Комбат. За морские заслуги - Андрей Воронин

Со временем положение исправилось, но осадок остался. Заповедник сохранил репутацию черной дыры, места, где напрасно губится молодость. Опять же резко возросло значение благ цивилизации. Предыдущие поколения соглашались жить без телевизора, а вот нынешнее вообще не представляло себя без скоростного Интернета. Только самые фанатичные выпускники биологических вузов отваживались вести научную работу вдали от городских соблазнов. А где набрать фанатиков на несколько десятков российских заповедников? Вот и получался дефицит сотрудников, при котором Шаталову приходилось вкалывать и за себя, и за того парня. Но ученый не жаловался, привык и втайне лелеял надежду, что придет в заповедник молодой парень, готовый положить свои молодые годы на алтарь науки. Для него Шаталов заготовил царский подарок. За долгие годы Геннадий Михайлович собрал материал для нескольких кандидатских диссертаций. Сам он давно защитился, и без сожаления поделился бы своими трудами с достойным преемником.

Но сегодня к нему приедут другие люди, не имеющие отношения к научному миру. Одного из них Шаталов знал и поэтому вернулся сегодня немного раньше. Он выставил на стол закуску и достал бутылку со спиртом, который не переводился у представителей естественных наук с незапамятных времен. Одно время краник задумали перекрыть, но тут выяснилось, что спирт жизненно необходим для сотен разнообразных экспериментов и без него отечественной биологии вкупе с химией выжить категорически невозможно.

Шаталов налил в литровый мерный цилиндр ровно двести десять миллилитров спирта, довел водой объем жидкости до полулитра и поставил цилиндр в холодильник. К приезду Огнева все было готово.

Спецназовец явился не один, а с другом, пограничником. Выпив и закусив, они коротко объяснили причину своего визита.

— Да, я иногда встречаюсь с аборигенами плавней. Некоторых туземцев знаю без малого двадцать лет, хотя в большинстве своем они здесь так долго не живут.

— Почему? — спросил Коршунов.

— Причины разные. Одни возвращаются обратно в цивилизацию, другие вусмерть спиваются, третьи гибнут от несчастных случаев. Хотя вторая и третья причины взаимосвязаны. В плавнях пьют всякую гадость. От нее не столько ловишь кайф, сколько дуреешь, плюс нарушается координация движений. В результате кто-то тонет, кто-то гибнет в пьяной драке. Одно время туземцы мне сильно досаждали, повадились бить дичь на территории заповедника. Тогда никому до этого не было дела, серьезные люди занимались дележкой страны, а мы боялись даже пикнуть против такой оравы. Потом стало легче, государственные мужи наладили охрану заповедника.

— Так просто? С браконьерами, бьющими осетра, ничего поделать не могут, а у вас мигом разобрались, — усомнился Коршунов.

— Икра, молодой человек, стоит больших денег, на которые можно содержать боевиков и подкупать людей, по долгу службы охраняющих рыбные запасы волжской дельты. Ведь любая преступность, по моему разумению, держится на двух китах: страхе и подкупе. Кого не сумел купить с потрохами, того запугал или в крайнем случае убил. А разве могут аборигены дельты кого-то подкупить или запугать? Это мы их побаивались, а стоило появиться вооруженным людям, и они мигом поджали хвост, — пояснил ученый.

— Выходит, они настолько слабы, что несколько бойцов вызвали у них панику, — сделал вывод Коршунов. Слова Шаталова разбивали в пух и прах версию о причастности местных босяков к налету на торговое судно.

— Просто они умнее, чем кажутся, — уточнил Шаталов. — В плавнях достаточно народу, многие из людей вооружены, кое-кто даже автоматами. Собравшись вместе, они бы дали бой мотострелковой роте. Но они понимают, что разборки со смотрителями заповедника могут спровоцировать власть на ответные действия. А оно им надо? Сейчас местное начальство как бы не замечает людей, переселившихся в плавни. Наоборот, чиновникам даже лучше, если человек, потерявший свое жилье, уходит в дельту, а не мозолит глаза горожанам своим бомжеватым видом. Но только до той поры, пока в плавнях все тихо. Как вы думаете, что предпримут власти, если господа из плавней начнут грабить отдыхающих и местных жителей?

— Уничтожат это осиное гнездо, — твердо сказал Огнев.

— Вернее — попытаются. Плавни только кажутся чисто символической защитой. На самом деле бывалый человек может скрываться в них годами. Сам я не видел, но мне рассказывали об умельцах, так маскировавших свои жилища, что их не могли обнаружить даже с вертолета. При этом плавни — формировавшаяся тысячелетиями экосистема, которой будет нанесен смертельный удар, если здесь развернется боевая операция. Как это отразится на всей Волге, сказать трудно, однако ущерб будет очень велик.

— То есть в дельте живут хорошо вооруженные люди, которые при определенных обстоятельствах могут стать опасными? — вернулся Коршунов к интересовавшей его теме.

И тут ученый выдал фразу, которая рано или поздно пришла бы в голову самому пограничнику:

— Да, аборигены вооружены, однако используют оружие для охоты или в междоусобных разборках. Но если в плавнях окажется группа людей, по какой-либо причине решивших тут отсидеться, заварится крутая каша. Они же не будут думать о будущем и постараются максимально использовать выгоду своего положения. Имея хороший транспорт, можно безнаказанно совершать различные преступления. Когда же власти хватятся, группа уйдет на Большую землю, и удар придется по ничего не подозревающим аборигенам.

Утро выдалось солнечным и ласковым, чего нельзя было сказать о настроении большинства обитателей острова. После двухдневного пиршества у них возник продовольственный кризис.

— Ну что, друзья и подруги, все сожрали, теперь будем жевать тростник, — раздраженно бросил Солдат.

Колобок, чувствовавший свою вину за вчерашнее, раньше всех поднялся и тягал рыбку за рыбкой из подошедшего косячка сельди-черноспинки, однако Солдат будто не замечал его успехов на ниве снабжения населения продовольствием. Подумаешь — черноспинка! Наловить рыбы тут может каждый дурак, а ты возьми и добудь нормальной еды. Впрочем, заморить червячка сгодится. Мужики уже перерыли все укромные места, куда могли по пьяни сунуть остатки закуски. Как говорится, накося, выкуси! Телки, хотя тоже изрядно причастились, свое женское дело знали туго, стол убрали, еще годные остатки пищи сложили в пакет. Да, хватило одного маленького пакетика для хвостика колбаски и трех кусочков бекона.

— Поедем на острова за жратвой, — подал голос Гвоздь.

Солдат недовольно поморщился. Гвоздь взял дурную привычку лезть вперед батьки в пекло, первым озвучивал очевидные решения, создавая видимость, будто именно от него исходит инициатива. Пришлось Солдату уточнять, возвращая себе лидерство.

— Заряжайте винтарь картечью, сегодня пойдем на крупную дичь, — безапелляционно заявил он.

Кроме того, Солдат распределил участников охоты. Он сам взял автомат с глушителем, Огрызку, как лучшему стрелку, досталась винтовка, Артур, Рубец и Завтур пошли загонщиками. Солдату очень хотелось кого-то из них заменить Гвоздем, но это было почти равнозначно объявлению войны. Авторитетный человек не мог играть такую жалкую роль.