Малыш от бывшего - Виктория Победа

class="p1">Раз за разом Ветрова прокручивала в голове их с Петей последнюю встречу, тот разговор, разлучивший друзей на долгие годы. Больше она его не видела, как и планировал, Петя уехал покорять Москву. Хотя, наверное, это слишком громко сказано. Покорять. Это было бы даже смешно, если бы не было столь грустно.

Очевидно, заплатили ему более, чем достаточно для комфортного проживания в столице их необъятной родины, быть может даже предложили что-то еще. Она слишком хорошо знала друга, чтобы не понимать: не будь у него огромной подушки безопасности, он бы не сдвинулся с места. А ведь он и ее звал с собой, обещал позаботиться. Теперь смешно даже. Позаботиться о той, чью жизнь собственными руками разрушил, вот так просто.

Пять лет, они не виделись почти пять лет.

— Ты чего здесь стоишь? — голос Ника вырвал Аню из воспоминаний о болезненном прошлом.

Надо же, это как же глубоко она погрузилась в собственные мысли, что даже не расслышала, как скрипнула дверь и в коридоре появился Варшавский.

— Что…что случилось? — обеспокоенно спросил Ник, вглядываясь в лицо девушки и делая к ней шаг.

Аня не сразу поняла, к чему этот странный вопрос, и только спустя короткое мгновение, почувствовав слезы на собственных щеках, осознала, что плачет.

— Все нормально, — Аня провела ладонями по лицу, смахивая крупные капли, что продолжали катиться из уголков ее покрасневших глаз.

И когда она успела стать такой плаксивой? Что это вообще такое?

Она ругала себя за эту глупую слабость, но ничего не могла с собой поделать. Коктейль из разного рода эмоций рвал девушку на части. Она сейчас напоминала бомбу с часовым механизмом, что вот-вот рванет и разнесет все вокруг в радиусе нескольких километров.  

— Ань, — Ник подошел еще ближе, осторожно, словно опасаясь реакции девушки, коснулся ее руки, обхватил своей большой ладонью тонкое запястье и потянул на себя.

Аня сопротивлялась, меньше всего ей сейчас хотелось снова потерять себя, меньше всего хотелось вновь попасть в ловушку чувств, которые, как бы ей ни хотелось, так никуда и не делись.

Почему? Почему сердце такое глупое? Почему она такая глупая? Столько лет она собирала себя, чтобы выжить, выстоять, найти себя в этом жестком мире. А что теперь? Она, получается, наступает на те же грабли? С одной лишь разницей — теперь Аня не одна и от ее решения зависит не только ее собственное будущее, но и будущее сына.

Невольно вспомнились слова Виктора:

«Ты простишь, не сразу, но простишь».

И Ане стало еще больнее, еще обиднее. За себя, за сына.

— Не надо, Ник, — произнесла она достаточно твердо, чтобы Варшавский перестал наступать.

Мужчина кивнул, отступил на шаг.

— Пойдем, — бросил Ник и двинулся в сторону кухни.

По-хорошему, нужно было бы его прогнать, но устраивать скандал Аня не хотела, а просто так Варшавский не уйдет. Вздохнув, девушка пошла вслед за мужчиной.

Как и в прошлый раз, Ник поставил чайник, вынул из шкафчика баночку с чаем, молча засыпал его в заварник и залил кипятком. Так же непринужденно достал из другого шкафчика две большие кружки и поставил их на стол. Аня все это время молча наблюдала за действиями мужчины, стоя у входа и опираясь плечом на дверной косяк. Она не пыталась остановить Варшавского, пусть ее и злила его излишняя деятельность и то, как он хозяйничал на ее кухне.

— У тебя есть что-нибудь к чаю?

— Ты голоден? — не без иронии в голосе поинтересовалась Ветрова, сложив руки на груди.

— Немного есть, — усмехнулся Ник.

А ведь ни он, ни Аня, так и не притронулись к еде в кафе. Сначала Аня была занята организацией праздника, потом следила, чтобы все было в порядке, а после заявились Варшавский и Северский, выбив тем самым почву из-под ног девушки. Ни о какой еде в тот момент и речи быть не могло, да что там, Ане кусок в горло не лез.

— В холодильнике есть колбаса и сыр, можешь сделать бутерброды.

Ник не заставил себя уговаривать, кивнув, вынул из холодильника продукты и принялся нарезать их на небольшие, аккуратные ломтики. Не больше, чем через пять минут на столе стояла тарелка с бутербродами.

— Ты ведь не есть сюда пришел, — наконец нарушила молчание Ветрова, проходя в кухню и усаживаясь на стул напротив Ника.

— Не за этим, — подтвердил Варшавский, продолжая жевать и запивая нехитрый ужин чаем. — Но я и правда проголодался.

— Послушай, Ник… — серьезно было начала Аня, но наткнувшись на внимательный взгляд Ник, запнулась и сделала паузу, которой последний непременно воспользовался.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь, — выдохнул Варшавский. — И нет, я не уйду, мне кажется, я уже ясно дал это понять.

Отложив в сторону бутерброд и отодвинув от себя тарелку, Ник продолжил:

— Я не прошу тебя прощать меня здесь и сейчас, я и не могу тебя об этом просить. Но и изменить прошлое я тоже не могу, хотел бы, ты даже не представляешь как, но, к сожалению, не могу. Тогда я поверил своим глазам, и не придумал ничего лучше. И я понимаю, как сейчас это выглядит, мне самому от себя тошно, Ань, я ищу себе оправданий, их и быть не может.

— Ты поступил, как трус, — прошептала Ветрова, голос снова ее подвел. — Тебе было проще сбежать и жениться, чем поговорить со мной, чем мне поверить, в конце концов ворваться в комнату и понять, что я была не в себе, — Аня вновь смахнула непрошеную, одинокую слезинку, скатившуюся из уголка глаза. — Знаешь, сколько раз я приходила к тебе домой? Знаешь, сколько раз целовала запертую дверь? Сколько времени просидела на скамейке у подъезда, надеясь, что ты появишься? А что сделал ты, Ник? Ты просто уехал и женился. И узнала я об этом из инстаграма, инстаграма, Ник.

Мужчина молчал, позволяя ей выговориться.

— Знаешь, что я почувствовала, когда узнала, что беремена? А когда осталась одна наедине со своими проблемами? Думаешь, тебе было больно? Тебе было сложно? Знаешь, а ведь Петя предлагал мне уехать с ним, начать новую жизнь после того, как ты меня бросил и женился.

Ник, стиснув зубы, продолжал молчать, только посмотрел недобро.

— Мне лишь нужно было избавиться от ребенка, — усмехнулась Аня, — сделать аборт и жить дальше, ни о чем не