В воздушных боях. Балтийское небо - Анатолий Лашкевич

— Мы вошли в облачность, через небольшой ее разрыв, — рассказывал Ханбеков, — я предупредил Самохвалова о том, что в облаках летаю плохо, чтобы он это учитывал. Идя за облаками и пройдя 10–15 километров после береговой черты, мы встретили 6 ФВ-190, которые решительно и смело нас атаковали и сбили летчика Низовкина. Он ушел на подбитом самолете вниз под облачность. Самохвалов приказал Медведеву следовать за ним. Наша тройка прорваться к цели не смогла, и мы вернулись на свой аэродром. Через 30 минут вылет было приказано повторить. На этот раз линию фронта решили пересечь около города Нарва, — продолжал Ханбеков. — На этот раз нас немцы встретили «еще дружнее». В бою мы теперь никого не потеряли, но домой вернулись с невыполненным заданием. Приказали лететь в третий раз, теперь парой. Самохвалов решил линию фронта пройти на бреющем полете над Чудским озером. На аэродром Раквере мы вышли чуть западнее, и поэтому Самохвалов с правым разворотом решил с ходу пройти над ним. Он набрал высоту 700–800 метров, а мне приказал следовать на бреющем полете и следить за ним и за взлетающими самолетами с аэродрома, — продолжал Хан. — По нему открыли ураганный огонь, который через некоторое время внезапно прекратился. Я насторожился. Оказывается, Самохвалов выпустил шасси и пошел над аэродромом, слегка покачивая с крыла на крыло. Затем с левым разворотом он стал имитировать заход на посадку. Я ничего не мог понять! У меня мелькнула нехорошая мысль, что Самохвалов хочет сесть у немцев. Вдруг Самохвалов убирает шасси и уходит на второй круг с высоты 200–250 метров, с набором высоты. Над аэродромом он уже имел высоту не менее 700 метров и, опять покачивая с крыла на крыло, проходит над летным полем. Я шел правее его и сзади на бреющем полете. Он несколько раз по радио передал мне:

— Перейди влево, держись ближе к морю!

Я выполнил его приказ. Моя скорость была значительно больше, и я стал его обгонять. После пролета аэродрома он резко сделал полупереворот влево и стал пикировать прямо на меня, дав команду: «Уходи в море!» Немцы открыли огонь, но было уже поздно. Самохвалов был рядом со мной. Фотоснимки были прекрасные, за что он был представлен к награде. Дома он мне объяснил, что качал он с крыла на крыло для лучшего захвата фотоаппаратом аэродрома.

После посадки, уже на стоянке, Самохвалов ждал меня с довольной улыбкой.

— Ты доволен полетом? — спросил он меня.

— Да, — сказал я, — но учти, что я тебя чуть не расстрелял, когда ты заходил с выпущенными шасси на аэродром.

Он дал мне мощную пощечину, я ему ответил двумя. Техники удивленно смотрели на нас, а мы дрались вовсю. В это время подъехал командир полка и спросил:

— В чем дело?

— Да мы тут делаем разбор полета, — ответил Самохвалов.

Майор Мироненко приказал техникам немедленно доставить пленку в фотолабораторию, посмотрел на нас, засмеялся и уехал. А через несколько дней прилетел Низовкин на отремонтированном самолете. Он на подбитой машине произвел посадку на армейском аэродроме, — закончил рассказ об этом полете Ханбеков.

