Опасные игры - Карина Хэлли

– Конечно, – ответила я, открыла сумочку, достала паспорт и просунула под решётку. Мужчина долго и пристально его разглядывал, и я чувствовала, как напрягся Кэмден за моей спиной. Паспорт был, можно сказать, поддельный. Ну то есть это был мой старый паспорт, но я сама наклеила туда новое фото и исправила дату окончания срока действия. Выходило, что она истекала в следующем году, потому что иначе можно было заподозрить, что на фото мне слишком много лет.

– Какие-то проблемы? – спросила я, глядя, как он листает паспорт. Я чуть не прибавила «офицер», но побоялась его разозлить.

– Нет, нет, – быстро сказал он, возвращая мне паспорт. – Просто давно не видел таких паспортов.

– Ну да, – сказала я, сощурившись на фотографию. – Срок заканчивается в следующем году. Даже грустно, что придётся менять. Мне так нравится моё фото. Редко удаётся хорошо сняться на документ.

Кэмми согласно закивала, и я поняла, что обвела их вокруг пальца. Мужчина виновато улыбнулся.

– Хорошо повеселиться, – сказал он и ушёл. Кэмми улыбнулась так же виновато.

– Извините. Мы просто должны быть осторожными, когда имеем дело с крупными суммами.

– Вот как? – спросила я с самым невинным видом. – Я думала, крупные – это больше десяти тысяч.

– По закону, да. Но у каждого казино своя политика. В Лафлине обычно такая.

Отлично, подумала я. Судя по всему, надолго мы тут не задержимся.

Кэмден явно хотел что-то мне сказать, но не стал и вместо того допил всё, что оставалось в стакане. Вернулась Кэмми с карточкой, отдала её мне, пожелала удачи и тут же вновь натянула улыбку – для новых клиентов, стоявших за нами.

Когда мы уходили, Кэмден взял меня под локоть и притянул к себе.

– Кто это был? – прошептал он.

– Ты о ком? – глупо спросила я.

– О новой Элли Уотт. Я знаю настоящую Элли Уотт, и она совсем не так хорошо ладит с людьми.

– А какая Элли нравится тебе больше? – игриво спросила я. Он остановился, притянул меня ближе, заглянул в глаза.

– Та, которая мне досталась.

Я вспыхнула. Его взгляд стал напряжённее, и я уже ничего не могла с собой поделать, заворожённая. По счастью, мой мобильник запищал. Мы оба едва не подпрыгнули, разорвав странный дурман, обволакивавший нас обоих. Я вытащила телефон из сумки, надеясь, что это дядя Джим. Так и оказалось.

– Блин, наконец-то, – воскликнула я, открывая сообщение. Дядя Джим писал:

«Да не очень. А у тебя? Надеюсь, ты ни во что не влипла».

Кэмден, заглянув мне через плечо и увидев сообщение, наморщил лоб.

– Влипла? Он что-то знает?

Я улыбнулась от облегчения.

– Нет, он просто всегда говорит – смотри ни во что не влипни.

– А ты никогда не слушаешься?

– Не-а. Но иногда думаю – может быть, в чём-то он прав.

Я ответила, что меня заселили в отель и что в Санта-Барбаре прекрасная погода. Теперь можно было больше не волноваться, и пришёл черёд немного повеселиться. Нужно находить светлые моменты во всём, верно?

Сперва мы направились к автоматам, принимавшим мелкие монеты. Мы оба хотели выпить, а за этими автоматами можно было просидеть много времени. Чем дольше ты за ними сидел, тем больше бесплатных напитков тебе приносили. Но после четвёртого стакана рома с колой официантка больше к нам не подошла, и я поняла, что на этом всё.

В это время года в казино было не особенно много людей, так что Кэмден мог сидеть рядом со мной и никого не бесить. Иногда кто-нибудь хотел за тот же автомат, но тогда мы просто пересаживались за другой. Сидеть поблизости с чокнутыми игроками мне не хотелось; они обычно плохо пахли и подозрительно косились на мой автомат, если у меня дела шли лучше, чем у них.

Больше всего нам повезло с Колесом Фортуны. По правде сказать, азартными играми я никогда не увлекалась – добившись своей цели, тут же сматывалась, – но с этим Колесом мне, как ни странно, всегда фартило. К тому же мне нравилось вопить: «Колесо Фортуны!»

Я дёрнула за рычаг (это было куда приятнее, чем жать на кнопки), и, когда картинки закрутились, Кэмден вдруг принялся насвистывать до боли знакомую мелодию. Ту мелодию, от которой моё сердце сжалось.

– Это она, да? – спросил он, выжидающе глядя на меня.

– Что, прости? – Я вновь дёрнула за рычаг, вновь сделала большой глоток.

Он вновь засвистел.

– Твоя татуировка. Песня. Dire Straits, «On Every Street».

Я была впечатлена. По нескольким нотам угадать всю песню – это сильно.

– Она тебе подходит, – сказал он тихо.

– Грубая, милая и грустная? – съязвила я.

– Нет, – ответил он. – Просто грустная. Господи, какая же это грустная песня.

Я не понимала, почему мои глаза внезапно наполнились горячими слезами. Какого чёрта? Пара стаканов рома с колой, грустная песня, и вот я уже готова?

Я шумно сглотнула.

– Мне нравится эта песня.

– Само собой, раз ты её наколола. Что она значит? Ты ищешь по всем улицам знакомое лицо?

Он замурлыкал песню себе под нос. Я моргнула, пожала плечами, вновь потянула за рычаг. Мне хотелось, чтобы он замолчал. Но он замолчал, когда дошёл до той части, что была выколота у меня на руке – три ноты после заключительных слов Кнопфлера. Три ноты, которые ещё никогда не казались мне такими отчаянными. Три ноты, которые в этой песне о надежде ощущались как потеря.

– Эта песня не о ком-то. Это песня о тебе. Ты боишься, что ищут тебя. – Лн смотрел на меня с восторгом и ужасом.

– Мне просто нравится, как звучит колокольчик, – сказала я, чтобы перевести разговор и украдкой вытереть слезу. – Не стоит придавать этому слишком большое значение.

– Хорошо, – ответил Кэмден, и, закрыв эту тему, мы вновь принялись проигрывать.

Спать мы отправились рано. Ну, по меркам казино. Проиграв двести долларов и выиграв сто пятьдесят, забрали деньги. Нас обслужила та же девушка, выписала чек как ни в чём не бывало. Даже не сказала, что все полученные деньги надо перечислить в налоговое управление. И на том спасибо.

Получив чёртов чек, мы выпили ещё по паре стаканов и пошли в номер. Нам достались раздельные кровати, и это было хорошо, потому что я была не готова делить постель с Кэмденом. Хотя и не понимала, кому я не доверяю? Ему? Или себе?

Отправив Гусу сообщение о том, где мы находимся, я проверила оба наши телефона (Кэмдену писал только Нео), я смыла макияж, натянула пижамные майку и шорты, забралась в постель. Простыни были жёсткими, одеяло издавало странный запах, но не это было самым скверным. Я не чувствовала себя в безопасности, даже понимая, что в отеле дежурят охранники и что наша дверь закрыта на три замка. Интересно, подумала я, смогу ли я когда-нибудь чувствовать себя в безопасности рядом с Кэмденом или привыкну постоянно испытывать чувство тревоги? Наверное, я должна была бы уже привыкнуть к этому чувству.