Орел и Ворон - Даниил Сергеевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
Стас только хмыкнул в ответ:
— Святослав перед тем разбил Хазарский каганат, включил в состав державы вятичей, основал фактории в Крыму и на Тамани… Но я тебе скорее напомню про Петра Первого Великого, к которому Скопин-Шуйский, как по мне, был очень близок по духу. Вон, и реформировании народной армии затеял по образцу Морица Оранского, и моду европейскую принял с короткой стрижкой и бритой бородой!
Меня аргумент товарища с толку не сбил:
— Мода на все европейское в итоге привела к разделению населения империи на забитое и закрепощенное крестьянство, чья жизнь при Екатерине Второй стала откровенно рабской, и тянущееся к западу дворянство, ставшее чуждым собственному народу. Ведь переняли не только язык и моду, но частично также и культуру, и мировоззрение европейцев. А итог — революции и гражданская война с последующим истреблением и изгнанием этих самых дворян. Вот так!
Переведя дух, я продолжил:
— Что же касается сходства с Петром Первым — а хватит ли Скопину сил прорубить «окно в Европу» в начале семнадцатого века? Это Петр Алексеевич решился строить Питер в устье Невы — и то ведь сколько сил в столицу было вложено, сколько народу угроблено на стройке, словив хвори в заболоченной местности? А ближайший удобный порт — Нарва. Взять ее — и вновь будет война в Ливонии… Так что оставит после себя Скопин-Шуйский — набравшееся сил и окрепшее государство? Или же надорвавшуюся после бесконечных войн страну и обнищавший от поборов на те же войны народ, как то было по итогам правления Иоанна Четвертого «Грозного»? А ведь последний начинал еще как бодро! Да только завязнул в Ливонии, где ему пришлось противостоять целой коалиции европейских держав.
Стас не нашелся сразу, что ответить. Прекратив мерить комнату шагами, он устало опустился на стул напротив, склонив голову. На минуту-другую на кухне воцарилась вязкая тишина — но прервал ее мой товарищ, твердо посмотрев мне в глаза:
— Мы не можем знать, как сложится история России, если Скопин-Шуйский не будет отравлен. Вариаций бесконечное множество — но вот ты говоришь про разоренную страну и обнищавший народ по итогам правления князя Михаила. А ничего, что другой Михаил, который Романов, именно такой страну и принял — и во многом потому, что тезку его отравили на царском пиру? Вот ты грозишься тяжелыми последствиями для страны по итогам правления царя-воина — да только к концу Смуты Московская Русь находилась в гораздо более страшном разорении, чем к концу царствия Грозного, раз уж ты его упомянул… И потом, каким именно мог бы стать государем Скопин, мы можем только догадываться! Может ты и прав в своем прогнозе, а может, и нет. Может, Михаил проявит большое благоразумие и окажется не только талантливым полководцем, но также и талантливым хозяйственником. Или же наоборот, ввяжется в войны — но как и Петр Первый, выйдет победителем из всех, укрепив страну за время своего правления кратно! Повторюсь, мы не знаем, как будет. Но я не могу поверить, что, имея возможность подарить Скопину хотя бы шанс переписать историю Смуты, мы этой возможностью не воспользуемся!
К концу своей речи мой товарищ не на шутку разгорячился, засверкал глазами, заговорил страстно, убежденно, ломая лед моей сдержанности и сомнений… Ну да, именно эти слова я и желал от него услышать, чтобы заглушить голос здравого смысла, не дающего осуществить то, что сам я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу! И все-таки рациональное в моем сознании попыталось не сдавать позиций, предприняв последнюю попытку отговорить Стаса:
— Окей. Но ты же понимаешь, что, дав Шуйскому этот самый шанс, мы непредсказуемо меняем историю. Меняем так, что нас с тобой может просто не стать! Более того, даже Россия может перестать существовать по итогам этого эксперимента!!!
— Да, да, да! Понимаю! Но также я понимаю, что невозможно спрогнозировать все варианты развития событий. Ты прав: Российской Федерации может и не быть в исправленной реальности — а может, уцелеет Российская Империя, причем выросшая в половину земного шара! Ну, или хотя бы включившая в себя все исконно славянские земли, от Сербии и Болгарии на Балканах, до Чехии в самом центре Европы и полностью обрусевшей Польши! Мы не знаем что будет — но я готов рискнуть. В конце концов, жен и детей у нас нет у обоих — так чего стоят жизни двух историков по сравнению с возможным великим будущим нашей страны?!
Тут прервавшись, Стас закончил заметно тише:
— Или по сравнению с жизнями тысяч ратников, павших в Смуту в первом и втором ополчениях, в разбитом при Клушине «народном» войске Скопина-Шуйского, разоренной Москве… Павших во время набега Лисовского в 1615-м, или рейда Сагайдачного по южной «украине» Московии в 1618-м… А уж сколько изнасилованных и убитых женщин, зарубленных походя детей и стариков мы бы спасли, сохранив жизнь Михаилу — и тем самым, оборвав Смуту?! Вспомни хоть даже вырученных фон Рониным и Орловым бедолаг — ты же ведь их тоже видел во сне? Думаешь, изнасиловав обеих, лисовчики сохранили бы им жизнь? Я на что угодно готов спорить, что нет! Зарезали бы их глумясь да еще как-нибудь извращаясь… Все «воры» Смуты потеряли человеческий облик, пролив столько крови, что уже никакой морали у них не осталось, вообще никакой! Им девку что изнасиловать, что прирезать — словно водицы испить!
Тут пришел мой черед опустить взгляд:
— Да видел я их, все видел…
Чуть помолчав, принимая окончательное решение — именно то, что мне безумно ХОТЕЛОСЬ принять! — я поднял глаза на Стаса и заговорил уже тверже, спокойнее:
— Я согласен попытаться спасти
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!