Оставь для меня последний танец - Мэри Хиггинс Кларк

— Нед, — начал детектив Карсон, — вы были правы насчет того парня, который стоял за вами в очереди в аптеке Брауна. Его зовут Гаррет.

«Ну и что с того?» — хотелось сказать Неду, но он продолжал слушать.

— Гаррет говорит, что, когда уходил, вроде бы видел у аптеки вашу машину. Он прав?

Признаться, что я его видел? Ты должен был его видеть, сказал себе Нед. Пег старалась успеть на автобус. Она быстро разделалась с последним покупателем.

— Конечно, я был еще там, — сказал Нед. — Тот человек вышел из аптеки примерно через минуту после меня. Я сел в машину, включил зажигание, покрутил приемник, чтобы поймать десятичасовые новости, и потом поехал.

— Куда пошел Гаррет?

— Не знаю. Почему меня должно интересовать, куда он пошел? Я выехал со стоянки, сделал разворот и поехал домой. Может, вы хотите арестовать меня за то, что я сделал разворот?

— Когда движение несильное, я и сам этим грешу, — признался Карсон.

«Ну вот, приятеля из себя корчит, — подумал Нед. — Они пытаются меня подловить». Он взглянул на Карсона, но ничего не сказал.

— Нед, у вас есть оружие?

— Нет.

— Вы когда-нибудь стреляли?

«Будь начеку», — предупредил себя Нед.

— Мальчишкой из пневматического ружья.

Он мог побиться об заклад, что они это знают.

— Вас когда-нибудь арестовывали?

«Признайся», — сказал он себе.

— Однажды. Вышло недоразумение.

— И вы сидели в тюрьме?

Он сидел в окружной тюрьме, пока Энни с трудом не наскребла денег на залог. Вот там-то он и научился посылать электронные письма, которые невозможно отследить. Парень из соседней камеры сказал, что всего-то надо пойти в библиотеку, воспользовавшись компьютером, войти в Интернет и набрать «Горячая почта».

— Услуга бесплатная, Нед, — объяснил тот парень. — Можно поставить вымышленное имя, и никто не узнает настоящего. Если кому-то приспичит, он узнает, что послано из библиотеки, но до тебя не доберутся».

— Я был там одну ночь, — угрюмо произнес Нед.

— Ваши ботинки — вон там — довольно грязные. Вы, случайно, не были в окружном парке на днях вечером, после того как ездили в аптеку?

— Я же говорил вам, что сразу поехал домой.

Именно в окружном парке он оставил Пег.

Карсон продолжал рассматривать его ботинки.

«В парке я не выходил из машины, — сказал себе Нед. — Я велел Пег выйти и шагать домой, а потом, когда она побежала, выстрелил в нее. У них нет оснований говорить о моих ботинках. Следов в парке я не оставил».

— Нед, вы не возражаете, если мы взглянем на ваш фургон? — спросил Пирс, высокий детектив.

У них на него ничего нет.

— Возражаю, — выпалил Нед. — Очень возражаю. Я иду в аптеку и что-то покупаю. С одной милой леди, которой не повезло и она опоздала на автобус, что-то случилось, а вы пытаетесь втолковать мне, что я ей что-то сделал. Убирайтесь отсюда!

Он увидел, как у них остекленели глаза. Он сказал слишком много. Откуда ему знать, что она опоздала на автобус? Вот об этом они теперь думают.

Надо рискнуть. Он это слышал или ему померещилось?

— По радио говорили, что она опоздала на автобус. Ведь так? Кто-то видел, как она к нему бежала. И я действительно возражаю против того, чтобы вы осматривали мою машину. Я не хочу, чтобы вы приходили сюда и задавали все эти вопросы. Уходите. Слышите? Убирайтесь отсюда и больше не приходите!

Он не собирался размахивать перед ними кулаком, но так получилось. С руки соскользнул бинт, и они увидели раздувшуюся, покрытую волдырями рану.

— Как фамилия врача, лечившего вашу руку, Нед? — тихо спросил Карсон.

Хороший ночной сон для меня — это когда все закоулки мозга просыпаются в одно время. Не так уж часто это случается, но вот, проснувшись первого мая, я, слава богу, почувствовала прилив радости и энергии, что в этот день оказалось весьма кстати.

Я приняла душ, надела легкий серый костюм в тонкую полоску, который купила в конце прошлого сезона и который мне не терпелось обновить. Чтобы глотнуть свежего воздуха, а заодно узнать, какая на улице температура, открыла окно. Был прекрасный весенний день — теплый, с легким ветерком. На подоконнике соседней квартиры виднелись цветочные горшки с пробивающимися из земли цветами. А там, наверху, — голубое небо с пушистыми белыми облаками.

Когда я была маленькой, каждый год первого мая проводилась церемония Девы Марии в церкви Маунт-Кармел в Риджвуде, на которой мы венчали Святую Марию. Пока я накладывала тени на веки и подкрашивала губы, в голове звучали слова гимна, который мы тогда, бывало, пели:

О Мария, сегодня цветами тебя мы венчаем:

Пресветлая Царица ангелов, Царица мая…

Я знала, почему вспомнилась эта мелодия. Когда мне было десять лет, меня выбрали венчать статую Девы Марии венком из цветов. Каждый год этой чести попеременно удостаивались десятилетние мальчики и девочки.

На следующей неделе Патрику исполнилось бы десять.

Странно, но почему-то даже через много лет после того, как смиришься с потерей любимого и по-настоящему необходимого человека, если вдруг услышишь какую-то почти позабытую мелодию, на мгновение края раны разойдутся и тебя вновь пронзает боль.

«Хватит», — сказала я себе, решительно прогоняя такого рода мысли.

Я поехала на работу и была за рабочим столом без двадцати девять. Налив чашку кофе, пошла в кабинет Кена, где уже сидел Дон Картер. Не успела сделать первый глоток кофе, как стали одно за другим происходить разные события.

Позвонил следователь Клиффорд из полиции Бедфорда и сообщил нечто шокирующее. Кен, Дон и я слушали по параллельным телефонам его информацию о том, что они отследили электронные послания, включая то, которое и не сохранила, но которое упомянула, — в нем мне велели подготовиться к Судному дню.

Все три сообщения были посланы из округа Манчестер. Первые два пришли из библиотеки Гастингса, третье — из библиотеки Кротона. Отправитель воспользовался бесплатной услугой Интернета «Горячая почта», но, как считают в полиции, дал неверную информацию о своей личности.

— Что это значит? — спросил Кен.

— Отправитель назвался Николасом Спенсером и использовал адрес дома Спенсера, сгоревшего на прошлой неделе.

Николас Спенсер! Все мы открыли от удивления рты и посмотрели друг на друга. Как такое возможно?

— Подождите минутку, — сказал Кен. — У них куча недавних фотографий Николаса в газетах. Вы показывали какие-то из них библиотекарям?

— Да. Ни один не признал Спенсера в человеке, который воспользовался их компьютером.