Олигарх с Большой Медведицы - Татьяна Устинова

Теперь она его враг, и с ней должно поступать, как с врагом.Так Морг с ней и поступит.

– Я человек, – доверительно сообщил Морг своей собеседнице иулыбнулся искренне, – а человеку свойственно ошибаться.

– Я нанимала вас не как человека, а как профессионала.

– Это я уже слышал.

– Так что вам нужно, чтобы вы все-таки сделали дело хорошо?

Ее тон позабавил Морга. Надо же, у нее есть не только класс,но и характер. Экая непростая дамочка! В другое время он ни за что не спустилбы ей этого иронического тона, но в данный момент он чувствовал уязвимостьсвоего положения – он ведь и вправду не сделал работу!

Собеседница не знала, что он возвращался и во второй раз егоспугнула особа, которую он не учел в своих планах. И хорошо, что не знала. Отаких ошибках лучше никому не рассказывать.

– Итак, первое, что я хотел бы знать, почему вампонадобилось так срочно, и второе – где он бывает, кроме дачи?

Она пожала плечами, глотнула оранжевый сок из стакана исузила глаза. За высоким и чистым стеклом летел снег, сигналили машины, которымнадо было ехать, а некуда – пробки, надвигался Новый год. Морг очень любилпраздник Новый год, еще с тех пор, как бабушка прятала под елку какой-нибудьвкусный подарок. Почему-то бабушка считала, что на Новый год следует даритьименно сладости.

– Первый вопрос вас решительно не касается, – сказала она иперевела на него взгляд. Ему показалось, что в глазах у нее тоже метет метель,такие они были загадочные, мерцающие. Морг усмехнулся, удивляясь себе. – А навторой я, пожалуй, могу вам ответить. Думаю, что, кроме дачи, он бывает еще вбулочной и на рынке. Больше ему негде бывать.

– Вы точно в этом уверены?

– Абсолютно. Этот человек – труп. Сие не преувеличение, аконстатация факта. То, что вы собираетесь сделать… то, что вы должны сделать,лишь подтвердит его статус.

Морг не понял.

– Какой статус?..

– Мертвеца.

Морг изучающе посмотрел на нее.

– Ну хорошо. Значит, он нигде не бывает и никуда не ездит. Унего есть квартира в Москве?

Женщина помедлила, а потом покачала головой: – Нет.

– И он не бывает на работе?

– Зачем вы спрашиваете, я ведь уже сказала!.. У него нетработы. Его самого тоже нет. Он труп.

Она ошибается, подумал Морг. Ей хочется, чтобы это было так,а как там на самом деле – неизвестно.

У него пистолет и очень дорогая машина, и девицу он где-тоже подцепил, хоть бы и по соседству! Моргу очень хорошо было известно, чтомертвецы не подцепляют девиц. Он несколько раз делал по-настоящему мертвымиживых мертвецов и отлично представлял их себе.

Все не так просто.

Тем не менее следить за объектом у него нет времени, ипридется полагаться на мнение собеседницы.

Значит, следующая попытка тоже будет на даче. Впрочем, этодаже хорошо. Двойная охота доставит ему двойное удовольствие – девица тожеокажется поблизости, и ему не придется убирать ее в Москве, что было бызатруднительно.

Официантка унесла тарелку, Морг попросил кофе, не глядя нанее, пробормотал себе под нос готовую формулу:

– Двойной и по крепости, и по объему, без молока. Ему вовсене нужно, чтобы официантка его запоминала. После чего он некоторое времяпосмотрел на метель за окнами, подумал про бабушку и ее новогодние сладости, апотом сказал негромко:

– Значит, так. На этот раз все пройдет, как нужно мне.Никаких напарников, никаких условий. Если вы не согласны, я вынужден будуотказаться.

Он не мог отказаться – все из-за того давнего долга, которыйтеперь ему нужно заплатить, но это была своего рода проверка.

Если она поверит – значит, ничего о нем не знает и, скореевсего, в деле главная не она.

Если не поверит – значит… значит, об этом нужно подумать.

Она поверила, хоть и сказала высокомерно:

– Я не была готова к тому, что вы станете выдвигать условия.Но у меня нет выхода. Мне необходимо, чтобы вы… довели дело до конца.

– Я доведу, – пообещал Морг, улыбаясь.

Белоключевский форсировал лужу, которая немедленно вышла изберегов и стала биться об остатки бетонного бордюра. Он морщился так, словно онсам, а не его машина, брел вброд по холодной и грязной воде.

Почему во дворах всегда лужи по колено? Почему на тротуарахвсегда лед, да еще такой неровный, как будто специально укатанный для того, чтобыпрохожие то и дело съезжали под машины? Почему с колясками негде гулять, и еслиудается выволочь их из подъезда, все равно нет никаких расчищенных и ухоженныхтротуарчиков, по которым можно весело и беспечно катить своего веселого ибеспечного младенца? Почему алюминиевые «ракушки» с грозными надписями «Убратьдо 12.05.98!» стоят так, что пройти между ними под силу только канатоходцу ссолидным стажем?! Почему, если «ракушки» нет, в машине время от времениприходится спать – чтобы ее не угнали?!

Не было, нет и не будет ответа на все эти старые, как мир,вопросы, но каждый раз Белоключевский диву давался, насколько не толькоквартирные, но и «коммунальные» вопросы испортили людей.

Почему-то датских людей не портили никакие датскиекоммунальные вопросы. Вот отчего так?

– Сейчас направо, – сказала Лиза, – вдоль дома и дошлагбаума.

– Твоя сестра живет в доме со шлагбаумом? – уважительнопротянул Белоключевский. В уважении была изрядная доля иронии, но, должно быть,Лиза ее не расслышала, потому что ответила с удовольствием, что – да, живет,вот потому и разводиться не хочет, ибо в этом прискорбном случае одну квартирув доме со шлагбаумом придется поменять на две квартиры в домах без шлагбаумов.

– Ну да, ну да, – то ли согласился, то ли не согласилсяБелоключевский, притормозил перед будкой с охранником и посмотрел на Лизувопросительно.

Тут только она сообразила, что его машину на территориюскорее всего не пустят.

Ее машина была занесена в «Список гостей», а джипаБелоключевского, как это ни странно, в списке не оказалось. Хозяев, то естьДуньки и ее мужа, дома не было, позвонить и строго «приказать пропустить» никтоне мог.

Впрочем, Вадим не стал бы звонить, даже если и был дома.

– Дим… – сказала Лиза. Отчего-то ей стало неловко, как будтоона просила его совершить нечто неприличное. – Давай ты припаркуешьсягде-нибудь и мы пешком дойдем. Что тут идти, через двор только!

Белоключевский сдал назад, развернулся и приткнул машину ксугробу. Вылезать было очень неудобно, потому что дверь открывалась как раз всугроб, но Лиза все-таки вылезла.