Страны Белого Слона. Правда и вымыслы - Кирилл Котков

Наличие нескольких интересных в историческом плане пригородов, а также статус бывшей столицы в чём-то роднит Мандалай с Санкт-Петербургом.

В ряде популярных источников можно прочитать, что значительный процент населения города составляют китайцы – иммигранты эпохи 1990-х гг. Китайцы в городе есть, однако их присутствие визуально не столь заметно, как об этом любят писать иностранные СМИ. Автор этих строк, побывав в Мандалае в 2017 г., видел гораздо больше бирманцев, чем китайцев, причем присутствие последних не очень бросалось в глаза.

С формальной точки зрения это действительно было так. После того как в 1885 г. Великобритания окончательно аннексировала Бирму, страна была присоединена к Британской Индии и являлась её частью до 1935 г. В то же время прямое колониальное правление британской администрации было введено лишь в Нижней и в Верхней Бирме, а также на побережье. Окраинные районы страны являлись протекторатом британской короны и продолжали подчиняться местным князьям и племенным вождям. Британские чиновники и войска там практически не появлялись. Это было сделано совершенно сознательно, поскольку британцы понимали, что из-за труднодоступности окраин страны подчинить местные народности военным путём означало долгую и изнурительную партизанскую войну. Кроме того, не вводя прямого колониального правления на окраинах, можно было умело противопоставить бирманцам национальные меньшинства страны и тем самым расположить последних в свою пользу.

Итак, в конце XIX – первой половине XX в. политическая ситуация в Бирме выглядела следующим образом. Долинные и равнинные районы Нижней и Верхней Бирмы напрямую управлялись колониальной администрацией. На востоке страны, на Шанском нагорье, располагались 34 шанских княжества, некогда вассально зависимые от бирманского государства, а в начале ХХ в. являвшиеся протекторатом Британской Империи. К югу от шанских княжеств располагались княжества народности кая, т. н. «красных каренов» – Боулей, Намекан, Наунгпале и Чебоджи, – которые формально находились под британским протекторатом согласно англо-бирманскому договору 1875 г., но их лидеры получали денежные субсидии от британского правительства. Рядом с ними находилось самое крупное княжество кая – Кантаравадди, оно вообще было формально независимым государством. К югу от этих княжеств, вдоль границы с Сиамом, проживали племена каренов, не имевших государственности и управлявшихся племенными вождями, лишь формально признававших над собой протекторат Британской империи. На севере страны, в верховьях реки Иравади, располагались шанские княжества Кхамти, Схенви и племенные союзы качинов, также пользовавшиеся независимостью во внутренних делах. Ещё севернее жили племена лису, раванги и тароны, фактически никому не подчинявшиеся, но территория проживания которых признавалась международными соглашениями в составе британских владений. На западе страны, в Чинских горах, разделяющих Бирму и Индию, находились владения чинских племён и народностей нага, также подчинявшихся колонизаторам лишь формально.

Надо сказать, что и до прихода британцев ситуация в Бирме выглядела примерно так же, как и вышеописанная. Ни одна из малых горных народностей страны не подчинялась напрямую власти бирманских королей. Данное обстоятельство позволяло и правителям Бирмы, и британским властям заигрывать с верхушкой национальных меньшинств и пользоваться их услугами. Так, до 1885 г. воины из чинских племён и качины составляли нечто вроде частей специального назначения в бирманской армии, а шанские князья выставляли в случае войны вооружённые отряды. В годы Британской империи англичане формировали из представителей каренских племён колониальную полицию, а в годы Второй мировой войны представители каренов, кая и качинов воевали на стороне англичан против японцев, тогда как бирманцы поначалу в основном поддерживали последних.

Таким образом, лишь центральная и южная часть территории Бирмы являлась настоящей колонией Британской Империи. Окраинные горные территории относились к числу протекторатов и зависимых земель.

Судите сами! Именно британцам Бирма/Мьянма обязана современными государственными границами. Они построили фактически с нуля такие города, как Янгон, Моламьяйн (Моулмейн), Ситуэ, Мемьо (Пьин У Львин). Колонизаторы провели в стране железные дороги, которые с момента обретения независимости ни разу не реконструировались и ныне пришли в полный упадок. Многие выдающиеся архитектурные сооружения страны, такие как мост через р. Иравади у Мандалая или виадук Готейк в штате Шан, а также исторические центры Янгона, Моламьяйна, Мемьо, построены британцами. При колонизаторах резко выросла производительность труда, появилось плантационное хозяйство, были упорядочены сборы налогов, а местная элита получила высшее образование в созданных англичанами же высших и средних учебных заведениях. Было спокойно и на национальных окраинах страны, которые колонизаторы благоразумно не трогали, фактически предоставив их самим себе в обмен на формальную лояльность.

Движение к обретению независимости тоже в чём-то было инициировано самими колонизаторами. Так, в 1935 г. Бирма была административно отделена от Индии, а в 1937 г. она получила статус доминиона, т. е. такого же государственного образования в составе Британской империи, как и Канада, Австралия, Новая Зеландия, с правительством из национальных кадров, которое при английском генерал-губернаторе возглавил премьер-министр Ба Мо – мон по национальности. Вторым премьером страны стал бирманец У Со. В правительстве были представители и тех, кто ратовал за независимость страны – т. н. «Блок свободы». 12 февраля 1940 г. предложение о резолюции по независимости страны было вынесено на обсуждение правительства, но отклонено в связи с начавшейся Второй мировой войной, поскольку внешнеполитические вопросы были в прерогативе Лондона. Сама же независимость Бирмы первый раз была провозглашена 1 августа 1943 г., опять благодаря другим «колонизаторам» – японцам.

Уже после обретения независимости британцы помогали бирманцам создавать собственные вооружённые силы.

Не будем отрицать и негативных сторон эпохи британского владычества. Главным, пожалуй, было осознание бирманцами того, что некогда имевшуюся у них независимость отняли другие. Соответственно, желание рано или поздно восстановить независимость было оправданным и искренним. Кроме того, были и индийские торговцы с ростовщиками, заполонившие страну во второй половине XIX – начале ХХ в. Были индийские полицейские, а также индийские солдаты колониальных войск, которые гораздо шире взаимодействовали с бирманцами, чем англичане, из-за чего казались местным жителям бо́льшими врагами, нежели их хозяева. Были и бенгальские мигранты, отбиравшие у местных крестьян рабочие места на плантациях, а в конце ХХ в. ставшие пресловутыми рохинджа. Однако, если сравнивать положительные и отрицательные стороны, вне всякого сомнения, первые перевесят последние, как и во всех подобных случаях, когда та или иная страна попадала под влияние более развитой цивилизации.