Ресторан «Испанский дворик» - Марина Белова

Несколько секунд Ермаков соображал, как ему вести себя дальше. Он пристально заглядывал нам в глаза, очевидно намереваясь по ним прочесть, как много нам известно. Догадавшись о его мыслях, Алина сказала:

– Владимир Иванович, прекращайте ломать комедию. Нашли труп Анастасии Ольшанской.

Ермаков побледнел.

«Или он хороший актер, или известие повергло его в шок», – подумала я, наблюдая за его реакцией.

Владимир молчал, отрицательно покачивая головой. Он то затыкал рот руками, как бы боясь закричать, то начинал хрустеть пальцами, кривясь от боли.

Больше пяти минут Алина не выдержала, ей надоело смотреть на Ермакова в горе, и она подстегнула его к откровению:

– Это ведь Ольшанская проживала с вами в отеле «Хуан Мигель»? Прежде чем ответить, хорошо подумайте. Фотографию девушки показывали горничной. Она опознала Ольшанскую. Вам не повезло, Настя после того, как не вернулась из туристической поездки, была объявлена в розыск. Ее фотографии была разосланы по всем полицейским управлениям.

– Но я тут при чем?!

– Вы не ответили на мой вопрос. Поймите, Владимир, мы можем вам помочь лишь в том случае, если будем знать правду.

– Я не убивал Настю, если вы клоните к этому! Не убивал!

– Ну вот, опять двадцать пять.

– Она обыграла меня, выставила на посмешище, засадила за решетку, но я ее не убивал! Я не мог ее убить, даже если бы очень хотел. Другой бы на моем месте давно ее придушил. Было за что. Но я не убивал. Клянусь!

– Вас трудно понять, – стараясь заглянуть Ермакову в глаза, сказала я.

– Я все расскажу, а вы разложите по полочкам и поймете, что это сделал не я, – пообещал Ермаков.

– Что ж давайте, рассказывайте, а мы вас выслушаем, – пожала я плечами.

Алина кивнула. Она не очень верила в невиновность Ермаков, и это недоверие было полностью отражено на ее лице. Она даже скривилась в ожидании заведомой лжи.

– До последнего времени, я был весьма успешным ресторатором. «Авокадо» славился хорошей кухней. Не поверите, при наличии огромного количества ресторанов, наш ресторан работал в режиме записи. Не так-то просто было к нам попасть. Столики были расписаны на неделю вперед. В меню была сплошная экзотика: антилопы, акулье филе, медвежатина, мясо страуса, дичь всевозможная. Да что там говорить! Крокодилов с крокодильей фермы выписывали. Вина поставлялись из Франции, Испании, ЮАР и Южной Америки.

– Полно врать! – не выдержала Алина. – Знаем мы, откуда вам везли крокодилов и антилоп.

– Нет, вы дослушайте. Все изначально так и было. Заказывали рефрижераторы, грузили и страусов, и кенгуру, и крокодилов. Мясо влетало в копеечку. Потому и цены в ресторане были поднебесные. Нет, у нас был свой контингент, постоянные клиенты, люди не бедные. Их не мало, но мы не могли рассчитывать на то, что они будут у нас ужинать каждый день. Не потому что им это не по карману, а потому, что любой ресторанный изыск со временем надоедает, хочется элементарной яичницы или вареной в кожуре картошки с селедкой.

Алина одобрительно склонила голову и, толкнув меня в бок, тихо сказала:

– А моему Вадиму расстегаи подавай и поросенка с гречневой кашей, тогда как изысканным гурманам хочется обычной яичницы и вареной в мундире картошки. В конец обнаглел. Я мужа имею в виду.

– Алина, – прошипела я ей в ответ, – не отвлекай человека.

– Нашла человека! Он преступник, – сквозь зубы процедила она. Алина вспомнила мужа, и у нее вдруг испортилось настроение. Предстояло скорое возвращение домой, а вместе с этим возращение к плите, самому не любимому предмету в ее доме.

