Нестор - Андрей Валентинов

– Совсем плохо, подруга? – Гертруда Грандидье, племянница Колдуна, щелкнула зажигалкой, прикуривая. – Раскисла ты, как я погляжу.

«Разве ты не видишь? – подумала она. – Разве не слышишь?»

Наследница Крабата усмехнулась.

– А я в это не верю. Ты спи, они тебе больше не помешают.

Соль очень удивилась – и уснула, не видя снов.

* * *

На лице – капли дождя. Соль с трудом привстала, превозмогая затекшее тело. Ночевать пришлось на опушке небольшого леса в нескольких километрах к югу от Лейкенхита. Дальше лететь не было сил.

Только-только рассвело, но спать уже не хотелось. Она наскоро умылась, достала из рюкзака маленький термос с кофе, и только выпив пару глотков, рискнула взглянуть на небо. Сон оказался вещим – тяжелые тучи лежали над Суффолком. Комбинезон потемнел от воды, летные очки, сколько ни вытирай, оставались мутными. Взлетать в такую погоду инструкция запрещает напрочь. Над головой – несколько километров облаков, слишком опасно.

Британия, земля врагов, не желала ее отпускать.

Соль помотала головой, стряхивая тяжелые капли. А кому легко, маленький солдат?

Регулятор… Двадцать семь… Включение!

На упругих стенках кабины – мокрые пятна. Соль закашлялась. Не микрофон проверяя, а из-за комка в горле. Кажется, она все-таки простудилась.

– Размер!

Вставать не обязательно, значит, диаметр по минимуму. Меньше уйдет сил.

– Закрепить!

Под ногами – маленькая лужица. Не годится, лишние граммы скоро станут килограммами. На полчаса воздуха должно хватить. Только бы выбраться из облаков…

– Герметизация!

Дождавшись писка в наушниках, включила управление и мысленно прочертила красную вертикаль – от мокрой земли к зениту и солнцу.

– Я – «Сфера-1». Начало работы. Самочувствие среднее, условия чрезвычайные. Поднимусь на четыре километра, если облака не кончатся, пойду по компасу, пока не встречу чистое небо. Конец записи.

Все! Ничего уже не изменить. Соль перекрестилась, на миг прикрыла глаза.

– Старт!

* * *

Окно открылось после первого же негромкого стука.

– Ну, слава богу! – выдохнул доктор Ган. – Конец кошмару. Не спишь всю ночь, прислушиваешься к каждому шороху и ждешь летающего демона.

– Демон очень грязный, – честно предупредила Соль, протискиваясь в комнату. – И очень мокрый. А еще два часа назад я приняла первитин, одну таблетку.

Отто Ган лишь головой покачал. Поглядел на лужу возле подоконника.

– В ванной должна быть тряпка… А я, милая фройляйн, был уверен, что самые сумасшедшие в мире – это скалолазы.

Застежка поддалась только с третьего раза. Доктор понял, помог стянуть комбинезон. Взглянул выразительно.

– К тому же вы хрипите.

Соль виновато улыбнулась.

– А через полчаса вообще свалюсь. Иначе не получалось, доктор. Сначала шла на большой высоте, потом из-за ветра над морем сбилась с курса, а уже над Бельгией пришлось увеличить скорость, чтобы успеть к вам до рассвета. Нарушила все инструкции, ничего не сделала…

Отто Ган подошел ближе, погладил по мокрым волосам, протянул носовой платок.

– В следующий раз обязательно наденьте шарф.

– Зачем? – удивилась она. – У меня электроподогрев, только не всегда помогает.

– А затем, фройляйн, что шарф вы мне подарите. Я повяжу его на шляпу и стану вызывать на бой каждого, кто посмеет сказать о вас худое слово.

Соль удивленно моргнула.

– В самом деле?

– Аой![48] – очень серьезно ответил доктор Ган и поднял вверх правую руку.

4

Хельтофф не поддавался, но и Александр Белов не думал уступать.

– Ладно! Узнали вы, что в Германию хотят заслать страшного и ужасного Нестора. А кто решил? Наверняка какие-то очень серьезные люди, профессионалы. И присылают меня – на угнанной машине, со стрельбой и тараном аккурат в пограничный шлагбаум. Логика?

Новый следователь фыркнул:

– У меня по логике – высший балл. Сколько угодно версий, Белов! С ходу: просто не повезло, шальная пуля. Если бы вашего Фридриха не подстрелили, вы бы попали не к нам, а туда, где вам могли и поверить. Идеальная подсадка! Спасли ценного человека, да еще и представляете серьезный интерес, и как источник, и в политическом плане. Вторая версия: все прошло идеально, и вы попали именно куда собирались, в Государственную тайную полицию.

– Но зачем?!

На третий этаж шли пешком по широкой пустой лестнице. Лифт оба с негодованием отвергли. Хельтофф-следователь шагал широко, не вынимая руки из карманов. Белов, хоть и был быстроног, еле за ним поспевал.

– А затем, Белов… Куча вариантов, глаза разбегаются. Вы идете на вербовку, вас используют как двойного агента, и вы нам сливаете дезинформацию. Или сейчас прямо в кабинете вы начнете вербовать меня. Или вывалите сведения о страшном заговоре в верхушке Вермахта, именно теперь, когда вот-вот начнется война.

Замполитрука на миг задумался.

– Или… Или байку о Несторе вам подкинула чья-то разведка, чтобы отвлечь внимание…

– …От какой-то другой операции, – подхватил Хельтофф. – Поэтому, Белов, осознайте ситуацию и не мешайте человеку работать. Человек – это я, если вы не догадались.

– Так я и не мешаю.

Перед входом в коридор скучал плечистый тип в штатском. Следователь, не удостоив его взглядом, распахнул дверь.

– Прошу! Наш застенок.

Коридор, как и только что покинутая лестница, пуст-пустынен. Ковровая дорожка, неяркий свет из давно не мытых окон.

– Сюда!

Нужная комната оказалась третьей справа. Хельтофф открыл ключом дверь, посторонился, впуская гостя. Тот вошел, взглянув без всякого удивления. Что тот кабинет, что этот. Стулья, стол, на столе лампа, стальная дверь сейфа, кактус на подоконнике.

Из ящика стола вынырнула папка с тесемками.

– Давать показания о жизни в СССР по-прежнему отказываетесь?

Александр охотно кивнул.

– Категорически. Могу выдвинуть версию…

– И я могу, причем целых две, – Хельтофф махнул рукой. – У вас плохо проработана легенда, начальство очень спешило. Только не говорите, что так не бывает. Все прошлые годы советские агенты горели из-за элементарных ошибок в биографии и плохо сделанных документов. И версия вторая. Ваш рассказ предназначен не мне, а кому-то совсем другому. Вы тянете время, ждете… Ладно, будете отвечать на вопросы или предпочитаете все написать сами?