Эпитафия. Иначе не выжить - Анатолий Ковалев

– Случилось. Так как? Пригласишь старика?

– Конечно, приезжайте. Буду рад…

– Врешь, сволочь! Не будешь ты рад! – крикнул Серафимыч в трубку, когда в ней раздались гудки.

Небо отливало неестественным, багряно-фиолетовым цветом. Недостроенная часовенка боязливо жалась к дремучим вековым соснам, окружавшим ее полукругом.

«Пейзаж подходящий», – отметил Серафимыч, пристроив свой «москвич» в хвост «ниссану».

Возле дома Шаталина разгуливали двое молодых людей, о чем-то бесстрастно беседуя. Они остановились и замолкли, увидев, как притормозил у часовни автомобиль.

Здоровенный, широкоплечий старикан, казалось, с большим трудом вынес собственное тело из машины. Парни направились к нему, на ходу расстегивая пиджаки и хватаясь за левый бок так, будто у них разом заболело сердце.

– Я к Шаталину, – остановил он их своим могучим басом. – Я ему звонил…

– Мы должны вас обыскать, – заявил первый.

– Таковы указания, предписанные нашим начальством, – как бы извиняясь, подтвердил второй.

Серафимыч окинул взглядом окрестности. «С этими двумя цуциками я как-нибудь справлюсь, говорил его взгляд, – да там, кажется, еще двое сидят в машине! Хорошо позаботился о себе Санек!»

В этот момент открылась дверь на высоком крыльце особняка и в проеме двери возник силуэт Шаталина.

– Пропустите его! Это ко мне! – Парни расступились, расчистив гостю путь. –Добрый вечер, Иван Серафимыч, – без особого воодушевления произнес Александр, когда старикан взошел на крыльцо.

В кабаке «У Сэма» дым стоял коромыслом. Бравые ребята учинили разгул.

Туда-сюда сновали между столиками официантки, пышнотелые бабы, в красных сарафанах и кокошниках – сегодня «У Сэма» был «русский день». И гуляли по-русски, широко и весело. Особого повода для гулянья вроде бы нет, но разве нужен повод молодым парням с отменным здоровьем, у которых карманы набиты деньгами. У таких и в мрачный, ненастный понедельник – праздник! Сегодня только водка на столах, окрошка, пельмени, блины с мясом и творогом, с капустой и икрой – настоящий праздник желудка! А для души – цыгане! Цыгане «У Сэма» поют и пляшут каждую ночь, прямо как в старые добрые времена. И «новые русские» щедры не меньше, чем купеческая братия в период расцвета. И песни они поют хором те же самые, что певались сто лет назад: «Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить…» Великое дело – традиции. И самое главное, молодым людям хочется, очень хочется подражать своим предкам. Они из кожи вон лезут, чтобы все как тогда! И получается! Гляди-ка ты, получается! Ведь пьют, и поют, и даже блюют не меньше!.. Ладно, будет насмехаться! На таких людях держится сейчас земля русская! Они-хозяева тут, и с этим надо Считаться. А кто не считается, тому сидеть в… Нет, господа, у нас демократия! Каждый имеет право на жизнь.

На свою собственную жизнь, которую прожить надо так… Как не стыдно, господа?

Не лучше ли восстановить еще одну прекрасную традицию – «русскую рулетку»?..

Нет, позвольте, мы не какие-нибудь прожигатели жизни! Мы – люди дела, мы поднимем престиж, мы улучшим уровень, на нас вся надежда!.. А на кого же еще?

На Пушкина, что ли?.. Стойте, господа! Давайте учредим какой-нибудь благотворительный фонд имени того же Пушкина!.. Да иди ты! Их уже столько…

Будем собирать на «чудные мгновенья»?.. Я серьезно, господа! Кто-нибудь из вас занимался благотворительностью?.. Ни хрена себе! Конечно, занимались! Жека вон своей старухе на днях новую тачку купил… А я завсегда нищей старухе подам! И потом, в метро как войдут в вагон, как заголосят: «Мы люди незде-е-ешние!» – так тысчонку-другую выкладываю!.. На всех тысчонок не напасешься! А те, которые «незде-е-ешние», из метро на собственную тачку пересаживаются и в ресторан катят!.. Так что же все-таки насчет Пушкина?.. Пусть живет, пока…

В отдельном кабинете, в стороне от разгула отдыхал Георгий Михайлович.

Медленно нанизывал на вилку пельмень, с достоинством макал его в блюдце со сметаной и отправлял после этого в рот, запивая квасом из керамической кружки.

Водки и других спиртных напитков Лось не употреблял уже лет десять, с тех пор как врачи обнаружили у него атеросклероз.

«У Сэма» босс сиживал, еще когда это называлось кафе «Ландыш» и когда он не был боссом. Здесь частенько собирались на сходки уркаганы всех мастей и учиняли третейские суды, а Лось пользовался громадным авторитетом как третейский арбитр. Позже, когда его посадили в «отцы», он прибрал к рукам незаурядную кафешку. Так появился «У Сэма». Значение этого заведения в мафиозных кругах трудно было переоценить. Лось сделал кабак доступным для всех.

Здесь до сих пор разрешались спорные ситуации между разными кланами, высказывались претензии друг другу по тому или иному поводу.

Ему доставляло удовольствие наблюдать из своего кабинета за пьяным разгулом бравых ребят. Слушать их дурацкие споры о благотворительности, бравирование первосортных людей перед второсортными, тосты за возрождение русского купечества, желание сыграть в русскую рулетку и многое другое, от чего он посмеивался. Ему отрадно было видеть, что молодые люди не выясняют отношений между собой. Им не важно, кто есть кто, они просто оттягиваются здесь, «У Сэма». И хотя нет никакой гарантии, что, выйдя из кабака, они не начнут палить друг в друга, все же старому боссу грело сердце то, что он сумел создать нейтральную зону в городе вечных междоусобиц.

Молодежь отвлекала его от грустных мыслей. В определенных кругах его организация считается самой стабильной. И немудрено. Из шести первых боссов, поделивших город на неравные части, в живых остались только он и Поликарп.

Другие организации, увы, страдают текучестью кадров, но никто из ушедших боссов не выжил, никто не умер в постели, в кругу домочадцев. Вот что угнетало Георгия Михайловича. Он боялся, что не станет исключением в этой цепочке. Великое дело – традиция!

В последнее время он все больше склонялся к тому, чтобы отойти от дел.

И хитрая лиса Поликарп тут же учуял, чем запахло. Ах, как хочет он запустить свою лапу! Все ему неймется. Уже и мэр пляшет под его дудку.

Лось оказался прозорлив. В часах письменного прибора, подаренного мэром, сегодня обнаружили передатчик.

Что он так привязался к Шаталину, рассуждал Лось. Хочет посадить его вместо меня? Неужели ведет переговоры с ним у меня за спиной? Зачем же так?

Шаталин – во всех отношениях достойная кандидатура. Я ничего не имею против.

Мне пора на покой. Все верно. Но ведь они не рассчитывают на тихую смену. Им такое и в голову не придет! Поликарп тешит себя надеждой, что предъявит потом Шаталину свои права. Я, мол, помог тебе занять это место, ты вообще бывший мой человек, изволь подчиняться. Если расчет сделан на это, то он прогадал. Карпиди – плохой психолог. И с Питом у него вряд ли что-нибудь выгорит. Что-то странное происходит в мире – шестерки становятся боссами! Одно только напоминание, что они были когда-то шестерками, должно приводить их в бешенство! А Поликарп вздумал этим играть! Доиграется…