Единственная для визиря - Дарья Ратникова

Дверь поддалась с трудом, слишком уж тяжела была она для неё. Амлон вошла внутрь и замерла. Полутьма, узкий коридор между камерами, вопли и крики заключённых и тяжёлый спёртый воздух встретили её. Где-то здесь должен быть Эмет. Но как его найти? Амлон выхватила факел из подставки на стене и посветила перед собой и едва не закричала от горящих взглядов, устремлённых на неё.

– А вот и новый воин пришёл, – хихикнул кто-то.

– Эй, воин, расскажи, как там во дворце, жарко? Хорошо пылает?

– Что-то ты слишком смазлив для воина. Или нашему Повелителю теперь нравятся мальчики?

– Да ты посмотри, это не воин, это девка.

– Точно, девка!

– Иди сюда, красавица, не съедим!

Заключённые заулюлюкали.

Амлон сглотнула. Липкий страх сковал сердце. Она была здесь с ключами, преступники за решёткой, почему же ей так страшно? Она никак не могла ступить в этот узкий коридор. Но ведь где-то там Эмет. Раздавшийся внезапно рёв, потрясший дворец до основания, заставил опомниться. Она здесь, чтобы найти Эмета. Если для этого надо пройти всю тюрьму насквозь, она это сделает. Правда, вряд ли им будет на чём улететь отсюда. Судя по крику – это был смертельно раненый дракс, а значит… Амлон не хотела верить, что Далина больше нет, поэтому она сжала губы и молча ступила в коридор, освещая лица людей за решётками факелом.

Она старалась идти медленно и ровно посредине, чтобы даже случайно не коснуться прутьев рукой, и чтобы её никто не смог достать. Казалось, что она идёт уже вечность, а конца и края тюрьме не предвиделось. А если Эмет и вовсе не здесь? От ужаса её прошиб холодный пот. А что если он сейчас горит вместе с дворцом в подземной темнице? От страха затряслись ноги. Но Амлон усилием воли заставила себя идти дальше. А ещё решилась позвать по тому имени, что знали только они двое:

– Дарин! – Её голос эхом разнёсся по тюрьме. И только липкая тишина в ответ. Идти, не останавливаясь. Только вперёд.

Сделав с десяток шагов, Амлон опять позвала:

– Дарин!

И когда уже не надеялась на ответ, откуда то впереди и справа донеслось неверяще:

– Амлон?

Она уже ничего не боясь, бросилась вперёд. Вот же она, камера господина визиря. Она прижалась к решётке.

– Дарин!

– Ты пришла! – Она шагнула вперёд. На голове запеклась кровь. Может быть ссадина, а может били. Амлон не стала спрашивать. Она перебирала ключи. Благо их было не так много. Один на десять-двадцать камер. Наконец, нашла нужный и он, тихо скрипнув, повернулся в замке. Дверь открылась, выпуская Эмета на свободу.

Он вышел, прижал Амлон к себе, потом осмотрелся.

– Господин визирь, выпустите нас! – Ближайшие соседи узнали бывшего пленника и лебезили перед ним. Амлон сжала губы. Ей было страшно. Эмет словно раздумывал несколько минут, потом кинул ключи одному из заключённых. Амлон рассмотрела только тёмные волосы.

– Разбирайся сам, кого выпустить. – Коротко кивнул ему Эмет, видимо знал этого человека, и они бросились к выходу.

Вот и дверь, потом тёмный надземный переход. И никого. Словно все вымерли. А ещё пахло дымом и чем ближе они подходили у дворцу, тем тяжелее было дышать.

– Это то, что я думаю? – Спросил Эмет.

– Да, дворец горит.

– Как ты меня нашла?

– Я расскажу потом, – тихо ответила Амлон. Она пыталась понять, где оставила Далина и жив ли он вообще, когда вдруг бледный отсвет пожара стал сначала ярким, а потом исчез. Над головой появилась тень.

– Спасибо, Далин! – Крикнула ему Амлон и увидела, как в проём осторожно высунулась большая лапа.

Эмет не стал ничего спрашивать, просто залез на дракса, а потом помог запрыгнуть и Амлон. И только когда ящер поднялся в воздух и в несколько взмахов крыльев оставил позади пылающий дворец, она выдохнула. Неужели всё закончилось?

– Далин, – тихо позвала она дракса. Ей почему то казалось, что он понимает человеческую речь. – Лети в Тарс. Там много солнца, но есть и вода. Много травы, горы и море. Там твоя родина и никто не будет тебя обижать. Пожалуйста, дорогой!

Вот и всё. Она сделала, что могла. Но теперь, после бессонной ночи навалилась такая усталость, что глаза закрывались сами. Она точно не сможет управлять драксом.

– Он слушается тебя? – Голос Эмета звучал устало.

– Да. Кажется. – Амлон ещё никак не могла поверить, что они вырвались.

– Поспи, немного. Я посмотрю за ним.

– Хорошо, – она кивнула и провалилась в некрепкий сон, в котором ходили мерахи, звучали голоса повстанцев и разливалось яркое зарево.

Зарево и разбудило её – светало.

– Где мы? – Спросила тихо Амлон.

– Совершенно точно, уже не в Ирхане.

Она слышала голос Эмета, чувствовала его тепло. Он прижимал её к себе. И было так спокойно и хорошо.

– Расскажи мне, что у вас произошло.

Амлон помолчала немного, собираясь с силами, а потом начала рассказ. Она чувствовала, что причиняет любимому боль, но Ирхан надо оставить в прошлом. А для этого он должен всё знать.

Они позавтракали тем, что Амлон взяла с собой, а дракс летел, не зная отдыха. Он словно сам стремился улететь как можно дальше от ненавистной страны. Амлон поглядела вниз и схватилась за Эмета. Голова внезапно закружилась. Внизу было море, куда ни глянь. Пугающее своими глубинами. Море. Она помнила, как её везли в Ирхан на корабле. Значит ли это, что скоро они будут дома?

Они старались не говорить ни о чём. То Эмет, то она дремали. А ещё она чувствовала, как тяжело её супругу. Что-то было не так, но она не могла понять, что именно.

Наконец, их путешествие подошло к концу. Амлон поняла это, когда посмотрела вниз и едва не задохнулась от счастья, увидев знакомые места.

– Эмет!

– Я вижу, – ответил он тихо. И в голосе была боль, такая же, как в Ирхане. Может быть, время излечит его. Амлон не знала, но сжала губы, стараясь не заплакать. Они вернулись домой, только почему же так больно на сердце?

Далин нашёл небольшое пустынное плато, совсем недалеко от её родной деревушки и начал снижение. Через несколько минут они уже стояли на родной земле. После палящего солнца Ирхана, здесь было холодно. Амлон неверяще осмотрелась вокруг. Дом. Такой родной. Она вернулась домой. Они вырвались.

Она обернулась, ища глазами Эмета. Он упал на колени и прижался лбом к родной земле. Так они и стояли, а солнце клонилось к закату.

– Эмет, пойдём, – наконец сказала Амлон.

– Я больше не Эмет, – он покачал головой. Встал, выпрямился и улыбнулся, робко и чуть несмело. – Я – Дарин.

– Да, – кивнула она. И добавила тихо. – Я хотела навестить знакомых, узнать, жива ли мама.