Единственная для визиря - Дарья Ратникова

– Зачем? – Только и смогла спросить она.

– Я ревновал, – он опять ответил глухо.

Амлон остановилась и молча прижалась к нему. Это было важнее всех слов.

– Я никогда не любила Тавла. И вообще никого не любила, кроме тебя, – ответила она тихо и смущённо. Ей было непривычно говорить о любви. Любить обычно, словно дышать, но говорить было тяжело.

– Амлон, посмотри на меня, – она подняла голову. Эмет был необыкновенно серьёзен, а ещё печален. Только она видела его таким. Не сильным визирем, не имеющим чувств, а тем, кем он был на самом деле. – Пообещай мне, что если за мной придут (а за мной придут обязательно, Повелитель не оставит меня в покое), ты воспользуешься первой же возможностью сбежать, вернуться домой. Либо на драксе, либо приняв помощь от моих знакомых.

– Я не буду лгать. – Амлон смотрела на любимого прямо, не опуская глаз. – Я не брошу тебя.

Эмет покачал головой, но ничего не ответил.

А Амлон потом долго вспоминала этот разговор. Это было начало конца.

Через несколько дней, когда они оба сидели в малой гостиной и она читала Эмету, а он рассеянно поигрывал кинжалом, к ним вбежал Сарим.

– Господин, – поклонился он. – Там отряд, мерахи Повелителя. Они желают видеть господина визиря живым или мёртвым.

– Ну что-ж, вот и пришло время. – Эмет усмехнулся и встал. – Сарим скажи им, что я сейчас выйду.

Воин ушёл, а Эмет прижал к себе Амлон.

– Прощай.

Она закусила губы, но непрошенные слёзы всё равно потекли по щекам, оставляя мокрые дорожки.

– Не плачь, не надо. Если будет на то воля Всевышнего, мы увидимся Там, – и Эмет поднял глаза вверх. А потом стёр слёзы с её лица. – Мои хорошие знакомые должны будут на днях прибыть сюда. Мы разминёмся буквально на день-два. Всё уже готово. Они должны будут помочь тебе.

– А ты? Кто поможет тебе? – Тихо спросила Амлон.

Он только усмехнулся и покачал головой. Потом поцеловал её в лоб и оттолкнул. Пора было идти. Амлон знала, что он идёт на смерть. Неужели проклятому Повелителю мало было крови? Какая радость наблюдать, как они мучаются? И тут же поняла – она никогда не доставит шейму такой радости.

Эмет вышел из комнаты, она направилась следом. Она будет стоять рядом. Пусть последним, что он увидит, будет её лицо.

– Доброго вам дня, – Эмет небрежно кивнул мерахам Повелителя, превращаясь снова в жестокого господина визиря, такого, каким его знали здесь в Ирхане. – Повелитель хотел меня видеть?

– Хо…хотел, – запинаясь ответил один из мерахов. А Амлон с удивлением увидела, что они изумлены. Может быть, они думали, что Эмет уже мёртв? Ведь его казнь видели все. А может быть, что до сих пор лежит в беспамятстве.

Но он стоял молча и серьёзно, с хищной усмешкой на губах, на поясе в золотых ножнах, украшенных драгоценными камнями, висел кинжал. Настоящий господин визирь. Амлон гордилась им сейчас.

– Я готов идти. Доброго дня тебе, жена моя, – он кивнул ей и отвернулся, направившись с мерахами на выход. И только в глазах Амлон уловила отчаянье. Она сжала губы и сухо кивнула на прощанье. Пусть Эмет гордится ей.

И только потом, когда мерахи вместе с ним скрылись из глаз, она бросилась в гостиную, на кровать, которая ещё хранила его запах, и разрыдалась. Всевышний, пожалуйста, сохрани Эмета для неё, сотвори чудо!

Сколько она так плакала, Амлон не знала. Ирхан с его красным солнцем, красным песком и красными цветами, сводил с ума. Она вышла из комнаты. Дом словно вымер. Никого. Может ли такое быть, что господин визирь впал в немилость шейма и слуги и мерахи начали подыскивать себе другого хозяина? Она слишком мало ещё разбиралась в законах и обычаях Ирхана, чтобы ответить на этот вопрос.

Она вышла в сад. Вечерняя прохлада уже пришла на смену палящему солнцу. Ноги сами понесли её туда, где была поляна небесников. Несколько шагов, Амлон осторожно отодвинула ветки, закрывавшие вход и ахнула. Поляны и правда больше не было. Измятые изрубленные стебли, завядшие цветы. Чудного запаха почти не осталось. Она не могла винить Эмета в том, что он сделал, но на сердце было больно. Она никогда не увидит больше Тарс, вдруг с пугающей ясностью осознала она, потому что не сможет предать своего супруга. Пусть Повелитель казнит их обоих, вместе.

Несколько секунд она рассматривала поляну, а потом внимание привлекло какое-то яркое пятно, на самом краю. Она шагнула туда и изумлённо выдохнула. Один небесник всё-таки выжил, рассечённый надвое, он однако рос и цвёл, издавая дивный аромат. Не отдавая себе отчёта, в том, зачем она это делает, Амлон опустилась на колени и поцеловала цветок. Она не сдастся, пока жива. И никому не отдаст Эмета.

Несколько дней прошли, как в тумане. Мерахи сказали ей, что ничего не знают об участи хозяина. От самого Эмета тоже не было никаких известий. Наконец, на третий день, прибежал мальчик, от какого-то господина, и сказал, что господина визиря заключили в надземную темница. В этот же день в дом пришли какие-то люди.

Сарим, видимо, знал их, потому что впустил без вопросов. Странные, в оборванной одежде, похожие больше на нищих и бездомных, они заняли большую гостиную, словно так и надо.

Амлон хотела было спросить в чём дело, когда вдруг прибежала служанка.

– Госпожа. Вас просят прийти в большую гостиную.

– Хорошо, – Амлон кивнула, поспешно накинула покрывало на голову и отправилась следом за ней.

– Добрый день, – один из мужчин встал и небрежно поклонился. – Меня зовут Сахмет и господин визирь ждал нас. Жаль только не дождался.

– Я – Амлон, супруга господина визиря, – представилась она и не дожидаясь вопросов, спросила сама. – Кто вы, и чего вы хотите?

Сахмет усмехнулся, обнажая белые зубы.

– Мы хотим смерти Повелителя, девочка. И к этому мы шли долгих пятнадцать лет. Так что не мешай нам. Вот и всё, что нам от тебя надо.

– А как же господин визирь?

– А что он? Он выполнил свою задачу, как мы и договаривались. А ещё мы обещали помочь тебе исчезнуть из Ирхана, когда твоей душе будет угодно. Но это всё потом. А сейчас не мешай нам.

И он снова сел и углубился в какие то бумаги и свитки, что лежали перед ним на столе.

Амлон сжала губы, стараясь побороть злость. Опять предательство. Эмет намекал на них, опасаясь сказать прямо. Он рассчитывал на них. Она догадывалась, кто эти люди. Повстанцы или может какое-нибудь тайное общество. Те, кому надоело правление шейма, те, которые хотят его смерти. Но она хотела только жизни для себя и Эмета, а в ненависти нет жизни. Правда, такое жизнь, когда на весах стоят власть и деньги?

Амлон сжала губы, вернулась в свою комнату и начала готовиться к спасению Эмета сама. У неё пока еще не было чёткого плана Может быть, она сумеет уговорить этих повстанцев или Сарима помочь ей. Но в любом случае надо быть готовой. Она ведь обещала, что умрёт вместе с Эметом, что не бросит его одного, а значит скоро настанет время.