Перевертыши. Дикий глаз - альтернатива - Михаил Март

— Неужто сомневался во мне?

— Нет. Я тебе верю, племянница. Ты девушка железная и надежная. Что будем делать дальше?

Ева села за стол, Витковский подал вино. Он вел себя сегодня очень скромно. Сел в сторонке и слушал, не вмешиваясь в разговор.

— Будешь жить здесь, — решительно сказала Ева дяде. — Сейчас все зависит от отца и его активности. Мы будем его поторапливать. Его задача — сделать загранпаспорт на твое имя и продать твою ферму.

Деньги за нее переведут на один из счетов, которым мы и завладеем.

— Мафиози могут его пришить.

— Не беспокойся, он себя в обиду не даст. Папочка умеет договариваться с людьми. А убьют, значит судьба. Мы не много потеряем. Днем раньше, днем позже, конец предрешен. А денег и без фермы нам хватит.

— Он может удрать, получив паспорт.

— Не может. Документы у меня, без доверенностей он никуда не уедет. Пусть работает. — Ева глянула на часы. — Половина одиннадцатого. Сейчас он уже на месте и целится в лоб Никите. Через несколько минут ты лишишься второго своего сына.

— Продажная шкура, а не сын. Они меня сдали с потрохами этой шлюхе. Пусть подыхает в навозе.

— Сдохнет, будь уверен. А от шлюхи с младшеньким даже пепла не осталось. Так вот, дядя Коля, я должна исчезнуть, теперь открывается охота на меня. Слушай Вадима, он наше связующее звено. Если даже меня посадят, адвоката ко мне всегда пустят. Когда с отцом покончим, я дам тебе знать. Сиди тихо. Малейшая оплошность, и все сорвется.

— Я тебя понял, дорогая девочка. Но я бы не поверил в гибель Константина Вербина. Слишком все просто. К тому же нет трупа.

— И я бы не поверила. Они тоже вряд ли поверят. У нас другая задача — остановить на него охоту. Сейчас надо выиграть время. Нам нужен еще месяц, месяц тишины. Когда ходишь под прицелом, очень трудно вести активную деятельность. Мы дали отцу возможность довести дела до конца. Как только он закончит, мы предъявим народу и заинтересованным лицам его труп. Уже настоящий. Вот тогда и получим полную свободу действий, не нужно будет озираться по сторонам, ожидая удара в спину.

Ева выпила бокал вина и ушла.

Борис привез ее в больницу глубокой ночью. Еву уже ждали и подготовили отдельную палату. Совершенно здоровое тело забинтовали, а обгорелые ошметки платья оставили как вещественное доказательство.

— Сегодня у меня был очень тяжелый день, — пожаловалась Ева врачу. — Папа передавал вам привет, Илья Андреич.

— Спасибо, Ева. Для такого человека мы на многое способны.

— Дайте мне успокоительного, чтобы я заснула и не видела во сне кровавых мальчиков. Жаль.

— Чего жаль?

— Браслет потеряла. Зря я его надела. Смешно. Кожа обгорела только под браслетом. Золото раскалилось, а мне ничего, как черепахе в панцире.

— Береженого бог бережет. Как только попадешь в отведенную тебе палату, начинай разыгрывать спектакль. И со мной тоже. В палате установлены микрофоны, все прослушивается.

— Ладно. До завтра.

Медсестра принесла лекарство, проводила Еву в палату, где она быстро уснула. Судя по улыбке на губах, ей снились хорошие сны, в то время как на месте взрыва разбирали завалы и вытаскивали из-под них погибших.

Больше всего Вероника боялась потерять мужа. Она видела, как он изменился, да и женское чутье ее не подводило. Если Борис уйдет, его уже не вернешь, он человек решительный и жесткий. Внешне все оставалось без изменений, Борис водил жену по ресторанам, ночевал дома, если не уезжал в командировки. О его работе она ничего не знала и не пыталась узнать. Предполагала, что он работает в военном ведомстве: видела его старые фотографии в форме подполковника и один снимок, где он с друзьями сидит у костра. Все в пятнистой униформе, с автоматами на фоне пальм.

Они прожили вместе шесть лет, и она была счастлива, но за последний год, после возвращения Бориса из Турции, поняла, что их брак дал трещину. Вероника не боялась быть брошенной. Молодая, красивая, выйти замуж для нее не проблема. Она знала, как смотрят на нее мужчины и что они при этом испытывают. Но Ника любила Бориса, не представляла себе жизни без него и готова была пойти на что угодно, лишь бы сохранить семью. И она пошла.

У Бориса появились какие-то странности. Он увлекся ее подругой Таней. Сначала она ревновала, но потом поняла, что интерес Бориса заключается в чем-то другом. Он велел ей украсть паспорт у Татьяны. Она это сделала. Потом велел подменить украденный паспорт на полученный взамен утерянного. И это она сделала. На ее вопросы Борис не отвечал, они лишь злили его, и она перестала их задавать. Теперь он дал ей новое задание.

— Мне нужно получить копии всех документов, хранящихся в компьютере Татьяны.

— Как это возможно? — удивилась жена.

— Легко. Сама ты в него не залезешь, компьютер наверняка защищен паролем. Вряд ли Таня хочет, чтобы муж видел ненужные записи или читал ее электронную почту. Значит, тебе надо скопировать все материалы на флешку, когда ее компьютер будет включен. Ее романы меня не интересуют, но такая женщина, как Таня, наверняка ведет дневник. Это то, что мне надо. Плюс ее почта.

— Я поняла, чего ты хочешь, но не понимаю, как это возможно.

Борис поставил на стол маленький пузырек.

— Вы каждый день сидите часами, точите лясы, пьете коньяк и курите. Плесни ей в рюмку этого раствора. Он безопасен, но гарантирует крепкий сон. У тебя будет не менее двух часов, а нужно десять минут на всю операцию. Максимум тридцать, если делать копии выборочно.

— Иногда я читаю последние главы ее романов с монитора, которые она еще не распечатала на принтере.

— Ты умная девочка. Я не сомневался в твоих способностях.

Борис улыбнулся, и Ника была счастлива. Ей очень хотелось угодить мужу, доказать свою нужность.

Она доказала. Через неделю Борис получил все, что хотел. Мало того, Ника нашла настоящий дневник Татьяны, но не в компьютере, а в толстой общей тетради, которую подруга прятала в обувной коробке, в стенном шкафу своей спальни. Ника переписала дневник на флешку. Она еще немало интересного нашла в шкафу, но ничего не трогала.

Когда Борис распечатал текст и прочитал, даже у него глаза полезли на лоб.

— Нашел что-то интересное? — спросила жена.

— А ты не читала?

— Нет. Мне хватает романов, которыми Таня меня пичкает. Читаю, чтобы поддерживать отношения, восхищаюсь, чтобы тешить ее самолюбие.

— Если ты прочтешь, поймешь мое удивление. Но боюсь, ты себя выдашь. Твое отношение к ней изменится, и скрыть это будет нелегко.

— Тогда мне ничего знать не нужно, я не хочу лишаться последней подруги.

— У тебя уникальная подруга. Ей цены нет. Держись за нее. Она еще не написала свой главный роман, а если напишет, он станет сенсацией.