Малыш от бывшего - Виктория Победа

не в себя, ну это мелочи жизни. Отец Насти в глубоком восторге, еще бы, если дочь счастлива, то какашки в тапках можно пережить, — тихо пробурчал под нос Ник. Это вызвало приступ хохота у Ветровой.

—Дядь Коль, он просто оставляет калачики, мы играем так.

—Особенно счастлива от этого факта твоя мама, Настюш.

Девчушка насупилась, сложила ручки на груди, пока Андрюша печально смотрел в окно. Аня осторожно потрепала сына по плечу, но тот не реагировал. Сразу стало понятно, откуда растут ноги, потому что сын сильно серьезно относился к этой теме. Было видно, с каким трепетом он тянулся к мужчинам, в каждом он искал отца и не находил. Как бы всеобъемлюще и сильно не любила его мать, этого явно не хватало, чтобы заместить любовь отца.

Ведь есть столько вещей, что не могла бы дать ему Аня, но так хотела. Как же она хотела стать для него всем.

—Андрей, а что это ты надулся. Сейчас лопнешь, шить будем или клеить? — Ник попытался разрядить обстановку, но малыш лишь едва заметно растянул печальную улыбку.

—А у меня скотч с собой, так что заклеим, — Аня легонько чмокнула сына в щеку, пока Настя рассмеялась, хватаясь за живот.

—Можем заклеить клеем, таким, что пальцы склеивает!

—Ты думаешь, получится?

Малыш все-таки рассмеялся и прижался к Ане, обхватывая маленькими ручками так сильно, как только мог. «Все будет хорошо, малыш» мысленно пообещала сыну Аня, свято веря, что именно так и будет. Она в лепешку расшибется, но для сына сделает все.

Ник рассмеялся, сворачивая в богато устроенный двор.

Детская непосредственность не знала границ. Андрей зарделся, но помахал подружке, пока взрослые тихо пребывали в шоке. Это было достаточно мило для того, чтобы Аня и Ник синхронно посмотрели друг на друга, понимая все без слов. Нежная улыбка коснулась лица Ани, пока Ник не моргая смотрел на девушку. На мгновение их реальность сузилась до пределов глаз, намертво прикипевших друг к другу. Всматриваясь в друг друга они находили что-то новое, незнакомое.

—Так мы идем? Андрей, идем я покажу тебе Пушка, — Настя схватила сына Аню за руку и уже начала открывать дверь.

—Пушку нужна психологическая помощь от такого количества постоянного внимания. Давайте в другой раз? Уже поздно, ребят. Пойдем, принцесса, — Ник помог вылезти малышке из машины и повел в дом, и Аня осталась наедине с сыном. Атмосфера быстро переключилась на серьезную.

—Мам, а расскажи о папе…

Аня чувствовала, что так просто это все не пройдет. Разумеется, сын захочет еще раз спросить. Еще не раз и не два, пока не докопается до истины. В конце концов, он был ее сыном, и понятно, что твердолобости ему не занимать с самого детства. Все эти разговоры проходили довольно болезненно, порой так сильно, что ей потом нужна была передышка в несколько дней, чтобы прийти в себя, потому что настолько побитый взгляд сына нужно было еще пережить.

—Андрюш, ты хочешь сейчас об этом поговорить?

Андрей задрожал, и Аня сильнее прижала его к себе, утыкаясь лицом в растрепанные волосы. Она все понимала, все осознавала, но легче никому не становилось. Было бы намного проще просто сказать, что мол, вот так, малыш, это Ник действительно твой настоящий папа. И дело с концом. Но как быть уверенной в человеке, который однажды уже бросил на произвол судьбы? Как снова научиться дышать без оглушающей боли. Как забыть все то время, что она буквально ползла сквозь тернии? Никак. Вот и ответ. Забыть это невозможно и поверить человеку еще сложнее.

Особенно когда сердце мешает думать, оно как специально заставляет ее испытывать трепет. Ненужный. Тот, который она не хотела испытывать. Не к нему. Не снова.

Но жизнь словно в насмешку снова кинула ей преграду, перейти которую кажется невыполнимой задачей.

—У всех есть настоящий папа, кроме меня. У меня нет его и не будет, да? Это потому что я плохой мальчик? И иногда тебя не слушаюсь?

Дыхание девушки перекрыло, так, что легкие стянуло в узел. Да как вообще это можно слушать спокойно? И потом еще говорят, что это не влияет на детей. Еще как влияет! Они все примеряют на себя, во всем винят себя и думают, что причина проблемы может быть только в них, когда на самом деле все далеко не так.

—Что за глупости! Ты самый лучший в мире сын, запомни это. И никогда не смей думать иначе!

Андрей поднял голову, посмотрел на мать так пронзительно, что все внутри перевернулось. В уголках глаз ребенка заблестели слезы, когда надломленным голосом малыш спросил мать:

—Почему тогда у меня нет настоящего папы?

Такие простые слова, такой простой вопрос. Почему у него нет папы? Почему? Чем он хуже других детей, которые зачастую ведут себя хуже. Как показать ребенку, что он не хуже? Он для нее на первом месте. Всегда. Точка. Но ситуацию это не меняет. Ребенку нужен отец, который будет для него тем, что мать дать не сможет просто потому, что она не папа.

Внезапно хлопнула дверь, в машину сел Ник и посмотрел на Аню и Андрея тепло и с нежностью, отчего сердце девушки зашлось как ненормальное. «Успокойся, глупая! Ты сама копаешь себе яму. В нее ты прыгаешь с особым удовольствием». Это была чистая правда. Аня с каждым днем все сильнее вязла в Варшавском, понимая, что она не сможет ничего предпринять, чтобы не

—Так, а знаете, что я тут подумал? Пора заехать куда-то и прикупить целое ведро мороженого.

—А мне можно? —Андрей недоверчиво посмотрел на Ника, потом на мать, в глазах плескалась надежда. Он мороженое любил так сильно, что иногда от подобного ведерка и за уши не оттащить.

—Давай спросим маму, —Варшавский изогнул бровь и посмотрел на Ветрову так, как умел только он. Заставляя кровь кипеть в жилах, а щеки предательски покрываться румянцем, алым пятном виднеющимся на бледной коже. Переведя взгляд с Ника на сына, Аня заставила себя глубоко вдохнуть, собрать разбежавшиеся мысли и строго ответить.

—Ты только недавно болел.

—Мам, ну, пожалуйста, мы немного. И я его вообще нагрею…и буду дуть на него! Пожалуйста.

Сын схватил Аню за руку и так смотрел в глаза, что отказать ему в этот момент было бы кощунством, на которое Ветрова не была способна ни как человек в целом, ни как мать в частности.

—Пожалуйста!

—Ладно, давайте. Но только есть будем дома и немного!

Позволять слишком