Хэллоуин по-русски, или Купе на троих - Валентина Седлова

В купе Сашка с мрачным видом сгребла сумочку, запихала туда томик Стивена Кинга и, не глядя на Стаса, сообщила ему:

— Счастливо оставаться, а я спать пойду.

— Куда же это? — искренне изумился Стас.

— В седьмое купе, — мрачно ответила Сашка. — Там вроде семейная пара готова взять меня на постой.

— Подожди, но разве ты не хочешь узнать, что было дальше? Выходит, я такой плохой рассказчик!

— Что ты! — встрепенулась Сашка. — Я бы с огромным удовольствием послушала продолжение, но…

— Так что же мешает тебе это сделать? В принципе развязка близка, так что я не отниму много времени. Ну а потом все дружно отправимся на боковую. Как тебе такой вариант?

— Неплохо, но…

— Ты так сильно хочешь спать?

— Я…

— Да, да, Санечка очень вымоталась, и ей пора на покой! — раздался от двери раздраженный голос Полины.

— А почему же она сама об этом не скажет? — иронично осведомился Станислав.

— Потому что стесняется! — не моргнув глазом заявила Полина.

— Я что-то не заметил, чтобы у Саши были проблемы с общением, — хмыкнул Стас. — К тому же мне кажется весьма странным, что мысли о скором отходе ко сну появились у нее ровно после вашей секретной беседы. Похоже, кое-кто мутит воду. Или я не прав?

— Конечно же, нет! Санечка…

— Вот что, Полина, завязывай! — устало попросил Станислав. — Хороший игрок умеет вовремя признать свое поражение. К тому же идея выгнать Сашу из купе — это уже перебор, как ни крути. Ты перебрала спиртного, остановись!

— Я так и знала! — всплеснула руками Полина, и лицо ее страдальчески скривилось. — Ты успел снюхаться с этой… с этой шалавой…

Еще секунда — и разъяренная Сашка ринулась бы в атаку, намереваясь задать Полине хорошую трепку, но Станислав опередил ее. Первым делом он втянул Полину в купе, а затем плотно закрыл дверь. Не выпуская ее руку, он заглянул в ее глаза и весьма проникновенно сообщил:

— Первое и последнее предупреждение. Еще одна подобная эскапада, и кое-кто всерьез пожалеет о своем поведении. Не знаю, есть ли в поезде вытрезвитель, но думаю, он обнаружится на ближайшей же станции. Или тебе так хочется продефилировать по вагону в сопровождении наряда милиции?

Полина открыла рот, намереваясь что-то возразить, но тут Стас еще сильнее сжал ее руку, одновременно выкручивая кисть. Полина пискнула и, кажется, впервые за все время по-настоящему испугалась своего попутчика.

— Отпусти ее, — устало попросила Сашка и плюхнулась на свое место у окна, сочтя, что ее переезд при таком положении дел уже точно не состоится.

Станислав тут же освободил кисть Полины от захвата и испытующе поглядел на стоящую перед ним девушку.

— Фашист, — со слезами в голосе выдохнула Полина. — Поднял руку на слабую женщину! Куда катится этот мир?!

— Слабой женщине не повредило бы, если бы в детстве родители не ленились охаживать ее ремнем, — поднял бровь Стас. — А пока пусть учится жить тихо, не доставляя неприятностей окружающим. И следит за своим поганым языком!

— Все вы одинаковые! — с неприкрытой злобой заявила Полина, не сводя глаз со Станислава. — Пока вам чего-то от нас надо, вы аж шелковые! А стоит только получить свое, тут же начинаете куражиться, подонки! Ну давай, бей меня — ты же всемогущий, тебе все можно! Пользуйся своим служебным положением, мерзавец! Тебе ведь все сойдет с рук, не так ли?..

Стас изменился в лице. Сашка видела, что ему стоит огромных усилий сдержаться и не встряхнуть Полину, от души приложив ее спиной к двери купе. А та, войдя в раж, продолжала, покачиваясь на нетвердых ногах:

— Как меня лапать да в тамбуре тискать — все в порядке! Едва из порток не выпрыгнул от усердия! А сейчас вдруг выясняется, что я ему рожей не вышла! Одну бабу завалил, теперь ко второй клинья подбивает! Да ты сравни ее и меня! Она ж на вареную медузу похожа!..

Полина говорила все громче и громче, едва не переходя на крик. Сашка обреченно подумала, что теперь-то уж половина вагона в курсе, что у них тут происходит. Господи, какой позор! За что ей это все?..

Сашка отвернулась, уставилась немигающим взглядом в окно, пытаясь внутренне отстраниться от этой безобразной сцены. На душе ее в этот момент было одно-единственное страстное желание: чтобы скандал как можно быстрее прекратился. Но увы, она прекрасно понимала, что заткнуть рот раздухарившейся Полине будет весьма и весьма сложно.

Вдруг поезд сильно дернулся, и в купе стало подозрительно тихо. Выждав несколько секунд, Сашка с опаской скосила глаза на попутчиков.

Полина безвольной куклой висела в руках Станислава, склонив голову на грудь.

— Что вы с ней сделали? — в ужасе спросила Сашка, прикрыв рот ладонью.

— Ничего. Барышня не устояла на ногах и впечаталась головой в дверной косяк. Не бойся, скоро придет в себя. Она не столько от удара, сколько от пьянства своего вырубилась. Лучше помоги мне ее положить, а то, боюсь, я ее случайно об стол задену. Тесно тут, не развернуться.

Сашка, действуя как сомнамбула, на полном автомате расстелила постель Полины и помогла Станиславу осторожно уложить ту под одеяло. Украдкой проверила — дышит, сердце бьется. Значит, и впрямь жива, не обманул…

— Да, вовремя поезд на стрелке подпрыгнул, — тряхнул головой Стас, — а то не знаю, что бы я с ней сделал! Просто чувствую — еще немного, и я ей точно шею сверну. Терпеть не могу пьяных баб с претензиями, но твоя Полина — это просто уникум какой-то! Инстинкт самосохранения у девки напрочь отсутствует! Несет сама не пойми что и ведь еще и верит в это!

— А что, разве в тамбуре между вами ничего не было?

Сашка не хотела задавать этот вопрос, но он сам, помимо ее воли, сорвался с губ.

Стас нахмурился.

— Извини, я не хотела! И вообще — не отвечай, это не мое дело, — затараторила Сашка, как Станислав предупредительно поднял вверх ладонь, призывая ее помолчать. Сашка осеклась.

— Я терпеть не могу стервятниц типа Полины, — медленно начал Стас, словно взвешивая каждое слово. — Особенно, когда они ведут себя так, словно все остальные для них — пешки, чье мнение не стоит того, чтобы с ним считаться. Единственное, о чем я жалею, что поддался на ее провокацию и поцеловал ее…

У Сашки екнуло сердце, но она призвала себя держаться и не показывать, как задело ее признание Станислава.

— …думал, что это оттолкнет ее от меня. Ан нет, не вышло. Более того, девушка решила, что теперь имеет на меня некие мифические права и может распоряжаться мной по собственному усмотрению.

— Извини, — осторожно вмешалась Сашка, — но я что-то не понимаю. Почему ты решил, что после твоего поцелуя она должна отказаться от тебя? Откровенно говоря, это нелогично.

— Я нарочно сделал ей больно. Разве ты не заметила, как опухли ее губы? Да, теперь ты знаешь, я — чудовище. Только умоляю — не смотри на меня с таким ужасом. Мне и так сейчас хреново, по совести говоря…