиться в Бриджвуд. – У неё было такое растерянное лицо, как будто она хотела бы со смехом добавить: «Ну разве это не смешно?» А ещё было видно, как ей больно.

Это был мой шанс выкрутиться, свалить всё на очередную бабушкину прихоть. Я и так уже причинила маме немало боли.

Но тогда всё бы снова вернулось на круги своя. Весь день, каждый день в школе, где можно поговорить только с мистером Чарльзом. Меня страшила перспектива пойти в школу, где я почти никого не знаю, но это было не так плохо, как перспектива провести ещё несколько лет в той школе, где я училась сейчас. Если Синему-55 удалось найти дом в заповеднике среди совершенно чужих животных, я тоже сумею привыкнуть к новой школе.

Я отложила в сторону детали, над которыми якобы трудилась, и села на кровать рядом с мамой. Кит-оригами лежал у меня на тумбочке у кровати, и вид у него был незавидный после купания в море. Бабушка снова сложила его в самолёте, после того, как я развернула его, чтобы просушить. Она предложила сделать нового кита из хорошей бумаги, но мне нужен был этот, пусть полинявший и выцветший – он был со мной, когда я встречалась с Синим-55.

Я глубоко вздохнула и сказала маме:

– Я хочу туда. Я хочу учиться с глухими детьми, такими как Венделл. Людьми, которые говорят на моём языке.

– Я говорю на твоём языке, – возразила она.

– Знаю, и это очень важно для меня. И то, что папа… ну вроде того. Но вы прибегаете к жестам, только когда хотите сами. И вы знаете, что у глухих это не так. Мне не выдержать целый день в школе, где я совершенно одна.

– Я думаю, тебе будет тяжело начинать заново с чужими людьми.

– Для меня каждый день тяжёлый.

Мама спрятала лицо в ладонях, и я обняла её за плечи. Я постучала по ноге, чтобы она посмотрела на меня. И сказала:

– Ты никогда меня не потеряешь. Мне всегда будет нужна моя мама.

Я открыла окно диалогов: Венделл был в сети.

«Знаешь что?» – напечатала я.

«Ты успела побывать на африканском сафари и подружилась с гепардом?»

«Ещё круче, – возразила я. – Я поступаю в Бриджвуд».

«Ого, это правда? Потрясно! Значит, ты всё-таки уломала маму».

«Ага. Она всё ещё недовольна, но больше не возражает. А вот мне не по себе. Я же там никого не знаю».

«Ну да, а здесь у тебя всё прекрасно, ты самая популярная в классе, и президент школьного совета, и всё такое».

Я не выдержала и расхохоталась. Если бы Венделл был тут, то получил бы подушкой по голове.

«Ну, и надолго тебя заперли?» – спросил он.

«На всю оставшуюся жизнь».

«Слушай, если предки всё же когда-нибудь разрешат тебе выходить, – добавил он. – Мама сказала, чтобы я пригласил тебя к нам на обед в честь твоего благополучного возвращения. Кажется, она здорово переживала, пока тебя не было, и тоже хотела бы тебя увидеть».

«О’кей, я спрошу. Как там насчёт очередной ненормальной планеты или орбиты?»

«На этой неделе ничего интересного. Но я сам достаточно ненормальный, так что можешь прийти взглянуть».

«Да, пожалуй. Я подумаю, когда родителям надоест держать меня под крылом».

* * *

Я по самые уши залезла в корпус приёмника, когда пришёл Тристан.

– Готова?

– Почти, – показала я руками в кожаных перчатках. Этот приёмник потребует ещё немало времени, да и деталей у меня пока нет. После починки верну его мистеру Гуннару. Может быть.

Тристан помог мне прибраться на верстаке. Я не возражала, хотя он, конечно, положил всё не туда, куда надо. Разобранный приёмник он поставил на пустое место на верхней полке. Ремонт подождёт пару дней. А нам пора отвезти бабушку на пляж.

Мы с бабушкой ушли в дюны, чтобы набрать полевых цветов на могилу Айрис, самки ивасёвого кита. Я рассказала бабушке о Синем-55. Судя по сигналам с его чипа, он так и держится в водах заповедника, и хотя пару раз уплывал в океан, потом снова возвращался. Энди удалось заинтересовать тамошних биологов моей песней, и они решили проверить, как отвечает на неё Синий-55. Они периодически включают эту музыку через подводную колонку. И то же самое будут делать в других заповедниках по его курсу.

Обновление на сайте Залива Маяка сообщало, что он обошёл всё побережье. Иногда их видели вдвоём с Марой. Надолго ли он задержится? Будет ли он возвращаться каждый год в Залив Маяка? Предугадать невозможно, но я буду рада узнать.

Бабушка пожала мне руку.

– Ты хорошо сделала. И спасибо, что позволила мне участвовать в этом приключении. Это было как раз то, что мне нужно. Хотя там не было дедушки, чтобы вместе радоваться всему, я почувствовала, как будто он снова со мной. Наверное, пока я была в таком горе, для него просто не оставалось места в моей душе. А теперь он со мной.

А потом она рассказала мне о своём новом доме.

– Что? – Я опешила. – Круизный лайнер? Постоянно? Но как? – Я понятия не имела, что такое возможно. Но бабушка, судя по всему, с нетерпением ждала начала новой жизни. Не очень много есть желающих постоянно путешествовать на борту лайнера, но такие бывают.

– Ты же видела, как мне было хорошо. Я всё время буду в море. И это обойдётся не намного дороже, чем усадьба Дубы. Это пока на год, а там посмотрим.

На год. Так много дней без бабушки.

– Знаешь мою любимую цитату из «Моби Дика»? – спросила она. – Это не про промозглый ноябрь в душе, хотя она тоже мне нравится. «На карте этот остров не обозначен – настоящие места никогда не отмечаются на картах». Тех мест, где мы путешествовали вместе, нет ни на одной карте, и только я могу держать её при себе.