Путь на эшафот - Виктория Холт

– Я уеду и не вернусь обратно, – сказала она ему. – Я не хочу, чтобы мной швырялись, как мячиком.

– Будь благоразумной, душа моя, – умолял ее король. – Разве ты не хочешь, чтобы это дело завершилось благополучно? Я смогу тебя сделать королевой только в том случае, если мне удастся развестись.

Она уехала в Хивер. Двор вдруг надоел ей. Из своих окон она видела разъяренные толпы людей, слышала их недовольные речи. «Нэн Бален! Королевская проститутка! Нам не нужна Нэн Бален!»

Ей было стыдно, ужасно стыдно.

– О, Перси! – восклицала она. – Как ты мог позволить им сделать с нами такое!

И она еще больше возненавидела кардинала, ибо была твердо уверена в том, что это он своими хитростями заставил народ возненавидеть ее. В Хивере отец относился к ней с большим уважением, чем в свое время к Марии. Анна не станет любовницей короля, она станет королевой! Но лорд Рочфорд сомневался, что все закончится столь благополучно. Он сказал ей об этом, но она отвергла его советы.

Прошло два месяца. Король упрекал ее в своих письмах за то, что она не отвечает ему, уверял, что беззаветно ее любит, и просил вернуться: ему казалось, что это теперь возможно.

Он умолял ее вернуться, а она отказывалась.

Наконец отец не выдержал. Как-то он вошел к ней в комнату и сказал:

– Твое глупое поведение выше моего понимания! Король просит тебя вернуться ко двору, а ты отказываешься!

– Я уже сказала, что мной нельзя помыкать!

– Ты глупо ведешь себя, девочка! Разве ты не понимаешь, чем рискуешь?

– Я устала от всего этого. Когда я согласилась выйти замуж за короля, я думала, все будет просто.

– Когда ты согласилась… – Лорд Рочфорд не мог поверить своим ушам. Она говорила так, как будто бы делала одолжение Его Величеству. Лорд Рочфорд пришел в замешательство. А вдруг королю надоест это ее высокомерие?..

– Я приказываю тебе ехать! – рявкнул он, а она рассмеялась. Да, насколько легче было командовать старшей дочерью, Марией. Конечно, он мог бы запереть Анну в ее комнате, но разве можно вести себя подобным образом с будущей королевой!

Лорд Рочфорд неплохо знал свою дочь. Упрямая и непредсказуемая, решительная и смелая, не думающая о последствиях – такой она была с самого детства. Он знал, она может изменить свое решение.

– Еще раз приказываю: отправляйся!

– Можете приказывать сколько угодно! – ответила она ему и неожиданно для себя добавила: – Я не поеду до тех пор, пока у меня не будут при дворе прекрасные покои.

Лорд Рочфорд сказал об этом королю, и Генрих вызвал Уолси. И Уолси, стремясь восстановить свое влияние на короля, предложил ему поселить ее в Саффолке, а не в Дорхэме, где Анна жила раньше.

– Мой лорд, король, мой дом в Йорке находится рядом с домом в Саффолке. Вам будет очень удобно жить в моем доме в Йорке, пока леди будет находиться в Саффолке.

– Замечательный план, Уолси. Вполне достоин тебя. – Король положил на плечо кардиналу свою большую толстопалую руку. Он смотрел Уолси в глаза и улыбался. Король вдруг вспомнил, что всегда любил этого человека.

Анна приехала в Саффолк. Его величие поразило даже ее. Это был дом для королевы. У нее будут прислужницы, паж, который будет носить ее шлейф, свой священник. Она будет устраивать приемы, покровительствовать церкви и государству.

– Здесь все так, будто я уже королева! – сказала она Генриху, который ее встречал.

– Ты и есть королева! – ответил он ей, дрожа от страсти. И она поняла: борьба окончена. Король ждал очень долго, но теперь решил, что больше ждать не будет.

Он сказал ей, что в Саффолке они будут вместе сидеть за столом во время трапезы. Этот милый старик Уолси предоставил ему свой дом в Йорке, который находится совсем рядом, он будет там жить и навещать ее в любое время без церемоний. Не кажется ли ей, что она слишком строго судила этого бедного старика?

Король был возбужден. Анна это поняла. И он это почувствовал.

– Возможно, я была слишком строга к нему, – согласилась она.

– Дорогая, я должен знать, что у тебя есть все, что ты хочешь. Ведь ты моя королева, а скоро будешь королевой Англии! – Он положил ей на плечи свои горячие руки. – Проси все, что тебе угодно, сердце мое!

– Я это знаю, – спокойно ответила она.

Оставшись одна в своей комнате, Анна посмотрела на себя в зеркало. Сердце ее сильно билось. «Чего ты испугалась, Анна Болейн? – спросила она себя, смотрясь в зеркало. – Боишься, что после сегодняшней ночи уже не сможешь сойти с этого пути? Почему тебе так страшно? Ты молода и прекрасна. Ты всех красивей, привлекательней и обаятельней. Разве это не так? Чего же ты боишься? Ничего! Ты решила стать королевой Англии, и ты будешь ею! Бояться нечего!»

Ее глаза горели на бледном лице, губы плотно сжаты. Она надела платье из черного бархата, оттенившее белизну ее бархатисто-нежной кожи.

Анна вышла к Генриху, и он чуть не потерял сознание от восторга. Она была оживлена. Ей льстил его восторг и поклонение.

Он повел ее к столу. Прекрасно вышколенные слуги, подав то либо иное блюдо, тут же исчезали. Эта трапеза вдвоем, к которой он тщательно готовился, доставляла ему наслаждение. Анна, поборовшая свое упрямство, была с ним нежна. Он был уверен, что она сдастся. Он так долго ждал этого, так часто видел это во сне. Но он был уверен, что реальность превзойдет все его мечты.

Он пытался рассказать ей о своих чувствах, о том, как сильно он изменился благодаря ее влиянию, как желает ее, как она не похожа на других женщин, как думы о ней скрашивали его жизнь. Он говорил, что никогда никого не любил, пока не узнал ее – он вообще не знал, что такое любовь. И это было правдой. В любви Генрих был прекрасен, ибо смирение, которое так не соответствовало его массивной фигуре с широкими плечами, делало его очаровательным. Его грубость сменилась нежностью, высокомерие – скромностью. Ее потянуло к нему. Она выпила больше, чем обычно, она больше не сдерживала себя, ибо верила в свои силы и в будущее.

Когда они встали из-за стола, Генрих сказал:

– Мне кажется, что сегодня ночью я буду счастливейшим человеком на земле!

Он испуганно ждал ее ответа, но она молчала. Он хотел что-то сказать, но не смог – отказал голос. Им руководило всего одно чувство – огромное желание овладеть этой женщиной.

Она лежала в кровати совершенно нагая. Увидев ее, Генрих не сказал ни слова, ибо его тело онемело на какое-то мгновение. Потом он бросился к ней и стал осыпать поцелуями ее великолепное тело.

А она думала: мне нечего бояться. Если он желал меня раньше, теперь это чувство удвоится. Он навалился на нее всей тушей, а она, чувствуя его радость, экстаз, удовлетворенно улыбалась, ибо знала, что теперь непременно доведет все до конца.