– С каждым днем клиентов становилось все меньше и меньше. Ресторан стал убыточным, – не прислушиваясь к нашему шепоту, продолжал откровенничать Ермаков. – В зале редко когда находилось больше десяти человек, и при этом заказывались самые дешевые блюда. Я был поставлен перед выбором: или закрывать ресторан, или менять политику, снижать цены. А как снижать, если все такое дорогое? Себе в убыток везти экзотическое мясо из Австралии и Африки мы не могли. Имидж тоже менять не хотелось. Чтобы выжить, мы вынуждены были пойти на подлог. Проще всего было со страусиным мясом и яйцами. Есть фермы, на которых выращивают страусов. Мясо продают не намного дороже индюшатины. Страус он хоть в Австралии, хоть в России тот же. Наш даже вкуснее. Он стоит в загоне, от врагов не бегает, еду под клюв кладут. Медвежатину и мясо дикого кабана тоже можно найти без проблем. У меня много друзей-охотников, они с радостью продадут мне зверюшку. А вот блюда из крокодила, черепахи и акулы надо было вычеркнуть из меню, – вздохнул Владимир. – Мы и вычеркнули, а народ стал требовать! Кстати, как только мы понизили цены, люди к нам повалили. И тогда я и мой бухгалтер решили, что можно чуть-чуть схитрить. Повар у нас отменный, такой соус сделает, что крокодила от свинины не отличишь. Акулу от палтуса. Черепаху от бычка молодого. Короче, мы вернулись к первоначальному меню. А снижение цен объяснили сменой поставщиков. Впрочем, никто из клиентов не спрашивал, почему суп из черепахи подешевел вдвое.

– Надо полагать, вы и с винами мухлевали, – фыркнула Алина. – Молдавские выдавали за португальские, крымские за чилийские?

– Только южноафриканские, – стал оправдываться Ермаков. – И взамен мы предлагали вина ничуть не худшего качества, а то и лучшего. Все было хорошо, просто здорово, но тут появилась она, эта журналисточка. Как она унюхала в крокодиле свинину, не представляю. Начала копать. Копала-копала и докопалась. Нашла ферму страусиную. Выяснила, что ягнята наши не из Новой Зеландии, а из соседней области. И крокодила мы одного и того же показываем.

– Что значит одного и того же?

– А то, что у нас в ресторане есть большой аквариум. В нем плавает нильский крокодил – самый настоящий. Мы его у передвижного зверинца купили. Фишка была вот в чем. Если клиент заказывал самое дорогое в нашем меню блюдо – рагу из крокодила, – мы на его глазах извлекали из аквариума Сеню (так зовут нашего крокодила) и несли на кухню, якобы убивать и жарить. На кухне пересаживали крокодила в другой аквариум, а рагу готовили из хрюшки. Сеня дней десять плескался в аквариуме на кухне, а потом его вновь возвращали в зал. Для чего, вы спросите, десять дней? Ровно столько нужно времени, чтобы заказать на ферме нового крокодила и доставить его сюда.

– Лихо! – повела головой Алина. – И Настя весь клубок распутала?

– Да. Однажды утром, когда меня в ресторане не было, она подкупила охранника и проникла в пище блок. Там увидела и Сеню, и полуфабрикаты, которые мы обычно используем при приготовлении блюд из экзотики: говядину, свинину, баранину. Еще одну глупость мы совершили – все переговоры с поставщиками велись из моего кабинета. Она получила распечатку моих телефонных разговоров и не обнаружила в ней ни одного звонка за границу. Ей не составило труда позвонить по номерам и выяснить, откуда нам поступает свинина, говядина и баранина, которую мы в последствии выдавали за мясо экзотических животных. Был скандал! Мои клиенты стали требовать от меня возмещения моральных издержек. Они, видите ли, жить теперь не могут с сознанием того, что вместо черепахи жевали говядину! А до этого пальчики облизывали и говорили, что ничего вкуснее в жизни не пробовали. Как же, разве может новозеландский ягненок сравниться с бараниной из соседнего супермаркета?! А он, наш ягненок, откуда? Да с той же фермы, что и лежащий в супермаркете баран! Какие двуличные люди нас окружают! На кого не плюнь – ханжа! И тот, и этот. В голове одно, а на языке другое. Друг перед другом выпендриваются, вы уж простите меня, что я по-простому.