Пепел и Лунный свет - Редгрейн Лебовски

– Ты все помнишь.

Исайя опустил рукав.

– Тогда в переулке ты показалась мне смутно знакомой, но я отмахнулся от этой мысли, посчитав, что ошибся, – произнес он. – Но когда Рафаэль прижал тебя к стене, угрожая убить, воспоминания захлестнули меня. Они оказались столь яркими, что я уже не сомневался – передо мной та смелая девочка из прошлого. Да, ты выросла и изменилась… Но чем дольше я всматривался, тем очевиднее становилось сходство.

– Так вот в чем дело. – Адель охватила нервная дрожь. – За все это время ты ни разу не подал виду, что помнишь меня.

– Мне казалось, ты не хочешь тревожить прошлое.

– Но…

– Да и для чего? – спросил Исайя. – Чтобы ты поблагодарила? Или наоборот, устроила мне взбучку за то, что помешал тебе хорошенько навалять тому придурку? У тебя были все шансы.

Его слова кое о чем напомнили Адель.

– Я действительно хотела поблагодарить тебя, поэтому несколько раз возвращалась в тот двор, но ты больше не появлялся.

Выражение лица Исайи изменилось, стало мрачнее.

– Что? – насторожилась Адель.

– Я не знал, что ты приходила.

– Разве это важно?

Исайя аккуратно приподнял ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Несколько мгновений он молчал, словно подбирал нужные слова, а потом произнес:

– Не стоит открывать эту дверь, если не собираешься входить.

– Не стоит подводить меня к ней, если не намерен впускать, – в тон ему ответила Адель.

– Это длинный разговор.

– А я никуда не спешу.

Она могла поклясться, что Исайя смутился.

– Хорошо, но только не здесь. Согласна? – спросил он.

– Да.

Они продолжили патрулирование. Быстро осмотрев двор местной таверны, заваленный всяким хламом, Адель вернулась на аллею. Надо будет попросить Джаспера прислать сюда парочку Джентльменов, чтобы они напомнили владельцу о городских правилах, которые обязывают соблюдать элементарные санитарные нормы. Исайя тем временем вынырнул из переулка между бакалейной лавкой и магазинчиком травницы госпожи Пантейк.

– Похоже, все спокойно. – Он взглянул на циферблат наручных часов. – Можем возвращаться, если, конечно, не желаешь прогуляться. Обычно ты приходишь ближе к рассвету. И опережая твой вопрос, скажу: я не слежу за тобой, просто чувствую, когда ты дома.

– Я не собиралась ничего спрашивать, – возразила Адель.

– Тебе и не нужно. – Исайя ухмыльнулся. – У тебя слишком выразительная мимика.

Адель фыркнула, но от комментариев воздержалась.

– Как ты научился распознавать ложь? – спросила она, когда они свернули на соседнюю улицу. Отсюда до Клуба было рукой подать.

– Мне кажется, я всегда это умел, – ответил Исайя, поднимая воротник пальто. Налетевший с севера ветер принес с собой изморось. – Примерно с пяти лет маме никогда не удавалось обмануть меня. Поначалу она смущалась, когда я уличал ее во лжи, потом злилась. Папу это веселило, но всерьез мой необычный талант он не воспринимал. И только бабушка была в восторге! Она все твердила, что когда я подрасту, помогу ей выиграть целое состояние в «Костяной дом».

Адель не сдержала улыбки, представив авантюрную старушку.

– Кстати, ни разу не видела, чтобы ты играл с парнями в «Костяной дом», – сказала она, вспоминая ночные посиделки Адских Джентльменов.

– Они мне не разрешают…

– Что?

Исайя развел руками.

– Я легко распознаю блеф, поэтому все быстро заканчивается. Сложнее всего раскусить Рафаэля, но рано или поздно он тоже допускает ошибку. Поэтому они разрешают мне наблюдать за игрой, но не вмешиваться.

– Поверить не могу. – Адель расхохоталась.

– Это жестоко с их стороны, – улыбнулся Исайя.

Они уже почти добрались до Клуба, как вдруг кто-то окликнул Исайю. Незнакомый голос принадлежал долговязому юноше с непослушной копной рыжих волос. Он быстро шагал к Инкарнатам, а чуть поодаль топтались остальные четверо Джентльменов из его команды. Между ними стояли двое незнакомых мужчин и… Злата.

– Доброй ночи… сэр… – начал рыжеволосый, но, узнав Адель, запнулся и согнулся в почтительном поклоне. – Ваше Величество.

– В чем дело? – спросила она.

– Мы наткнулись на этих гражданских у ворот Клуба. – Юноша указал на стоявшую позади троицу. – Они пытались проникнуть на территорию и утверждали, что у них назначена встреча с Инкарнатом Земли… Нам еще не приходилось встречать гражданских во время Тишины, ведь правила безопасности известны всем без исключения. Господин Бартоломью сейчас тоже на патрулировании, так что мы решили задержать этих людей до появления кого-либо из вас…

– Вы все правильно сделали, – кивнул Исайя. Появившиеся в его голосе стальные нотки встревожили Адель. – Я сам с ними побеседую. А вы возвращайтесь к началу квартала и оставайтесь там, позже вы мне понадобитесь.

– Хорошо, сэр… – Юноша еще раз поклонился и, поманив товарищей за собой, скрылся в плотной пелене тумана.

Мужчины отвратительно скалились вслед уходящим Джентльменам, Злата стояла ссутулившись и понурив голову. Одному из незнакомцев было где-то за сорок, второму – чуть больше пятидесяти. Высокие и крепкие, они производили не лучшее впечатление своими недружелюбными физиономиями и пристегнутыми к поясам клинками. Исайя на этих людей отреагировал неожиданно: помрачнел и крепко сжал челюсти. В его глазах запылал злобный огонь.

– А ты неплохо устроился, – ехидно произнес тот, что постарше. Присмотревшись, Адель разглядела тонкие белые шрамы, которыми было исполосовано его лицо.

Исайя тяжело вздохнул.

– Я приказал вам покинуть город, – сказал он.

– Приказал? – второй мужчина зашелся хохотом.

– Злата, помнишь, о чем я тебя предупреждал? – Исайя перевел взгляд на подругу.

– Они мне не поверили, – пробормотала она, не поднимая головы. – Я же говорила, что так и будет.

Повернувшись к стоявшей рядом Адель, Исайя прошептал:

– Прости.

– За что?

– За то, что тебе придется сейчас увидеть.

Мужчина со шрамом громко хлопнул в ладони, привлекая внимание Исайи.

– Теперь мне понятно, почему Злата не смогла исцелить твое разбитое сердце, – его голос звучал едко. – Должно быть, твоя новая красотка неплохо постаралась. Она хорошенькая… Милое личико, фигурка… Все как тебе нравится, не так ли?

Не успела Адель до конца осознать смысл этих слов, как брусчатка под ногами незнакомца пошла трещинами, и в мгновение ока он погрузился в землю по самую грудь. Исайя присел перед ним на корточки и тихо произнес: