Любимая ученица демона - Мила Ваниль

Вздохнув, я засунул под кровать пустую бутылку. Сила огня, Соль, я разочарован! Ты могла бы проявить смекалку, могла хотя бы попытаться стать незаметной. Нет же, ты идешь ко мне в надежде, что я в очередной раз тебе помогу.

– Да! – буркнул я, едва услышал стук в дверь.

– Доброй ночи, мастер.

Соль остановилась на пороге и кокетливо взмахнула ресницами. Как пить дать, научилась этому у Антара. Я чувствую ее смятение и раздражение, так что все в порядке: она прикидывается наивной девочкой, но происходящее ей не нравится.

– Чего тебе? – грубовато спросил я.

– Кэри… – Она вздохнула и выдержала паузу. – Я хотела предупредить…

Я молчу, не одергивая ее за «Кэри». Хочу досмотреть представление до конца.

– Мне нужно принести книгу из закрытой секции библиотеки. Слышала, что хранитель грозился отправить в карцер того, кто осмелится прикоснуться к древним фолиантам…

Молчу, но пальцы нервно выбивают дробь на подлокотнике моего любимого кресла. Не сомневаюсь, что так и будет. Даже за попытку проникновения в закрытую секцию хранитель библиотеки готов четвертовать любого. И мне абсолютно не нравится такой расклад.

– Я не прошу помощи. – Соль вздернула подбородок и посмотрела на меня с вызовом. – Хочу, чтобы ты знал. Я обещала тебе не попадаться.

– Откажись от задания, – равнодушно предложил я.

«Откажись немедленно! На этот раз мне не удастся спасти тебя от наказания!»

Она отрицательно качнула головой.

– Не хочу, чтобы меня травили. Лучше карцер…

Дикий вопль вдруг разорвал тишину. Уж на что я привычный к выходкам студентов в Сайман, но это где–то за гранью. Режут там кого–то, что ли?

– Спасите! Помогите!

Ого! А это ведь голос дяди Пети.

– Оставайся здесь! – резко бросил я Соль, выбегая из комнаты. – Узнаю, что отвлекала меня – лично придушу!

Для верности я запер дверь заклинанием.

Я не преувеличивал, потому что готов убить любого, кто причастен к издевательствам над домовым. Причинение физического вреда – серьезное преступление.

Крики доносились из подсобки на втором этаже, но пока я поднимался по лестнице, они стихли, зато теперь я слышал приглушенные рыдания.

Домовой сидел на полу подсобки и проливал слезы над дохлой мышью. Я ущипнул себя за руку, потому что точно знал, ручных зверьков у него не было, да и гонял он полевых мышей не хуже кошки. Когда я заметил неподалеку опорожненную бутылку из–под самогона, все прояснилось. Дядя Петя напился в хлам.

Или его напоили, что вероятнее. Он не стал бы тратиться на выпивку, но от подарка никогда не откажется. Так кто же принес ему бутылку?

Соль?!

Так… Она заперта. Окно открыто, но через него она не удерет, на нем стоит защита, вроде купола, что накрывает академию. Значит, у меня есть время заняться домовым.

Выслушивать пьяный бред я не стал. Мне совсем неинтересно, как на дядю Петю набросилась мышь, но пала в неравном бою.

– Мышку жа–а–алко, – причитал домовой.

Под этот аккомпанемент я оттащил его в комнату, что он занимал, уложил на кровать и помог уснуть. Надеюсь, небольшое ментальное воздействие не сочтут за преступление.

Пустую бутылку я забрал, чтобы выяснить, кто принес ее в академию.

Соль сидела на краешке кресла, когда я вернулся. Она тут же подскочила и спросила:

– Что случилось?

– Может, ты мне расскажешь? – предложил я.

– Э–э–э…

Кажется, ее удивление искреннее. Что ж, и сбежать она не пыталась.

– Ничего, – отрезал я. – Тебя это не касается.

– Мне пора, – сказала Соль. – Я пойду?

– Стой. Уж прости, но… – Я шагнул к ней. – Руки разведи в стороны.

Соль краснела, как маков цвет, когда я ее обыскивал. Мало ли, что ей удалось стащить, пока меня не было? Вроде бы на первый взгляд все на месте, но проверить не помешает.

– Теперь иди, – разрешил я, убедившись, что ее карманы пусты. – Если попадешься, навещать в карцере не буду.

Соль ушла, но недалеко. Обогнув здание общежития, она появилась под моим окном.

– Что–то забыла? – поинтересовался я, опершись на подоконник.

– Ага, – ответила она, обшаривая кусты. – Вот это.

Свет из окна упал на то, что она держала в руке.

– Со–о–оль! – взревел я.

Но она помахала мне свободной рукой и бросилась наутек.

Я упал в кресло, злой и счастливый одновременно. Ангелочек все же развела меня, как мальчишку. За то, что напоила дядю Петю, я ей еще всыплю, но разыграла она все, как по нотам. Усыпила бдительность, отвлекла внимание и обхитрила, выбросив нужную вещь в окно. Барьер не пропускал только живых существ, а один из моих кубков улетел в кусты легко и непринужденно.

– Ой–йо–о–о! – послышалось за окном. – Кэри, а она тебя сделала!

А вот и главный руководитель.

– Твоя идея? – крикнул я, не поднимаясь из кресла.

– Не поверишь. Нет!

– Не поверю, – согласился я. – Что ты руку не приложил, ни за что не поверю.

– Приложил, – хохотнул Михаэль. – Но идея не моя. Ладно, мне пора. Потом поговорим.

Кажется, мой птенчик тоже успешно прошел испытание. Я хмыкнул и прикрыл глаза: можно расслабиться, стрела в одно болото дважды не попадает.

Ассоль

Перед Сайманом нервничали все. Или мне так казалось, потому что градус моей ненависти к Кэри рос в геометрической прогрессии. Пожалуй, так сильно я не злилась, даже когда демон появился передо мной в Чистилище.

Мне нравилось учиться в академии, но Кэри мог хотя бы попытаться предложить поступление, а не делать из меня преступницу. Тогда сейчас я не переживала бы за брата и не тряслась бы, опасаясь, что тщательно продуманный план провалится с треском из–за какой–нибудь случайности. Я верила, что Мих не обманывает, однако он не мог все предусмотреть.

Бутылку из–под самогона я достала у тети Розы. Просила с выпивкой, но она наотрез отказалась «доводить деточку до карцера». С алкоголем в академии строго. Может, оно и к лучшему: спаивать дядю Петю мне не хотелось. С домовым пришлось договариваться, и получилось даже лучше, чем я планировала. Он согласился устроить представление для Кэри за помощь в уборке позднего урожая. У дяди Пети на грядках еще лежали кочаны капусты и огромные оранжевые тыквы.

К слову, вся поляна Саймана была украшена этими самыми тыквами. Я лично срезала их и таскала под навес, где дядя Петя ловко впаривал плоды студентам за шоколад и сладости. Потом тыквы вычищали от мякоти, вырезали в толстой кожуре глаза и рот, как у пугала, и внутрь ставили зажженные свечи.