Перерыв на убийство - Марина Серова

– Минуточку, – Ракитин отнес коробку на кухню, затем вернулся в зал и сел на стул вполоборота ко мне, демонстрируя мне свою осанку. Примерно так же сидела Оксана. – Итак, слушаю вас.

– Недавно моей клиенткой была одна иностранная гражданка. Она наняла меня для того, чтобы я нашла убийцу ее мужа.

– Очень интересно! – вставил свою реплику Танцор.

– Вы знаете, мне пришлось бросить свое расследование на полпути из-за того, что мы не сошлись с клиенткой в цене.

– Простите, а разве стоимость подобной услуги обговаривается не сразу? – уточнил сотрудник отдела сбыта.

– Так и есть, но в моей работе возникли определенные сложности и дополнительные траты, компенсировать которые клиентка отказалась.

– Все эти вопросы надо прописывать в договоре, – заметил Ракитин, приняв более расслабленную позу.

– Вы правы. Но что сделано, то сделано. Я провела определенную работу, которая не была оплачена.

– Простите, Татьяна Иванова, а вы уверены, что пришли по адресу?

– Вне всякого сомнения. Думаю, вы и сами уже понимаете, к чему я клоню, – после этих слов Танцор жестами обеих рук дал мне понять, что он теряется в догадках. – Ко мне попали материалы, которые могут вас заинтересовать. Раз уж мне не удалось продать их немке, то я решила предложить их вам, Петр Сергеевич.

– Я все же думаю, что вы меня с кем-то перепутали, но тем не менее мне любопытно, что же это за материалы. Могу я хоть одним глазком взглянуть на них?

– Конечно, – я достала из сумки файл с ксерокопией одной стороны листка, выдернутого из майеровской папки. Это была единственная страница, на которой осталось упоминание об аккумуляторном заводе «Заряд». – Прошу вас, можете ознакомиться с этим документом. Как вы понимаете, это только небольшая часть доклада, причем не самая, скажем так, захватывающая.

Ракитин своим привычным манерным жестом забрал из моих рук листок и стал знакомиться с его содержанием.

– Такой почерк неразборчивый, – стал жаловаться он, давая себе время на раздумья. – Право слово, я даже не знаю, что вам сказать.

– Петр Сергеевич, а вы не спешите со своим решением. Я дам вам одни сутки на раздумья. Весь доклад, за исключением нескольких неизвестно куда пропавших страниц, я готова продать вам за такую сумму, – я показала Ракитину цифру на экране своего смартфона. – Завтра в это же самое время я свяжусь с вами, и мы все обсудим. Если вы откажетесь, то я буду искать другого покупателя.

– Даже не знаю… – Танцор направился вслед за мной в прихожую. – Может быть, ваш документ действительно представляет какой-то интерес, надо вчитываться…

– Я вас понимаю, поэтому даю достаточно времени для принятия решения. Всего доброго, – я вышла из квартиры Ракитина.

Поездив по городу и убедившись, что за мной нет «хвоста», я поехала в сторону городского отдела внутренних дел. Припарковавшись на соседней улице, я прошла через проходной двор и зашла в здание УВД со служебного входа, где меня встретил Кирьянов. Настроение у него было так себе, видали и повеселее.

– Он позвонил Фомичеву? – догадалась я.

– Ему, причем практически сразу после твоего ухода. Вице-мэр предположил, что это может быть подставой, отругал Ракитина за то, что тот ему позвонил, и рекомендовал отказаться от покупки доклада. Вот такие дела, Таня, фокус не удался!

– Почему же? Раз Ракитин позвонил Фомичеву, мы теперь знаем наверняка, что это именно он заставил следить его и Стилягу за Штолем. – Кирьянова это доказательство не вдохновило.

Вскоре Владимиру Сергеевичу кто-то позвонил, он выслушал говорящего, а затем сообщил мне:

– «Наружка» звонила. Ракитин вышел из дома, его ведут. Сдается мне, что дальше магазина он снова не уйдет.

– Скоро узнаем.

Кирьянов стал постукивать костяшками пальцев по столу. Минут через десять ему снова позвонили и сказали, что Ракитин вышел из магазина с пакетом, но пошел он не домой, а в сторону, противоположную от центра города. В конечном итоге «наружка» проследила, в какой дом и в какую квартиру он зашел.

– Все, Таня, ты свою миссию выполнила, езжай домой. Я сейчас к следователю Перфилову пойду. Надо ввести его в курс дела.

– Ладно, Володя, если понадоблюсь, звони.

Как ни было мне интересно, чем закончится сегодняшняя операция, но пришлось послушаться Кирьянова и отправиться домой.

Только на следующей день я узнала, что Ракитин отправился с пакетом продуктов не к Стиляге, как нам подумалось, а к женщине, которая оказалась горничной гостиницы «Евразия». Опера допросили Любу на следующий день, и она рассказала, что познакомилась с Петром десять дней назад, и всякий раз в свою смену обыскивала по его просьбе номер фрау Штоль. Ракитин просил искать доклад в бумажном или электронном виде, она даже нашла в сумочке гостьи какую-то флэшку и на время передавала ее своему новому знакомому, но там вся информация оказалась на немецком языке, и не представляла для него никакого интереса.

Ракитина вызвали в следственный комитет повесткой и устроили очную ставку с горничной Любой. Она повторила под протокол, что по просьбе Петра искала в номере Эльзы Штоль документы. Затем Ракитину показали фотографии, сделанные фотоловушками, расставленными в лесу Вадимом Куприяновым. Под нажимом оперов Ракитин заговорил.

Кирьянов самым подробным образом пересказал мне показания человека, которого я с легкой руки балерины окрестила Танцором. Ракитин действительно с детства занимался танцами. Но они не имели никакого отношения к тому, что произошло. Разве что только его своеобразный жест рукой помог мне узнать этого человека на набережной, что, в свою очередь, позволило установить его личность.

На седьмой день расследования я связалась с Эльзой Штоль по скайпу и стала рассказывать ей о том, что мне удалось выяснить.

– Я помню, что вы наняли меня для того, чтобы я выяснила, кто убил вашего мужа и за что. Но мне придется начать свой рассказ с более отдаленных событий. Мое предположение о том, что смерть ваших родителей и убийство вашего мужа связаны между собой, оправдалось. Вы готовы меня выслушать?

– Да, – сказала Эльза, поправив прядь волос.

– Небезызвестный вам Сергей Захаров, кстати, бывший студент вашего отца…

– Это можете опустить.

– Это важно. Итак, Захаров курировал аккумуляторный завод, а потому часто бывал там. Узнав от своей сожительницы, в должностные обязанности которой входило отслеживать все публикации на экологические темы, что ваш отец собирается выступить на научно-практической конференции, он пришел на завод и заглянул в кабинет главного технолога. Они разговорились, и Герман Ильич более глубоко, чем в пресс-релизе, поведал Захарову, какие темы собирается затронуть в своем выступлении. После этого Сергей пошел к Фомичеву, тогдашнему директору завода, и рассказал о планах вашего отца, сильно сгустив краски. Фомичев вызвал Майера и попытался отговорить его от участия в конференции. Ваш отец, разумеется, отказался.