Коловрат. Вторжение - Алексей Живой

Боярин осторожно, чтобы не поднимать шума, проник внутрь, зажег припасенную на такой случай лучину – окон здесь не было – и осмотрелся. В довольно тесной каморке было устроено несколько массивных полок вдоль стены, на которых стояло с десяток ларцов и крепких сундуков, обитых металлическими скобами. Самые тяжелые располагались на полу. Сундуки отпирались все тем же ключом да вдобавок имели несколько потайных секретов, известных только боярину. Каждый из этих сундуков и ларцов был сделан по его специальному заказу в собственных ювелирных мастерских. Делали их разные мастера, так что подобрать ключик ко всем секретам сразу не мог никто, кроме самого заказчика.

Был среди ларцов даже один особенный. Среднего размера, но зато из металла кованный, который не сгорит и во время пожара. Им Евпатий особенно гордился и доверял ему самые сокровенные тайны. Именно в нем и хранил найденную пряжку Евпатий до срока, ибо полагал, что пряжка сия может привести к очень большим потрясениям в княжестве, если его подозрения подтвердятся.

Не теряя времени, Коловрат вставил ключик и повернул его три раза. Подождал еще три вздоха, пока секретная пружина не щелкнула, повернул еще дважды. Но и это было еще не все. После щелчка из боков ларца выдвинулось пять прутиков, на которые нужно был нажать друг за другом, но верно. Если очередность нарушить, то ларец замыкался изнутри, и все требовалось начинать сначала. Такой вот несгораемый сейф велел изготовить себе по спецзаказу боярин Евпатий, ибо давно осознал: чем ближе ты стоишь к самому князю, тем больше у тебя причин не доверять никому.

Проделав все движения верно, боярин отомкнул ларец, приподнял массивную крышку и, наконец, взял в руки пряжку, что лежала на самом верху. Кроме нее, буквально пара вещиц хранилась в ларце, но зато пара очень важных вещиц, что стоили дороже денег, так как скрывали в себе чью-то тайну.

Коловрат положил пряжку на ладонь и поднес поближе к лучине. В неровном мерцающем свете его взору предстала округлая пряжка для скрепления накидки на плечах. Такой витязи обычно закалывают алый плащ. Только пряжка явно была не простая и не из дешевых: на ней был изображен золотой петух, клевавший семена. В глаз петуха даже был впаян небольшой изумруд.

– Знатная вещица, – пробормотал Евпатий себе под нос, почти как тогда, когда впервые ее увидел. – Искусно сделана, и стоит дорого. Простой ратник такую не купит. Тут явно кто-то из приближенных Ингваря, если это взаправду его пряжка.

Коловрат покачал на руке изящную, но увесистую вещицу.

– Наверняка на заказ делана. Надо бы мастера разыскать, – продолжал он думать вслух. – Эх, я бы своим показал, враз определили бы, чья рука. А может, и прямо указали. Да только боязно. Золотых дел мастера свой круг держат. Вдруг шепнет кто по дружбе, что я им интересуюсь. Даже если мастер не здешний, все одно слухи быстро разлетаются. Прознает, ищи потом его словно ветра в поле. Нет, тут надо с другой стороны заходить, разузнать сначала, что к чему, а там, глядишь, и на мастера выйдем. А если повезет, может, и без надобности будет уже.

Он аккуратно положил пряжку назад на выстланное бархатом дно ларца. И взял невольно вторую вещицу, лежавшую рядом. Это был золотой перстень с огромным изумрудом, который он нашел в тайной пещере на берегу Оки. Снял с рассыпавшегося в труху пальца мертвеца, у которого не было головы. Случилось это в тот день, когда он хоронил там свой клад.

– Ну, а ты что скрываешь? – спросил у перстня боярин, повертев его в руке.

Этот перстень тоже был довольно странным и тоже делался явно на заказ. Изумруд обхвачен по бокам двумя перекрещенными саблями искусной работы. Хотя боярину вдруг пришла в голову простая и ясная мысль, которая не приходила ранее.

– А может, твой хозяин просто украл или отнял тебя у другого? И нет в тебе ничего, кроме памяти о том злодеянии.

Перстень молча поблескивал, переливаясь огненными боками изумруда.

– Хотя сердце мне вещует, что есть, – добавил, поразмыслив, Евпатий, который вспомнил про кинжал, лежавший в другом ларце. Кинжал прибыл сюда из той же пещеры и был украшен схожим орнаментом, что наводило на мысль о заказной работе. Впрочем, и в этом случае простое ограбление бывшего владельца лихими людьми тоже не следовало исключать.

– Показать бы тебя Ваське, может, он знает бывшего хозяина, – слегка расстроился Евпатий, понимая, что как и в случае с собственными мастерами золотых дел в этой простой мысли имелся небольшой изъян.

Васька действительно мог знать бывшего владельца перстня, какого-нибудь лихого атамана прошлых лет, своего дружка, например. А может, наоборот, заклятого врага, и более того, сам участвовать в его казни. Тогда, после расспросов Евпатия, он мог узнать, где тот хранит золотишко. Васька, конечно, теперь с ним повязан накрепко и достоин доверия. Но все же, случись что… После прихода татар и начала войны все могло измениться. Коловрат верил Ваське, но предпочитал не сообщать о своих тайных схронах на случай ведения партизанской войны. Слишком уж много судеб, включая его собственную, от этого зависело. Велико было искушение. И в случае с золотым запасом воровская честь могла дать сбой.

– Ладно, полежи еще до срока, – решил, наконец, Евпатий, бросая перстень на бархатную подкладку, – придет день, и твою тайну разгадаем. Больно интересно узнать, за что твой хозяин головы лишился. А пока поспешать надо.

Заперев ларец и тайную комнату, Евпатий быстро спустился вниз по лестнице и вскочил на подведенного коня, изо рта которого валил пар.

– Холодает, Евпатий Львович, – приветствовал его Ратиша, тоже по случаю холодной погоды одетый в теплый ферязь, поверх которого все же имелась кольчуга.

– Холодает, – согласился боярин, поправив меховую шапку и оглядевшись вокруг.

Едва рассвело. Кругом все было припорошено неглубоким снежком, отчего казалось белым и чистым. Коловрат попытался пересчитать своих охранников по силуэтам, но быстро сбился со счета – в этот раз он брал с собой полсотни ратников – и махнул рукой.

– Поехали! Путь не близкий.

Отворившие ворота холопы до земли поклонились своему боярину, когда он с посвистом выехал на мощеную улицу и первым поскакал к выезду из Среднего города. Прогрохотав копытами по мостовой, небольшой отряд вооруженных всадников быстро покинул Рязань и устремился по знакомой дороге вдоль берега Оки. Ближе к полудню, когда рассвело совсем, долгожданное солнце взобралось на голубой небосвод, а тени сосен заметно укоротились, отряд достиг знакомого брода неподалеку от Рязани. Здесь речка Проня впадала в Оку.

Преодолев Проню вброд, Коловрат выяснил, что речка еще не встала, а лишь слегка схватилась льдом поверху. Но корка была еще тонкой. Кони крошили ее подкованными копытами, проваливаясь в воду почти по колено. К счастью, здесь было мелко и никто из ратников не утонул.

Оказавшись на другом берегу, Евпатий повернул коня и посмотрел на пройденный брод. Через всю реку тянулась узкая дорожка из перемолотого тонкого льда, который уже начало прихватывать морозцем.