Глазами жертвы - Майк Омер

У него готовы боты на любой случай — целая маленькая армия хаоса, притворяющаяся мужчинами и женщинами, мальчиками и девочками, демократами и республиканцами. Больше всего ему сейчас нравились три программы, изображавшие знаменитостей. Только сегодня утром тысячи пользователей «Инстаграма» с удивлением обнаружили, что одна из известнейших подиумных моделей считает Гитлера правым во многих аспектах.

Лукавый_Ируканджи отправил в рот еще одну порцию лапши и поморщился, когда задел больной зуб. Он мучился уже несколько дней, но к стоматологу идти не планировал. Когда ходил в прошлый раз, врач показывала ему, будто малолетнему ребенку, как нужно чистить зубы. Он вернулся домой в ярости и тут же натравил свою армию ботов на страницу врачихи в «Фейсбуке». Они слали угрозы и непристойные предложения, пока она не удалила свой аккаунт.

Будет ей уроком.

Кроме ботов у него водились еще вирусы и вредоносные «трояны», которые по его приказу размножались в Сети с поразительной скоростью. Он имел доступ к компьютерам в Китае, России, Франции, Англии, Израиле, Австралии… список можно продолжить. Сидя в своем кресле, на своем троне, он уже не просто человек. Он стал богом.

Лукавый_Ируканджи зашел на свой любимый форум «троллей». Один пользователь взломал пароль на телефоне своей соседки и нашел ее фотографии без одежды. Лукавый_Ируканджи скопировал несколько снимков, зашел в аккаунт девушки в «Фейсбуке» и отправил фото всем ее друзьям. Еще один проблеск удовлетворения. Увы, лишь проблеск. Не яркая вспышка, как прежде.

Теперь ему нужно больше.

Он проверил поступление денег на счет. У него было три программы-вымогателя, каждая из которых приносила несколько сотен долларов в день. Он не требовал большие суммы — жадность ни к чему. Из-за жадности можно попасться. А Лукавый_Ируканджи попадаться не хотел.

Затем он стал просматривать свои любимые сайты: «Феминизм каждый день», «Гордость Чикаго», «Думай прогрессивно»… Внимательно читал статьи, чувствуя, как внутри разгорается гнев. Лукавый_Ируканджи тщательно взращивал в себе эмоции. Прилежный садовник, он поливал и удобрял ростки ярости, ненависти, злобы. Иногда ему приходилось непросто. Но он делал все возможное, чтобы поддерживать огонь.

На экране появилось уведомление; он напрягся. Сообщение от него. Щелкая по ссылке, Лукавый_Ируканджи чувствовал прилив нетерпения и предвкушения.

На одном из мониторов продолжали сыпаться комментарии из «Твиттера», но он их уже не замечал. Снова и снова перечитывал сообщение Джека_Потрошителя — и улыбался в темноте.

Тейтум потянулся и потер глаза. Он уже целый час изучал два дела об убийствах, пытаясь проанализировать сходства и различия, понять ход мыслей преступников.

Серийные убийцы меняются и приспосабливаются к обстоятельствам. Они постоянно одержимы своим последним убийством и его деталями, прикидывая, что и как можно будет сделать по-другому в следующий раз. Они часто меняют линию поведения, потому что становятся увереннее. А иногда — просто потому, что усложняются их фантазии и желания. Если понять, почему они что-то поменяли, можно предсказать их следующие шаги.

Как ни трудно понять одного убийцу, с двумя неимоверно сложнее. Например, тело Кэтрин Лэм накрыли одеялом, а Генриетту Фишберн бросили, выставив напоказ. Из-за того, что Гловер не хотел ее накрывать? Или потому, что никто из убийц не знал ее лично и им было все равно? Или потому, что такое отвратительное зрелище воплощало фантазии субъекта бета? Тейтум перечислял все возможные причины — и наконец остановился, дойдя до десяти. Занятие более чем бесполезное. Задача профайлера — описать убийцу, сузить круг подозреваемых. Придумывая множество вариантов развития событий, он только все усложняет.

Тейтум оглядел конференц-зал. Зои сидела в противоположном конце комнаты за большим столом. В метре от нее сидел за ноутбуком агент Валентайн. Кох, стоя у одной из досок, корпел над подробным графиком убийства Генриетты Фишберн.

Почти всю доску покрывали фотографии с места преступления. Снимок изувеченного тела посреди пентаграммы. Крупный план синяков на шее, следов от укуса, ножа в животе жертвы.

Вверху висело фото Фишберн из ее «Инстаграма». Генриетта стояла с улыбкой на лице, опершись на перила моста. Наверное, снимок сделан в Европе. Грей надеялся, что Генриетта тогда взяла долгий отпуск и прекрасно провела время. В голове не укладывается, что улыбчивая молодая женщина может превратиться в истерзанный труп…

— Что о ней узнали? — спросил Тейтум Коха.

Тому понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

— Генриетта Фишберн работала помощником юриста в крупной адвокатской конторе, офис в районе Чикаго-Луп. Жила с мужем и дочерью в Ривердейле, рядом с Южным Чикаго. Коллеги отзываются о ней хорошо, она много работала.

— Она часто задерживалась в офисе до поздней ночи?

Кох пожал плечами.

— По словам ее мужа, в последние три недели Генриетта каждый день задерживалась на работе, но всегда выходила из офиса не позже восьми вечера. Однако в понедельник вечером один из адвокатов попросил ее остаться для работы над важным делом. Поэтому она ушла только в половине первого ночи. И поэтому ехала на поезде, который прибыл в час тридцать пять.

— Кто-нибудь знал, что она задерживается допоздна? Она кому-то сообщила?

— Знали кое-кто из коллег и муж.

Получив исчерпывающие ответы, Тейтум кивнул, затем подошел к столу и сел рядом с Зои.

— Фишберн раньше не уходила из офиса так поздно, — сказал он. — Она впервые так задержалась.

Бентли оторвала взгляд от фотографий, разложенных на столе.

— То есть, даже если убийцы следили за ней и несколько ночей поджидали на парковке, они не могли предположить, что она уйдет с работы так поздно?

— Жертва, вероятно, подвернулась случайно. Убийцы ждали на парковке одинокую женщину — и удобного момента, когда не будет свидетелей. Генриетта Фишберн оказалась там как раз в такой момент.

— Это обычная тактика Гловера, — сказала Зои. — Прятаться в укромном месте недалеко от источника воды и терпеливо ждать появления жертвы…

— Но с убийством Кэтрин Лэм вышло иначе.

Зои кивнула.

— Парковка у вокзала, наверное, одно из особых мест для Гловера.

— Особых мест?

Она подняла на него глаза.

— С две тысячи девятого по две тысячи шестнадцатый он не убивал.

Тейтум догадался, что между двумя фразами есть логическая связь, но, как часто бывало в диалоге с Зои, он эту связь не уловил.

— И что?

— Гловер жил здесь десять лет. Но убил только дважды, в две тысячи восьмом. Чем от занимался все остальное время?

— Погружался в фантазии. Мастурбировал, чтобы контролировать сексуальные потребности.