Ил-2 атакует быстроходную десантную баржу

Шестерка Як-9 прикрывала 6 Ил-2 при нанесении удара по кораблям противника в районе порта Азери. Группа воздушного боя (пара Шарова с Ханбековым) над целью вышла вперед, в сторону вражеского берега, в сторону вероятного появления самолетов противника. Над целью стояла облачность небольшой толщины, с нижней кромкой 2500–2700 метров. Пара Шарова шла на высоте 2000 метров. Штурмовики дружно ударили по кораблям и, сбросив бомбовый груз, взяли курс на свой аэродром. В этот момент пара Me-109 произвела атаку по паре Шарова спереди-снизу. Ведущий «мессер», потеряв скорость, завис в верхней точке и свалился вниз. Его ведомый, повторив тот же маневр, также завис в верхней точке вверх колесами. Шаров атаковал его в «живот», поразив двумя пулеметно-пушечными очередями. Самолет противника сначала загорелся, а затем взорвался. Не успел Шаров развернуться, как был атакован второй парой Me-109 снизу и подбит. «Мессер», проскочив вперед самолета Шарова, завис. Шаров стрелять не мог, и «мессер», проскочив вперед и развернувшись, попытался атаковать подбитый самолет Шарова в лоб. Три раза они сходились на встречных курсах, но все безрезультатно.

Ханбеков увидел резкий маневр Шарова и то, как от самолета его ведущего полетели клочки перкали, но подумал, что это прямое попадание зенитного снаряда. Лишь когда он увидел, что между их самолетами проскочил «стодевятый», он понял, что прозевал самолеты противника, не обнаружив их вовремя.

Подбитый Шаров передал Ханбекову по радио: «Хан, я подбит…» — и ушел в облачность. Ханбеков бросился за командиром, но, пробив тонкий слой облачности вверх, он никого не обнаружил, а радиосвязи с ведущим уже не было. Выйдя вверх за облачность и не обнаружив Шарова, Хан бросился вниз и наткнулся на большую группу немецких истребителей. Мимоходом атаковав несколько самолетов (как показалось Хану — безрезультатно), он опять не обнаружил Шарова. Хан вновь несколько раз вызвал по радио своего командира, но ответа не получил. Выйдя из боя, он еще раз пробил облака вверх, но и там было пусто. Шаров, как потом узнал Ханбеков, ушел на подбитом самолете в сторону своей территории.

Хан возвращался домой один, глубоко обиженный на себя, как вдруг вдали и ниже увидел одиночный самолет, а следом за ним второй. Тот преследовал первого, но был еще на довольно большом удалении от него. Воспользовавшись преимуществом в высоте, Хан направил свой самолет вниз и стал сближаться с преследовавшим самолетом. Подойдя ближе, он увидел, что это Me-109 преследует Як-9. Тогда Ханбеков сблизился еще больше и подошел к «мессеру» снизу. Немец настолько увлекся атакой, что не увидел Ханбекова и подпустил его совсем близко, и тогда Хан, хорошо прицелившись, открыл из всех точек огонь. Сам он до того увлекся атакой на растущий в прицеле «мессер», что не мог из-за накопившейся злости оторвать пальцы от гашеток, и чуть не произошло столкновение. Хан ушел вверх, перевернул самолет на спину и увидел, как «стодевятый» со шлейфом дыма уходит вниз. Стремясь добить врага, он начал преследование, но «мессер» уже как глиссер прошел по воде, а затем скрылся под водой. Развернувшись в сторону «яка», Хан по номеру узнал самолет своего ведущего. Жив Шаров! Пристроившись к подбитому самолету командира, Хан стал прикрывать его на маршруте к аэродрому. Подойдя ближе к командиру, Хан увидел, что его самолет сильно поврежден, а Шаров поднятием сжатых рук вверх благодарит его за спасенную жизнь. После посадки Шаров по-братски крепко обнял Хана и расцеловал своего спасителя…

23 марта разведка обнаружила в Нарвском заливе две группы вражеских кораблей общим составом 15 единиц. Атаковать корабли противника поручили гвардейцам-штурмовикам. Первыми по врагу нанесла удар пара Ил-2 гвардии лейтенанта Ивана Родионова. Вдвоем с ведомым они прорвались через плотный заградительный огонь и прямым попаданием подожгли сторожевой корабль. Затем подошла группа гвардии лейтенанта Павла Терещенко, а третью волну гвардейцев возглавил Герой Советского Союза гвардии майор А. Мазуренко: ведущим пары в этой группе шел гвардии майор Виктор Каштанкин.