Русская наследница - Алина Знаменская

— Не скромничайте, Ирина Львовна! Вы такой опытный руководитель, наверняка профессионал своего дела. У вас все получится.

Женщина потупила глазки, наблюдая из-под ресниц, как доллары перекочевали в конверт и аккуратно легли на ее письменный стол. Привычным отработанным движением она сбросила конверт в ящик стола.

— Вот список документов, которые вам необходимо предоставить. — Она протянула листок иностранцу. — С нашей же стороны будет все подготовлено в минимально короткий срок.

Мужчины поднялись.

Ирина Львовна чувствовала приятное возбуждение. Если бы не эти визиты, она просто завяла бы тут, среди бабья и больных детей.

От этой троицы веяло силой, пыхало молодой мужской энергией, и ей было действительно жаль; что они так быстро уезжают.

Но оставался и приятный момент — после того как эта троица отчалит, она выдвинет ящик стола и пересчитает деньги. Она подержит в руках каждую купюру. Пальцы почувствуют идущее от денег тепло. Она положит их в сумочку, а когда поедет домой, то дорогой они будут греть ее уже одним фактом своего наличия.

Ирина Львовна провожала своих гостей искренне радушной улыбкой. Она почти любила этих троих.

Неожиданно «ожил» третий, который все это время молчал и Ирина Львовна было уже сбросила его со счетов, решив, что он всего лишь тень своих хозяев. Итак, он шагнул к ней и достал из кармана пресловутую красную книжечку. Ирина Львовна все еще улыбалась по инерции.

— Следователь ОВД Хохлов, — представился «шестерка». — Вы задержаны по обвинению во взяточничестве.

— Что?! — Кровь бросилась в лицо заведующей.

На секунду ей показалось, что от прилива треснет голова. Но кровь постепенно отхлынула, оставив на месте лица мертвенно-бледную маску.

— Вы, вы… — Ирина Львовна задыхалась.

— Сейчас мы пригласим понятых и составим протокол, — спокойно продолжал следователь, — а затем проследуем в отделение. Нам необходимо задать вам ряд вопросов…

Так получилось, что Кириллов явился, когда Даша была дома одна. Хотя он как раз рассчитывал застать дома детей — торт принес и бутылку лимонада «Колокольчик». Но детей не было дома, иностранец тоже отсутствовал. Кириллов знал, что у Даши квартирует американец. Он, Кириллов, вообще многое узнал за те несколько дней, которые отделяли день сегодняшний от того самого дня, когда он увидел свою дочь в компании иностранца. Встреча потрясла Кириллова. Но спроси его — чем именно, он вряд ли смог бы вразумительно ответить.

— А где ребята? — снимая куртку и шапку, поинтересовался Кириллов.

— Соскучился, — прокомментировала Даша и вернулась в комнату. Она гладила белье и не собиралась прерывать занятие ради прихода бывшего супруга. — Гулять ушли. А тебя какая муха укусила?

— Ну, ты полегче, — оборвал Кириллов, заходя в комнату и осматриваясь. Он ревностно искал приметы изменений, но не находил. На первый взгляд все было по-прежнему. — Я к детям пришел. Имею право.

— Мне просто интересно — что же тебе о них напомнило? Или у тебя два года амнезия была? И внезапное выздоровление?

Даша кстати вспомнила о болезни Филиппа. Она не могла заглушить в себе давнюю обиду на Кириллова. Сейчас, когда она его увидела, все пережитое всколыхнулось в ней. Ей хотелось побольнее уколоть его словами. Кириллов сузил и без того маленькие глазки:

— Много ты понимаешь! Раз не приходил, значит, были причины. У Люды с бизнесом не все в порядке было. Приходилось скрываться.

Даша в упор посмотрела на Кириллова. Все то же прыщавое лицо, те же уши-локаторы.»Когда-то она этого не замечала, а сейчас все нелепости его образа вылезли наружу и стали слишком явственны.

— Кириллов, эти сказки прибереги для Витальки, — тихо сказала она. — А меня не заводи.

Даша продолжала гладить. Если она начнет спорить с ним, ей станет плохо.

— А ты что же — за границу собралась? — с деланным равнодушием проговорил Кириллов и включил телевизор.

Дашина рука с утюгом застыла посреди наволочки. Вот в чем дело! Где-то услышал, что у них живет иностранец, и сделал свои выводы.

— Сплетни собираешь? — Злость придавала ей дополнительную энергию — наволочка под руками становилась гладкой, как ровный лист бумаги.

— Да брось, — обернулся Кириллов. — Людкина подруга на переговорном работает. Она хоть английский и не в совершенстве знает, но разговор твоего приятеля прекрасно поняла.

— Какой разговор? — не поняла Даша.

— Такой. Американец звонил в Америку и заказывал вам вызов гостевой. Тебе, Витальке и Аньке. Так что как ты это дело ни прячь — город у нас маленький, такое не скроешь.

Даша уставилась на бывшего супруга и напрочь забыла про утюг. Она пыталась осмыслить то, что вывалил на нее сейчас Кириллов. Скорее всего подруга что-то напутала. Известно, как рождаются сплетни. Но возможно… Тысячи мелочей, пропущенных, казалось бы, ее рассеянным вниманием, всплыли перед внутренним взором. Все тепло, идущее от Филиппа, его милые знаки внимания, его забота о детях. Конечно, он жалеет их. Возможно, таким образом он хочет отблагодарить их и теперь пригласит к себе. Надо же — ни слова не сказал! Даша улыбнулась своим мыслям. Кириллова удивила эта улыбка.

— Наволочка горит, — бросил он.

— Так вот почему ты прибежал, — поняла наконец Даша. — Ну, выкладывай, чего тебе надо.

Кириллова догадливость Даши не смутила.

— Квартиру, — быстро ответил он, словно давно ждал этого вопроса.

— Не поняла.

Ты уедешь насовсем в Америку, охмуришь этого иностранца. У вас там все будет, зачем вам эта хрущевка? А мне она пригодится. У Люды дочь на выданье, ей жилье нужно, и нам где-то жить надо. У меня сын, если ты знаешь.

— Вот оно что! — Даша всплеснула руками. — Про квартиру вспомнил! А ты не забыл, что это я ее от гор-здрава получила, как мать ребенка-инвалида?

— А я его отец, — напомнил Кириллов.

— Как вовремя ты об этом вспомнил! Почему же, когда он в больнице лежал, ты не примчался, как вот сейчас? Почему ты их с Новым годом не поздравил, с днями рождений?

Даша завелась. Кириллов наступил на больную мозоль. Она даже рада была, что он так откровенно обнажил перед ней свою мелочную душонку. Она подозревала в нем это, но, подозревая, не была убеждена. Теперь представилась возможность убедиться.

— Почему ни разу хотя бы письма Аньке не написал, она так нуждалась в тебе!

— Она скучала? — быстро переспросил Кириллов, и Даша уловила в его голосе нотку удовлетворения. Она замолчала. Стала складывать белье в стопку. Зачем она все это ему говорит? С ним все ясно. — Ты как хочешь, Дарья, но я это серьезно, насчет квартиры. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.