Жорж - иномирец 3 - Сергей Анатольевич Панченко

сквозь место, где не будет отражаться, он же будет один.

— Что ты предлагаешь? — Замер я на полушаге.

— Оставь здесь приметную заметку, и когда мы все разойдемся, вернешься и пройдешь вперед. — Предложил он.

— Такую же приметную, какую оставил Глеб? — Пошутил я не очень красиво.

— Нет, что-нибудь более приметное, чтобы не искать.

— Ладно.

Я огляделся по сторонам. Мне пришла одна интересная идея. Я поднял вверх высохшие стебли растений, стелющиеся по земле и похожие на волосы, собрал их в три пучка и сплел в косу. Сделал так в нескольких местах. Отошел и полюбовался. Мое творчество возвышалось над степной равниной.

— Не хотел бы приплетать сюда старика Фрейда, но по моему эти косички явно намекают на то, что тебе не достает женского внимания. — Решил поразмышлять Глеб над моими скрытыми желаниями.

— Судя по тому, что ты разглядел в этой высохшей траве женские косы, тебе его тоже не хватает. — Заступился за меня Борис.

— Не будем терять времени, выясняя, у кого чего не хватает, идемте по своим отражениям. — Посоветовал я.

Первым мы отправили Глеба. Он долго сопротивлялся, упрашивал нас придумать другой способ пройти испытание.

— Иди и покажи нам, что ты можешь не только языком перед Эрлой трепать. — Посоветовал я ему, устав от нытья. — Соверши поступок и смело хвастайся.

— А если… я не смогу. — От печальных мыслей глаза толстяка увлажнились.

— Мы все можем не смочь. — Я попытался убедить его, что мы все в равных условиях. — Представь себе, что ты пройдешь его один и вернешься к Эрле без нас. У тебя не будет конкурентов.

— Ты серьезно? Да она не будет ни с кем из нас, даже если мы во всем мире останемся одни.

— Задолбал ты нас Глеб своими отговорками. Иди уже с миром. — Мне захотелось дать ему пинка.

Мы пошли с Борисом дальше и долго не оборачивались, а когда посмотрели назад, Глеба не было видно.

— Смелый. — Произнес Борис уважительно.

— Не то слово. — Согласился я с ним.

Вскоре мы подошли к зеркалу, в котором отражался только я. Я пожал Борису руку.

— До скорой встречи.

— Если вдруг… был рад знакомству. — Борис потряс мою руку.

Он пошел вперед и, не оборачиваясь миновал барьер. Я смотрел некоторое время ему в спину, затем развернулся и пошел искать свои косички. Найти их было не тяжело. Всю дорогу я видел свое отражение по правую руку. А когда оно начало блекнуть я разглядел оставленный знак.

Во мне не было той уверенности, в которой я пытался убедить своих друзей. Я не знал, правильно ли мы поступили, или же поторопились, не обдумав другие варианты. Голос разума, как всегда, спорил в голове с интуицией, и каждая из сторон по очереди одерживала победы, вызывая у меня замешательство.

Я не ощутил место, которое являлось барьером. Возможно, его и не было вовсе, когда рядом никто не стоял. Идти в одиночестве было легче, но не так весело. Пейзаж менялся на глазах, будто я несся семимильным шагами, минуя природные зоны за сотню шагов каждую. Началось редколесье, воздух увлажнился, и стало не так жарко.

Мне не давала покоя мысль о том, куда я иду, в чем сакральная идея этих зеркал, разделяющих нашу компанию. Наверное, нам надо было найти свой путь, используя только свои способности. Вот куда и зачем вел этот путь, я никак не мог определиться.

Редколесье сменилось настоящим лесом. Я вошел под сень сомкнувшихся над головой крон деревьев. Воздух стал прохладнее и свежее, но идти стало намного сложнее. Дорогу преграждал валежник, кустарники и даже крики животных, от которых стоило держаться подальше.

Я все ждал появления подсказки, ожидая снова упереться в зеркало и перед ним решить, что делать дальше. Но оно все не появлялось. Я кое-как выбрался из леса и попал в зону тундровой лесостепи. Становилось все холоднее. Умный комбинезон уже не спасал от пронизывающего ветра и полчищ комаров, увязавшихся за мною. Мне стало интересно узнать, как со своими проблемами разбираются мои товарищи. Я решил, что их положение еще хуже моего. Ведь им так не хватало моей решительности.

Начались болота, обходить которые становилось тяжелее с каждым шагом. Я пер напролом, пока не понял, что пути вперед нет, как и назад. Меня окружала темная жижа с редкими островками зелени. Я серьезно встрял. Мелкие гудящие твари лезли в глаза, нос, рот и уши, не давая собраться с мыслями. Одно я понял точно, где-то по пути, переживая за друзей, я прошляпил свой шанс.

Я сел на корточки и прикрылся руками. Вода достала мне до пояса. Кажется, опора, на которой я стоял, медленно уходила вниз. Мне стало страшно и горько от собственной самонадеянности и слепоты. Я мысленно прошел путь в обратную сторону, чтобы вспомнить, где мог просмотреть подсказку.

Так и дошел до самых зеркал в степи, ни разу не зацепившись по пути ни за одну из подсказок. Я ведь ждал чего-то подобного зеркалам по дороге, игнорируя размышления. Что ж, теперь у меня было несколько минут, судя по скорости, с которой я уходил в болотную жижу. Я начал разговаривать сам с собой вслух:

— Итак, мы встретили зеркала, пройти сквозь которые мог только человек, который в них не отражался. Почему? Это точно подсказка, твой путь тот, в котором ты не отражаешься. Нет, как-то слишком эзотерично. Ты не видишь себя в отражении потому что… потому что. — Я задумался над этой причиной. В голову не лезло ни одно внятное предположение. — Тот путь верный, на котором для тебя нет барьеров. — Внезапным озарением блеснула мысль.

Меня подхватила невидимая сила и выбросила вместе с литрами черной жижи прямо на камни, перед прудом с водопадом. Первым делом я увидел взволнованные глаза Эрлы, а затем услышал за спиной радостные возгласы Глеба и Бориса. Удивительно, но они справились раньше меня.

— Заждались? — Спросил я спокойно, будто изначально собирался пробыть на этом круге дольше всех. — Ходил по вашим следам, чтобы проверить, перенеслись вы или нет.

Компания разразилась хохотом, снимая с помощью него нервное напряжение. Глядя на них, из меня тоже полез истеричный смех, избавляющий от пережитого страха.

Глава 11

«Жорж»

— Так-так, села муха на пятак. — Я пытался собрать в своем воображении все необходимые качества, которые привели бы нас именно к тому иномирцу, проступки которого бесспорно очевидны.

Пословицы и прибаутки, произносимые мною как бы фоном, помогали мне войти в состояние легкого транса, в котором мысль работала очень продуктивно.