Пепел и Лунный свет - Редгрейн Лебовски

– Хорошо, – ответила чародейка, выслушав просьбу. – Но такая скрипка будет дорого стоить. Мне придется вложить в нее магию, из которой я черпаю свою жизненную силу. И мне нужно что-то равноценное взамен… Мне нужно твое сердце.

– Оно и так принадлежит тебе.

– Нет, милый. – Росава покачала головой. – Ты отдашь мне свое настоящее сердце – источник твоей жизненной силы.

Виктор согласился без раздумий.

С помощью колдовства Росава извлекла сердце Виктора, а потом, забавы ради, превратила в хрустальную подвеску. Обычную безделушку, лишенную магии и силы. Росава часто надевала украшение, дабы Виктор помнил: любое волшебство имеет цену.

– Когда ты играешь, солнце сияет ярче, а луна танцует на радость смертным. – С этими словами Росава вручила Виктору скрипку невиданной красоты. – С сегодняшнего дня я буду звать тебя Тики Ра, что в переводе с языка моего народа означает: «птица, играющая для солнца».

– Птица?

– Да. Как только ты касаешься смычком струн, даже самые певучие птицы замолкают, дабы послушать твою игру.

– А Ра? Так зовется этот мир. Что у него общего с солнцем?

Ведьма улыбнулась.

– Ты прав, это слово означает светило. Но оно имеет еще одно значение: «вырезанный из кости». Мое королевство стоит на костях, так всегда было и так всегда будет.

– Позволь мне посетить мир смертных, – попросил Виктор. – Я бы так хотел увидеть дом, в котором вырос. Возможно, мой дедушка еще жив…

– Ты не сможешь повидаться с ним, как не сможешь никому рассказать о мире Ра. Тебя давно считают мертвым, и так должно оставаться. Но пусть будет по-твоему: раз в неделю ты сможешь приходить к людям. Уходи с началом ночи и возвращайся с рассветом.

Так Виктор получил возможность покидать Ра. В Голодном лесу он играл небесам, надеясь, что Вселенная сжалится над ним и он сможет заполучить звезду.

К несчастью, музыка, которую лишенный сердца Тики Ра играл на волшебной скрипке, оказалась проклятой. И те несчастные смертные, которым довелось ее услышать, превращались в жутких демонов. Ужаснулся Виктор тому, что происходит, и возжелал изловить нечисть, которую сам невольно создал. В следующий раз, отправившись в мир смертных, он взял с собой братьев Вингстоун, Марука и Угрюмого, дабы они помогли ему. Так они стали Жнецами Тики Ра.

Время шло, а Виктор все так же самоотверженно играл звездам, несмотря на то, что Вселенная оставалась к нему равнодушна. И вот однажды, когда он почти утратил веру, последняя утренняя звезда сжалилась над ним и сошла на Землю, пренебрегая законами Вселенной. Она предстала перед Тики Ра в образе прекрасной девы с сияющей кожей. Тики Ра схватил ее и держал до тех пор, пока она не согласилась осуществить его заветное желание: наделить силой, способной убить Росаву. Исполнив его просьбу, звезда вернулась на небо.

Той же ночью Виктор отомстил Росаве за все, что она сделала с ним и Радой. Но зло порождает зло. Как оказалось, уничтожив злую ведьму, он должен был занять ее место – в мире Ра не могло быть иначе. Получив силу Росавы, Тики Ра вступил на трон и стал самым могущественным колдуном на свете. Он превратился в воплощение жестокости, в стократ превзойдя свою предшественницу. Под тяжестью колдовского бремени душа Виктора начала разрушаться, а за ней разрушилось и тело. Магия и ненависть обезобразили Тики Ра, поэтому он стал прятаться за маской с птичьим клювом. Он избрал своим символом ворона – птицу, которая никогда не поет, – и научился обращаться в него.

Подданные ведьмы и волшебники нарекли его замок Вороньим, а самого Тики Ра – князем. Виктор был жесток к ведьмам, которые на протяжении столетий причиняли горе смертным. Агнессе он позволил вернуться в мир людей, наделив ее крошечной толикой своей магии, а братья Вингстоун, Марук и Угрюмый остались в Ра по доброй воле.

Прошли годы, и подобный образ жизни наскучил Тики Ра. Его разумом завладело новое желание, и он решил снова поймать звезду, дабы осуществить его. Однажды на рассвете, когда первые солнечные лучи едва пронзили тьму, Виктор сыграл мелодию, пленившую само Солнце. Звезда покинула небесный трон и, воплотившись в теле мужчины, снизошла к колдуну.

Разгневалась Вселенная и решила наказать колдуна, посягнувшего на то, что ему никогда не принадлежало. Искалеченная душа навсегда покинула его тело и обернулась вороном, а кости поглотила земля. Жнецы Тики Ра рассыпались в прах, скрипка затерялась в дебрях Голодного леса, а смычок был сломан.

Не встретило Солнце чародея, дабы исполнить его заветное желание: избавиться от вечной жизни. И на небосклон вернуться тоже не смогло, оставшись править на земле, как доселе правило в небе.

И сколь бы долгим ни было наказание Виктора, он не умрет, пока Вселенная не получит украденное. Его душа со временем станет обычной птицей, а кости начнут гнить и разлагаться, отравляя землю и все живое, в безмолвной молитве взывая к богу Солнца.

Когда Исайя дочитал сказку, в комнате воцарилась тишина.

– Малахия… – Адель первой обрела дар речи.

– Это многое объясняет, – кивнул Исайя. – Вот почему Агнесса затеяла всю эту канитель с блокнотами – они укажут на место захоронения Тики Ра, откроют нюансы того, как избавиться от Инкарнатов.

Рафаэль задумчиво кивнул.

– И вот откуда взялась Гнилость.

– Погодите, Тики Ра исчез более тысячи лет назад, а Гнилость появилась только сейчас, – сказал Фокс. – Что изменилось?

– Я и Адель, вернее, Инкарнаты Земли и Луны, – ответил Исайя. – Без меня Малахия не отыщет колдуна, не доберется до него. Адель же привела нас к разгадке тайны, она первая отыскала блокнот Агнессы. С нее клубок событий начал распутываться…

Адель поднялась с кресла и начала мерить шагами комнату.

– Солнце не смогло вернуться на небеса, волшебство не было завершено, – рассуждала она. – Поэтому следом начали являться планетарные Инкарнаты… а потом и другая звезда, мертвая.

– Проклятье! – воскликнул Линкольн.

– Получается, либо Инкарнаты исчезнут и Вселенная получит назад свое, либо все живое на Земле погибнет? – Кью с ужасом посмотрел на друзей.

Никто не ответил. Если Инкарнатам суждено уйти, что станет с теми, в чьих телах они воплотились? Они все снова станут людьми? Или же погибнут? Терзаясь этими тяжелыми мыслями, Адель не сразу поняла, что Исайя обращается к ней.

– Что? – рассеянно переспросила она, поймав его встревоженный взгляд.

– Мария и Рен движутся к Новому Шу.

– Ты уверен?

Исайя кивнул.

– Они уже достаточно близко, поэтому я почувствовал их. Думаю, они доберутся до города завтра к полудню.

Эта новость выбила Адель из колеи.