Глазами жертвы - Майк Омер

Генриетта добралась до машины, уже почти нажала на кнопку брелока… Внезапное движение в темноте… Ее схватила чья-то рука, с силой дернула… Жгучая боль в шее… Борьба…

Пальцы Зои вцепились в простыню. Она подумала о пятнах крови на асфальте. Представила, как они появились: Генриетта в ужасе бежит от нападавшего, даже не осознавая, что удаляется от шанса на спасение. Впереди вырисовываются силуэты деревьев, и когда она оставляет позади освещенную фонарями парковку, все вокруг тонет во тьме. Кто-то хватает ее, шипя угрозы. Вокруг горла сжимается ткань. Зои помнит это чувство и вряд ли когда-то забудет: Гловер у нее за спиной, его мерзкое хрюканье, когда он затягивает петлю, отчаянная потребность дышать, пусть даже разодрав себе горло… Его грубые пальцы касаются кожи, царапают ее…

Зои трясло; ее воспоминания сливались с тем, что, должно быть, пережила Генриетта. Она пробралась к ручью, только чтобы опустить в воду ноги, — и упала, понимая, что это вовсе не ручей. Это бурная река, и течение тянет ее вниз, в глубину…

Зои очнулась от кошмара, жадно ловя ртом воздух, чувствуя в ладони скомканную ткань. Задыхаясь, она лежала в кровати гостиничного номера. Не в первый раз Зои представляла последние минуты жертвы. Но сейчас в эти мысли вплелись ее собственные воспоминания о встрече с Гловером, еще такие яркие, — превратившись в жуткий сон…

Зои сбросила с себя одеяло. Все ее тело было покрыто липким потом, она еще чувствовала призрачное прикосновение его рук к своей коже. Скинула одежду и поспешила в душ. Под струями горячей, почти кипящей воды напряжение, охватившее тело, отступило. Мысли Зои блуждали…

Она бежит в темноте, оступается, кто-то хватает ее, грубо поворачивает к себе, вожделеющие глаза Гловера так близко…

Зои, подавив крик, выключила воду. Разум заманил ее в ту же ловушку.

Хотя Бентли расследовала убийства Гловера уже двадцать лет, тело Генриетты Фишберн стало первым, которое она увидела воочию на месте преступления. Вероятно, это зрелище потрясло ее разум, пробудив все воспоминания и страхи, связанные с Гловером. Его нападение на Андреа. Убийства Бет, Джеки и Клары. Нападение на нее саму, всего пару месяцев назад. Попытка вломиться в комнату, где она забаррикадировалась вместе с Андреа…

Зои сохранила способность мыслить рационально, но это не спасало от дрожи, вновь охватившей ее тело.

Не спасало и от образа Генриетты, бегущей в темноте, и Гловера, что гонится за ней по пятам.

Дверь в конференц-зал внезапно распахнулась. Тейтум поднял голову от ноутбука и встретился взглядом с измученной О’Доннелл.

Она вошла и оглядела комнату: пустые кресла и грязные кофейные стаканчики.

— Где все?

— Кох с напарником опрашивают родителей и друзей Генриетты Фишберн, — ответил Грей. — Зои я отвез назад в гостиницу после того, как мы осмотрели парковку. Агент Валентайн пошел в лабораторию судмедэкспертизы. Эллис был с вами. Несколько полицейских все еще обходят дома по соседству с вокзалом, опрашивают местных.

О’Доннелл устало прикрыла глаза и помассировала переносицу.

— Повезло найти таинственного свидетеля? — спросил Тейтум.

— Пока нет. Эллис подозревает парня по имени Хороший Мальчик Тони, но в привычных убежищах мы его не нашли. Завтра попробуем снова. А у вас есть новости?

Тейтум встал и подошел к доске с материалами по делу Фишберн.

— Дайверы нашли кое-что из одежды и сумку жертвы. — Он указал на фотографии пакетов с уликами. — У нас есть рубашка и одна туфля. В сумочке — ключи от машины и телефон. Ключи подходят к серебристому «Фиату» Генриетты. Телефон передали криминалистам.

— Преступники позаботились, чтобы мы нашли тело, но вещи выбросили в реку, — задумчиво проговорила О’Доннелл. — Может, в телефоне есть какая-то информация?

— Сомневаюсь. Жертва выбрана случайно. Думаю, они просто старались замести следы. И потратить наше время. — Грей нахмурился, ухватив мимолетную мысль. — Они пытаются выиграть время. Потому что Гловер при смерти?.. Нет, тут нечто большее. Они торопятся…

Как это ни было неприятно, идея ускользала от Тейтума.

— А что с фургоном? — спросила О’Доннелл, кивая на зернистые фотографии разбитого «Шевроле».

— Удалось улучшить качество снимка, — сказал Тейтум, — но номерной знак заляпан грязью, скорее всего нарочно. Зато Кох нашел на записях момент, когда фургон въехал на парковку. Он появился в семнадцать минут девятого. Встал где-то в западной части стоянки, подальше от чужих глаз, рядом с железнодорожными путями. Уехал в два тридцать семь.

— Они выжидали там, — заключила О’Доннелл.

— Чуть больше четырех часов, — подтвердил Тейтум. — Гловер терпелив. Кох отправил патрульные машины искать этот фургон в районе парка Маккинли и заповедника «Кикапу Вудс». Будем надеяться, нам повезет.

— Да уж… — Взгляд О’Доннелл остекленел. Тейтум сомневался, слышала ли она его слова.

— Что-то стряслось?

— Фотография такая формальная… — О’Доннелл показала на снимок Генриетты вверху доски. — Но сегодня я ездила в ее дом, чтобы сообщить о трагедии мужу, и видела на компьютере другое фото, где она с дочерью на пляже. Словно другой человек. Понимаете?

— Нет.

— У меня дочь примерно такого же возраста.

— Как дочь Фишберн.

— Да. — О’Доннелл вздохнула. — Муж спросил меня… страдала ли Генриетта перед смертью.

— Об этом всегда спрашивают.

— Я ответила, что она умерла быстро.

— Хорошо.

— Тейтум, она умерла страшной смертью. Напуганная, раненная. Ее душили…

— Этого вы семье не сказали?

— Нет, — прошептала детектив. — Семье такое не говорят. Никогда не говорят. — Она часто заморгала. — Нужно позвонить дочери, пожелать спокойной ночи. — Достала телефон и взглянула на экран. — Черт! Десять сорок. Она уже спит.

— Вы увидите ее утром.

— Правильно, — отозвалась она, опуская телефон в карман.

Тейтум посмотрел на нее обеспокоенно.

— Слушайте…

— Есть информация о телефоне, с которого сообщили об убийстве?

— Гм… да. Телефон одноразовый, прежде не использовался. Сразу после звонка его выключили. Во время звонка он находился где-то в районе Чикаго-Луп.

— Там, где работала Генриетта.

— Вы считаете, так было задумано? — спросил Тейтум.

— Возможно… Но в тот район проще всего добираться, — рассуждала Холли. — Гловер, вероятно, сел в поезд, проехал несколько станций, вышел, сделал звонок, тут же разбил телефон и поехал обратно.

— Звучит правдоподобно.

— Тогда мы можем взять записи с камер на станциях и посмотреть, где он вышел, — сказала О’Доннелл. — Хотя пересматривать придется уйму материалов.