Прикольные игры на Краю Света. Три повести об отрочестве - Иван Орлов

В этих лагерях солдаты летом задыхались от зноя, зимой замерзали. Как говорил отец, между выходами на боевые «тащили» службу. Он «тащил» полтора года после учёбки в душном городе Ашхабаде, регулярно выходя на установку и снятие минных заграждений. Однажды занесло в расположение десантно-штурмового батальона лощеного лейтенанта Горелова. Ему захотелось осмотреть живописные горы вокруг военного городка. Командир отправил с ним в качестве сопровождающего младшего сержанта Сергея Величко.

Понятное дело – вышли они среди бела дня, чтобы не попасть в ночную засаду афганских партизан. Но были у повстанцев такие подземные ходы-колодцы, назывались кяризы. Из такого подземного хода и выскочили вдруг, как черти, трое бородатых мужиков в диковинных шапках, просторных одеждах, с автоматами. И так получилось, что они как раз отрезали лейтенанта и сержанта от контрольно-пропускного пункта части. И часовые на вышке не могли стрельнуть по ним без риска попасть по своим. Лейтенант растерялся, сержант, скорее всего, тоже. Но он имел боевой опыт и быстрее сообразил, как можно спастись. Мой отец демонстративно бросил свой автомат, поднял руки и стал говорить на их языке, что хочет сдаться, что специально пришел с офицером, – сдаст его, значит, заслужит доверие душманов. Те и верили, и не верили. Их убедило безграничное удивление и страх, которые отразились на лице офицера Советской армии. Душманы немного расслабились и позволили безоружному сержанту подойти совсем близко. И тут он совершенно инстинктивно делает ударную технику «мельница», бьет одновременно двух афганцев, сбивает их с ног, падает вместе с ними, успевает схватить автомат одного из них и короткими очередями гасит всех троих. Ни лейтенант, ни часовые на вышке ничего сообразить не успели…

– А что положено солдату за спасение командира?

Но дядя Степа отслужил водителем внутри страны, поэтому толком сказать не может.

– Есть вроде какая-то награда, но папаня твой ее не получил. Получил летёха, потому как в рапорте написали, что вражеская засада была уничтожена под его чутким руководством.

– Это же несправедливо!

Дядя Степа пожал плечами.

– Ну, наверно, если бы Серега стал добиваться, нашел бы свидетелей – типа за всю стычку лейтенант и кобуры с пистолетом не успел расстегнуть… Я ведь тогда тоже спрашивал: «Как же так?» А он мне: «По большому счету я себя спасал». Только тут вопрос: кто душманам интереснее – солдатик или важный офицер из штаба? Вот и получается: офицера с собой под землю, а солдата, чтоб под ногами не путался, в расход.

– Неправильно как всё!

– Да, браток, все правильно только у меня на полигоне.

Это да, на испытательном полигоне я был, сидел в кабине грузовика, который дядька гонял на разных режимах по всяким препятствиям. Напрыгался на ухабах. Но было здорово!

И сейчас хорошо. От реки доносятся лягушачьи скрипучие песнопения, в огородных зарослях деловито, как микроскопические газонокосилки, стрекотали кузнечики. Тихий, еще совсем летний вечер. И верится, что все обойдется, что мои «старые бойцы» справятся с наездом Зайцева так же легко, как сержант Величко расправился с душманами, а испытатель Величко управляется с многотонным тяжеловозом.

Под утро город разбудила короткая, но какая-то очень уж сердитая гроза. Посверкала молнией в окнах, прогремела раскатами небесных разрядов природного электричества, отбарабанила стремительным ливнем по крыше. А потом в наступившую тишь и благодать, украшенную пением птиц, вкрались диссонансом отголоски тревожных сирен.

Набережная, в отличие от параллельной, через реку, Заречной, расположена возле более высокого берега реки. Поэтому мы раньше других аборигенов увидели устремленный ввысь, но чуть изогнутый, как торнадо, столб черного дыма. Убедительный, как сигнал индейцев, предупреждающий об опасности, он вставал над городом в той части Боровиц, где располагалась база нефтепродуктов. Скорее всего, утренняя молния угодила-таки в резервуар с бензином или дизельным топливом. А сиренами пожарные машины расчищали себе путь к месту происшествия.

К тому времени, когда к нам снова заявился «бычара» Денис, дядя Степа уже куда-то исчез. Я вовремя сиганул на чердак и послушал, какие новости принесла на хвосте большая мускулистая сорока господина Зайцева.

– Что скажешь, Величко? Когда мы технологии получим?

– Вы? – насмешливо удивился батя. – О вас и речи нет. Разговаривать я буду только с самим Зайцевым. Почему он, кстати, такой скрытный? Может, нет никакого Зайцева?

– Нормально всё у шефа! – возразил Денис. – Что ему надо, он всё знает!

– Ну, тогда я все равно буду говорить только с ним, после того, как он выполнит ряд условий.

– О как? А ты нюх не потерял?..

Я напрягся: уж больно грозно заговорил «бычара».

– Пока ты тут в подпольщика-партизана играешь, мы уже все твои явки прощупали.

– Молодцы. И что?

– Все говорят, что без тебя процесс не пойдет.

– Я же и толкую! С вами я не сработаюсь, значит, надо кому-то свои знания передать, так? Но не тебе. Остается Зайцев. Или в крайнем случае моему компаньону Шнейдерову. Вы его освобождаете, я с ним встречаюсь, после этого говорим дальше.

– Нашел проблему! – фыркнул Денис. – Шнейдеров лежит себе в больничке…

– Почему?

– Вот у него и спросишь.

А потом, когда Денис убрался куда-то по своим делам или, скорее, по делам Зайцева, в кармане у меня завибрировал телефон с отключенным сигналом вызова. Сначала номер, высветившийся на дисплее, показался незнакомым, но потом я вспомнил: номер Даши, укрывшей меня от Дениса с дружками. Знал бы, что после этого начнется, в жизни бы не ответил на звонок!

Она просто пригласила меня в гости. На всякий случай поинтересовался, не встретит ли меня у подъезда Денис. Даша, смеясь, успокоила: сегодня во дворе дежурит Вовчик. Он предупрежден, что к Машке должен прийти мальчик из школы. Это всего лишь на тот случай, если Вовчику захочется проявить бдительность.

За летние месяцы я почти забыл, как должен выглядеть «мальчик из школы». Наверное, у него должны быть более-менее чистые одёжки. Ну, это мы запросто: чистая тенниска – и вперед. Ага, и ручку шариковую в карман на всякий случай.

Не понадобилось прогибаться перед неизвестным Вовчиком. Никто не отслеживал чужих возле большой железной полосы подъездной двери. Не знаю, почему я так торопился на Купеческую. Меня же больше всего интересует сейчас, что задумали мои старые – батя с дядькой. И желание одно – напроситься в помощники, хотя бы в связные. А тут Дашка со своими, скорее всего, чисто девчоночьими траблами.

И вот снова я в большой прихожей.