Спасти СССР. Манифестация - Николай Феоктистов

На улицах показались тяжелые грузовики – по два, спереди и сзади.

– Моретти, Бальцерани, бригадисты, – захлебываясь охотничьим азартом, закричал кто-то в громкоговоритель, – сдавайтесь, вы окружены!

Словно в ответ на эти слова мелькнул, стремительно выворачивая с виа Стрезе «фиат» «товарища Клаудио». Завис на миг, балансируя на двух колесах, а потом ринулся в самоубийственную атаку на бегущих от кафе спецназовцев.

Автоматы зашлись в истерике, круша без разбора и металл, и стекло, и плоть, но было поздно. Машина вильнула, снося сразу четырех человек, а затем врезалась в стену и затихла, осыпаясь осколками стекла. С асфальта кто-то дико закричал.

Оставшиеся на ногах спецназовцы остановились, торопливо меняя магазины. Хлопок, и за их спинами, на месте воткнувшегося в стену «фиата», вспух огненный шар. Крик раненого, висевший в воздухе на одной ноте, оборвался. Заметались по дороге, сбивая с себя огонь, живые факелы.

– Вся штука в том, что иногда выбора просто нет, – пробормотал Марио, вжимая педаль газа до упора.

Взвизгнули покрышки, и форсированный движок швырнул машину вперед, мимо безжизненного тела Барбары Бальцерани – смерть успела аннулировать ее оперативный псевдоним.

Позади открыли огонь – лобовое стекло пошло редкими дырами. Кресло несколько раз дернулось, но предусмотрительно вмонтированный в спинку лист стали спас Моретти.

Взвизгнули, разбивая приборную доску, пули – это присоединились снайперы с крыш. Марио моментально крутанул баранку, вынося машину на пустынный тротуар. Теперь балкончики хотя бы частично прикрывали его от стрелков, что засели выше.

Грузовики впереди торопливо разворачивались поперек, блокируя виа Марио Фани. За ними, на американский манер, забегали карабинеры.

– Сегодня мне не до вас, – яростно прошипел Марио и повернул руль.

Машина рванула поперек дороги и легко вышибла секцию садовой ограды, словно та не приварена к столбам, а просто прислонилась к ним. Это было не слишком далеко от истины: крайний сценарий «Красных бригад» предусматривал засаду противника, и поэтому Моретти недавно потратил полночи, сначала лично подпиливая железные прутья, а затем замазывая следы своей работы землей.

«Фиат» разъяренным носорогом пронесся сквозь невысокие кусты, скользнул зигзагом по заброшенной стройке, несколько раз свернул между домами, миновал посольство Ирака и выскочил на виа дель Камилучи. Стрельбы позади уже не было, лишь истошно заливались сирены.

Басовито взвыл форсированный движок. Мимо, размывшись в движении, пролетел тихий сонный район. Перед очередным посольством Марио резко ушел налево. Здесь, в путанице узких дорог, скрывалась небольшая вилла, арендованная Барбарой под резервную базу. Задерживаться на ней было бы глупо – слишком приметна была на дороге расстрелянная машина, и совсем скоро тут станет не протолкнуться от карабинеров.

Моретти загнал «фиат» в гараж и первым делом торопливо поменял в «скорпионе» обойму. Затем плеснул из нагрудной фляжки на платок спиртом и быстро протер те поверхности в машине, которых он мог коснуться руками.

Подбежал к стоящему в углу мощному мотоциклу и снял с руля шлем. Взгляд Марио остановился на заднем сиденье, где должна была бы разместиться Барбара. Лицо его скривилось, глаза влажно заблестели.

– Strafottuto cazzo![17] – Он от души пнул по колесу, и несчастная «хонда» вздрогнула. – Нас предали!

Он с силой обхватил себя руками и согнулся, рыча как животное. Потом медленно распрямился и посмотрел куда-то вверх, сквозь низкий потолок. Пальцы его сжались в бессильной злобе.

– Giuro su Dio[18]. – Кулак с силой ударил в грудь. – Я найду тебя и раздавлю!

Тот же день, получасом позже

Рим, Палаццо дель Виминале

Когда ватную тишину кабинета освежила мелодичная трель телефона правительственной связи, генерал невольно вздрогнул.

Нет, не так, совсем не так еще час назад представлял он себе этот доклад.

Хотя, по правде говоря, он не верил тому письму из Москвы до последнего. Весь его опыт вопил, что невозможно так точно и так подробно раскрыть замысел террористической операции. В библии «Красных бригад» – «Кратком учебнике городского партизана» – Маригелла, нельзя этого не признать, расписал все весьма разумно. Такой объем информации могли иметь только один-два человека из руководства, причем лично участвующие в акции. Немыслимо было представить, что у них вдруг откажет чувство самосохранения и они передадут эти сведения, вплоть до самых мелких подробностей, кому-то третьему.

И лишь когда одно за другим посыпались подтверждения, он был вынужден признать непредставимое. Точку в его сомнениях вчера в полночь поставила вроде бы мелочь – проколотые колеса у грузовичка цветочника. Только тогда он дал отмашку на просачивание в район сил специальных операций, и план его штаба, выглядевший до того игрой разума, начал обретать плоть.

И вот эти чертовы непредсказуемые фанатики…

Он с неохотой снял телефонную трубку.

– Да, господин премьер-министр, – сказал кротко и с почтением, – Пьетро Корсини у аппарата.

– Докладывайте, генерал, – с отчетливым нетерпением приказал Андреотти.

Корсини поморщился. Аристократу из старинного рода сносить столь повелительный тон от этого выскочки было неприятно. Но, к сожалению, из давно обедневшего старинного рода… Поэтому голос генерала сохранил почтение:

– Операция завершилась частичным успехом, господин премьер-министр. Сразу восемь террористов ликвидировано на месте. Среди убитых уже опознаны Просперо Галлиани, Валерио Моруччи и Барбара Бальцерани. Таким образом, нам удалось нанести по руководству «Красных бригад» очередной сокрушительный удар. Кроме того, на трех конспиративных квартирах захвачено пять бригадистов. Они обеспечивали наблюдение в районе операции.

Корсини замолк и сглотнул в безуспешной попытке смочить пересохшее горло. Жилка на седом виске запульсировала быстрей.

– Я почему-то не услышал фамилии Моретти, генерал, – сухо прошелестел голос Андреотти.

– Сбежал… Увы, оказалось, он подготовил себе совершенно неожиданный вариант отхода. Понимаете, – Корсини начал говорить все быстрее и громче, – это – фанатики, умные и решительные. Они не ценят своих жизней. Уровень риска в их операциях превышает любые разумные пределы. Предугадать их действия крайне сложно, а порой и невозможно. Они готовы на самоубийственные экспромты и принимают такие решения мгновенно.

– Я плохо себе представляю, как можно было, зная столько об их планах, упустить главаря, – желчно ответил Андреотти. – Рассчитываю сразу после заседания Сената получить от вас убедительные объяснения. Полагаю, вы хотя бы сумели обойтись без жертв с нашей стороны?