Анонс для киллера - Юлия Алейникова

А потому она прямиком направила свои колеса в Приморский район, где, по сведениям майора Суровцева, на Парашютной улице проживал владелец авто, на котором прибыли в дачный поселок убийцы Девятова.

«Если, конечно, они убийцы», — обреченно подумала Женя и сама удивилась своим пораженческим настроениям. Раньше за ней такого не водилось. Прежде она настойчиво, упрямо, возможно, даже тупо, верила в собственную правоту, в истинность своих версий. Может, на этот раз она ошиблась? С чего эти шатания?

«Нет», — подсказал ей внутренний голос. Она не ошиблась, просто ей надо чуть больше везения, изобретательности и усердия, ведь звонок Кайданову был, и уж он-то точно не был случайным совпадением.

Добравшись до места, Женя решила поступить просто. Она нашла нужный дом, подъезд, квартиру и, проникнув в подъезд тридцатиэтажного нового дома вместе с кучкой жильцов, оказалась перед нужной дверью на восьмом этаже.

Что она скажет, если дверь ей откроет тот самый бандит, который убил Девятого, или другой, который хотел похитить ее саму, потому что это, как ни крути, была одна банда, Женька особо не задумывалась. А перла глупо, прямолинейно, на пролом, непонятно, на что надеясь. Но тревожно ей не было.

«Дзи-инь!» — раздался за внушительной железной дверью пронзительный, раскатистый звонок. Потом за дверью послышался какой-то грохот, затем неразборчивая ругань. И вот тут Женька струхнула и даже уже хотела сделать ноги, но не успела. Дверь распахнулась, распахнулась настежь, едва не попав ей по носу.

— Ой! — отпрыгнула Женька в испуге.

— Ты кто такая? Чего тебе надо? — раздался над Женькиным ухом страшный громоподобный бас. Она попрощалась с жизнью и открыла глаза. — Ну, чего не мычишь не телишься? Кто такая? Чего надо?

Перед Женькой стоял в дверях мужик в майке, спортивках и фартуке, на руке у него болталась трехлитровая банка, в банке — два соленых огурца. Лицо у него было злое, но все же не бандитское, а просто слегка одутловатое, с квадратным подбородком, и сам он был не здоровым, а просто упитанным. Оценив эти нюансы, Женька облегченно выдохнула и спросила:

— Вы Чуйкин Семен Петрович?

— Ну? — любезно подбодрил ее мужик.

— Вам принадлежит машина «Мазда-6», госномер…

— Нет, — перебил он Женю так же коротко и решительно, как и выражался до сих пор.

— Как нет? В ГИБДД значится, что вам, — растерялась от такого напора Женя.

— Числилась. Только я ее сперва разбил, потом продал. По доверенности, — коротко отчитался он, а потом смачно добавил: — Вот сволочи!

— Кто? — насторожилась тревожно Женя.

— Кто, кто? Дед Пихто! — вытаращив глаза, ответил мужик. — Покупатели сволочи, обещали все сами переоформить и ничего не сделали. Сволочи! — словно наслаждаясь вызывающей грубостью этого слова, повторил он. — Ты откуда?

— С телеканала, — не очень уверенно и расплывчато ответила Женя, которую мужик с банкой то и дело ставил в тупик.

Мужик воспринял ее заявление спокойно, окинул коротким, хмурым, оценивающим взглядом.

— Слышь, давай-ка помоги банку снять, — протягивая ей руку, по-свойски, без церемоний велел хозяин квартиры.

Впрочем, церемонии вообще были не в его натуре.

— Давай тяни как следует, из-за тебя застряла! — подгонял пыхтевшую от натуги Женьку Чуйкин Семен Петрович. — Это последние два огурца, а уже половина второго, — неизвестно, в какой связи, заметил он нервно. — Эх, елки! — все больше кипятился он, прыгая вокруг банки. — Как я буду салат резать? У жены сегодня день рождения, а еще пылесосить! И пол помыть! — в отчаянии завывал примерный супруг. — И чего тебя только принесло так не вовремя? — обвиняюще ткнул он в Женьку банкой.

Женька изо всех сил старалась стянуть с распухшей руки банку, но та застряла намертво.

Тогда она взяла его руку с банкой молча и решительно и грохнула ею об угол кухонного стола. Банка разлетелась вдребезги, огурцы шмякнулись на пол.

Мужик сразу скис. Сдулся, как воздушный шарик.

— Ну вот, — протянул он жалобно. — Это же последние были, как их теперь из осколков выковыривать? — опускаясь на корточки и глядя на последствия Жениных кардинальных мер, спросил он.

— Не мои проблемы, — отрезала Женька. — Давай данные покупателей и можешь возвращаться к своим заботам.

Больше он не спорил, а сходил куда-то в комнату, порылся минут пять, хлопая дверцами шкафов, и наконец вернулся, неся в руках бумагу.

— Только я ее не отдам. Жена не велит документы никому давать, — прижимая опасливо к сердцу бумажку, заявил он отважно.

— Ладно, не надо. Я только данные спишу, и все, — милостиво разрешила Женька.

«Имя, фамилия, отчество и очередной адрес», — размышляла Женька, спускаясь вниз в лифте. Но уж теперь-то это наверняка те самые бандиты, и соваться к ним бездумно, нахрапом она не будет. Нельзя так часто испытывать судьбу. Лучше вообще позвонить Суровцеву и пробить по его каналам, не числится ли за данным гражданином каких-нибудь грехов перед законом.

А теперь, пожалуй, следует поехать в торговый центр и купить себе платье, а потом зайти в салон красоты и привести себя в порядок.

«Первое свидание — очень важно, я должна быть во всеоружии», — размышляла Женька, идя к машине.

«Стоп. Какое первое свидание?» — затормозила она посреди тротуара.

Первое подразумевает второе, и вообще продолжение взаимоотношений. А никакого продолжения ей не надо, потому что она одной ногой уже в загсе на ковровой дорожке. А раз так, то получается, и первого свидания тоже никакого не надо, а лучше всего позвонить Платону и поужинать с ним. И Женька, вовремя одумавшаяся и раскаявшаяся в своем непростительном легкомыслии, так и сделала. Она достала телефон и набрала номер Платона.

— Женечка, дорогая, я так рад твоему звонку! — мгновенно заполнил Женино внутренне пространство светом своей любви и преклонения Платон. Никто, кроме него, так на Женю не действовал. Он просто-таки погружал ее в океан собственной любви и тепла. И Женька счастливо улыбнулась.

— Платоша, ты чего сегодня вечером делаешь? Давай поужинаем вместе? Мы так давно никуда не выбирались, — предложила Женька, радуясь своему правильному, благородному, разумному решению. И ну их всех, этих поклонников!

— Женечка, милая, — прозвучал в ответ какой-то неправильный тон, и Женька тут же нахмурилась, дальше она слушала невнимательно. Свидание отменять Женя уже не стала.

Вот поэтому Андрей Ведерников, стоявший в восемь вечера в холле изысканного французского ресторана с небольшим изящным букетиком и скучавший в ожидании своей дамы, был сражен наповал.

Раздосадованная занятостью Платона и крушением собственных благих намерений, Женька не просто купила новое платье, она вообще вложила в свой сегодняшний облик душу, женскую мстительную стервозность и внутреннюю неудовлетворенность собой, которая прямо пропорционально выразилась в удовлетворенности внешней.