Дело о хитроумной ловушке - Эрл Стенли Гарднер

– Потом снова принялась наблюдать.

– Минутку, – сказал Мейсон, – давайте остановимся на этомподробнее. Вы вернулись в номер в половине третьего?

– Да.

– Роза Калверт в это же время была в номере?

– Да. Она как раз тогда пришла.

– Затем вы пошли звонить Конвэю?

– Я звонила ему дважды. Один раз вышла позвонить и подышатьсвежим воздухом, а второй – перед тем, как идти в магазин.

– Во сколько вы вернулись?

– Я не посмотрела на часы.

– Ладно. Дальше. Что было дальше?

– Некоторое время я подслушивала у двери, но ничего не былослышно. Затем, около половины четвертого, когда я как раз была в ванной, яуслышала странный звук и решила, что кто-то постучал в дверь моей спальни. Менябуквально парализовало от страха. Звук был такой, будто кто-то здорово пнул вдверь. Я была уверена, что кто-то узнал о моей слежке за Розой Калверт, икакое-то время не знала, что мне предпринять. Потом подошла к двери, приняланевинное выражение лица и открыла ее. За дверью никого не было. Я посмотрелавдоль коридора. Не буду рассказывать вам о своих ощущениях. И вот когда я ужезакрывала дверь, то заметила, что дверь напротив приоткрылась. Я всмотрелась и…и…

– Ну? – сказал Мейсон. В его голосе слышалось нетерпение. –Что произошло?

– Вышел Гиффорд.

– Ваш муж? Гиффорд Фаррелл?

Она кивнула.

– Дальше, – произнес Мейсон.

– Я ничего тогда не подумала, потому что он навещал ее,когда она останавливалась и в других отелях. Сомневаюсь, что в этих визитахбыло нечто романтическое: с ней постоянно была машинка. Она, по-видимому,печатала, и они принимали меры предосторожности, чтобы никто не узнал, чем онизанимаются.

– Дальше. Что произошло дальше?

– Ну, я на короткое время плотно прикрыла дверь, выждала, азатем опять открыла ее и прислушалась, но ничего не было слышно. Не ушла лиРоза, пока меня не было, подумала я, спустилась вниз, зашла в телефонную будку,позвонила в отель «Рэдферн» и попросила соединить меня с номером 728.

– И что же?

– Я слышала гудки, но никто не снимал трубку. Оператор сказаламне, что абонента нет на месте, и предложила перезвонить.

– Дальше? – спросил Мейсон.

– Дальше я заторопилась обратно, проехала на лифте наседьмой этаж и тихонько постучала в дверь 728-го номера. Ответа не последовало.Я воспользовалась своим ключом и открыла дверь.

– Что же вы обнаружили?

– Роза Калверт лежала мертвой на кровати. И тут я вдругосознала, что за звук я слышала. Мой муж пристрелил ее, и, мало того, из моегоревольвера.

– То есть как из вашего револьвера?

– Из моего. Он валялся на полу под кроватью.

– Ваш револьвер?

– Мой. Я узнала его. Тот самый, что «Техас Глоубал» купиладля своего кассира. Кассир боялся ездить в одиночку ночью, опасаясь, чтокто-нибудь может захватить его и попытаться узнать код сейфа. По-моему, он всевремя нервничал и умер несколько месяцев спустя. Словом, компания купила емуревольвер или нет, не знаю, но после его смерти Гиффорд забрал этот револьвер иотдал его мне.

– Вы узнали револьвер?

– Да.

– Как?

– Когда я спала, то обычно держала его под подушкой. Однаждыя уронила его, и на нем осталась царапина – на его твердой, рубчатой рукоятке.А в другой раз содрала немного лака с ногтя, так что осталось маленькоепятнышко красного цвета. Конечно, я бы не заметила этого, если бы не видела,как Гиффорд выходил из комнаты. Зная, что он пристрелил ее, я неожиданно нашлаоружие, а затем и узнала его.

– Гиффорд долго владел им?

– Когда я ушла от него, я, дурочка, забыла его забрать, тоесть револьвер остался у него дома.

– Понятно, – сказал Мейсон. – Так что вы сделали?

– Ну, я решила оставить все как есть, открыла дверь и вышлав коридор, и именно тогда у меня созрел план.

– То есть?

– Мимо как раз проходила горничная, когда я открыла дверь.Она увидела меня, остановилась и внезапно спросила: «Это ваш номер?»

– Ну и что вы ответили?

– Я пропустила вопрос мимо ушей. Она, очевидно,разговаривала с Розой и знала, что это не мой номер.

– Так, – сказал Мейсон. – И что вы сделали?

– Я быстро начала соображать. Сказала ей, что это не моякомната, а комната моей подруги и что она дала мне ключ и попросила меня ееподождать, но у меня уже нет времени ее дожидаться. Я собираюсь спуститься внизи оставить для нее записку.

– Вы ее убедили?

– В том-то и дело, что нет. Горничная уставилась на меня, ия знаю, что она подумала: что я воровка. Но она ничего не сказала. Возможно,побоялась неприятностей. Я попалась. Я знала, что в ту минуту, когда обнаружаттело Розы Калверт в номере, я буду замешана в преступлении. Меня охватилапаника. Я прошлась по коридору до лифта, подождала, пока горничная не уйдет, азатем вернулась в номер 729 и села, изрядно испуганная, понятия не имея, что,черт возьми, мне делать.

– И что же вы все-таки предприняли?

– Через некоторое время мне в голову пришла идея. Нельзядопустить, чтобы тело Розы Калверт обнаружили в номере 728. Но если бы я смоглаперенести тело в номер 729, а затем убраться в номере 728, который закреплен заРут Калверт, тогда все выглядело бы как надо. Если ее тело найдут в номере 728,горничная вспомнит, что я выходила оттуда, и опишет меня. Позже она обязательноменя узнает. Конечно, я понимала, что полиция может выследить меня поревольверу, но если бы устроить так, что в номере 728 ничего необычного непроизошло и что убитая девушка жила в номере 729, тогда можно было любогопустить по ложному следу.

– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Что вы сделали?

– Я принялась лихорадочно размышлять. Все должно быловыглядеть так, словно убийство произошло позднее, чем на самом деле. Я ждала,пока коридор не опустеет, затем спешно пересекла его и принялась укладывать вкомнате вещи. Роза пользовалась печатной машинкой, и в корзинке для бумаг былополно листков копирки. Я достала их и поняла, что наконец у меня в руках полныйсписок. Она делала много копий и постоянно меняла копирку. Я забрала листочки ссобой.

– Продолжайте, – сказал Мейсон.

– Затем я двинулась в номер 729, позвонила и спросила, что уних было на ленч. Они ответили, что для ленча уже поздновато, но я сказала, чтохочу чего-нибудь перекусить, и спросила, что у них есть. Они сказали, что в ихменю есть жаркое из индюшатины, и я попросила принести. Пришел официант. Язаплатила наличными, дала щедрые чаевые, чтобы он меня запомнил, но при этом,как могла, прикрывала лицо. Поев, я велела ему забрать посуду.