Эдинбург. История города - Майкл Фрай

Пресвитерианский манифест Нокса, «Первая книга дисциплины», приказывал всем шотландским детям ходить в школу и, в качестве религиозной основы образования в целом, учить катехизис. Неудивительно, что он сделал этот катехизис таким, что выучить его было трудно. Английский катехизис для детей начинался с простенького вопроса «Как тебя зовут?». Шотландский катехизис брал быка за рога: «Какова главная цель человеческого существования?» Таким образом предполагалось под компетентным руководством внушить истинную веру в душу каждого шотландца.

Для достижения этой цели Эдинбургу было что предложить реформистам, тогда как в прочих областях здание реформ пришлось возводить на пустом месте. Со времени основания города в монастыре Святого Креста имелась школа, впоследствии названная Эдинбургской. В ней обучались монастырские послушники, без сомнения, совместно с другими мальчиками. После обучения чтению и письму они приносили обеты или отправлялись делать карьеру вне стен монастыря. До того, как во главе этой школы в 1519 году встал Дэвид Вокат, известно о ней немногое. Следующий директор этой школы, Генри Хенрисон, был осужден за ересь в 1543 году. Однако это заведение едва ли могло быть рассадником подрывной деятельности, поскольку Уильям Робертсон, преподававший там во время Реформации, оставался католиком, и выгнать его не смогли даже тогда, когда подали прошение в сессионный суд в 1569 году. Когда аббатство было покинуто и пришло в запустение, школа переехала в резиденцию покойного кардинала Битона в переулок Блэкфрайерс, а затем в еще одно заброшенное здание культового назначения, церковь Блэкфрайерс на другой стороне Каугейта. Там школа была открыта заново, и возглавил ее Геркулес Роллок. Он не смог предотвратить проникновение в школу современных веяний. В 1595 году несогласные с установленной начальством продолжительностью каникул ученики забаррикадировались внутри школы. Городской совет выслал против них тяжеловооруженных солдат во главе с Джоном Макморраном, первым городским богачом, который также являлся и бальи. Школяры дразнили их «жирными хапугами». Макморран приказал вынести дверь тараном. Один из учеников, Уильям Синклер, вывесился из окна и прострелил бальи голову.[127]

Среднее образование, предлагаемое в городе, вполне удовлетворяло его нужды, но ради получения высшего образования всегда приходилось уезжать из Эдинбурга. Чаще всего пытливые умы отправлялись в университеты Сент-Эндрюса или Глазго, редко — за границу. Люди начали задумываться о том, что столице необходим собственный университет, созданный по более современному плану, нежели те древние правила, изложенные в епископских хартиях, согласно которым функционировали старые университеты. Эта мысль пришла еще до Реформации Роберту Риду, судье и дипломату на службе у Марии де Гиз. После смерти в 1558 году он завещал свои средства на основание Эдинбургского колледжа. Несмотря на то, что сам Рид был священником, в завещании он указал, что этот колледж не должен подчиняться церкви. Предполагалось, что в нем будет три отделения: классическая средняя школа для детей, школа углубленного изучения гуманитарных наук и школа права.[128] Не всем этим планам было суждено осуществиться. Еще один благотворитель внес столь же существенный вклад в формирование колледжа в том виде, который тот приобрел в итоге. Это был Клемент Литтл, который в 1580 году завещал колледжу 200 книг, которые должны были составить ядро научной библиотеки. Большинство этих книг было посвящено религии и философии. Литтл был адвокатом и стал одним из первых представителей профессии, которая начала формировать сообщество, сыгравшее впоследствии первостепенную роль в культурной жизни Эдинбурга. Будучи также одним из церковных старейшин, Литтл был равно озабочен тяжкой долей бедняков и образованием молодежи и стал одним из тех, кто словно бы объединил в своем лице европейское Возрождение с шотландской Реформацией.[129]

В период правления Марии Стюарт и последовавшей за ним гражданской войны ничего более сделать для университета было нельзя. Впоследствии городской совет вновь обратился к этому вопросу. Члены совета хорошо представляли себе, чего хотят: им был нужен колледж, который обеспечивал бы интеллектуальные нужды обновленного города, такой, который они могли бы поддерживать и в некоторой мере контролировать — не тратя при этом слишком много денег. В 1583 году они получили королевскую грамоту, разрешавшую использовать любые «ныне заброшенные и пустые места» (бывшие здания культового назначения, церкви или монастыри), чтобы разместить в них «профессоров школ грамматики, гуманитарных наук и языков, философии, теологии, медицины и права или любых других свободных наук».[130]

Местом, в итоге выбранным для Эдинбургского университета, стал Кирк-о-Филд, до сих пор лежавший в руинах со времени взрыва, призванного скрыть следы убийства Дарнли. Ремонтные работы придали зданию вид построенного кое-как, наспех, что еще долго служило источником веселья для посетителей. Городской совет также не проявил особой щедрости по отношению к первому директору университета Роберту Роллоку, приглашенному из Сент-Эндрюса. Его заставили служить в качестве священника в Грейфрайерсе за стипендию в 300 мерков. Подобное объединение в одном лице академических и священнических функций сохранилось до эпохи директора Робертсона и даже позже. Что до профессуры, сразу после открытия в университете не было преподавателей, специализирующихся по отдельным предметам. Каждый класс студентов обучался у так называемого регента, который вел занятия по всем предметам до выпуска. Первые выпускники получили дипломы в октябре 1583 года. Среди сорока семи студентов, которые поступили в университет следующими и выпустились в 1587 году, по крайней мере пятнадцать человек избрали церковную карьеру. Еще примерно триста лет Эдинбургский университет полностью оправдывал ожидания городского совета.[131]

* * *

Церковь, право и университет (вместе со средним образованием) стали тремя столпами нового гражданского общества реформированной Шотландии, к которой стремились Нокс и его товарищи. Это гражданское общество оказалось настолько прочным, что пережило шотландскую государственность, сохранив при этом национальную самобытность и в рамках союза с Англией, что было особо оговорено в союзном договоре 1707 года. Эти столпы гражданского общества поднялись или, хотя бы, начали подниматься в 1560 году, на фундаменте современной Шотландии, покоившемся на структурах, сформированных еще в Средневековье. И территориально все эти три столпа находились в Эдинбурге. Они укрепляли статус столицы королевства и сохранили этот статус даже тогда, когда само королевство перестало существовать. Прежде выживание нации и монархии зависело от героизма и патриотизма шотландского народа; жители Эдинбурга играли в этом свою роль, далеко не главную или решающую. Залогом выживания нового гражданского общества стали другие категории, и здесь уже ключевую роль стал играть именно Эдинбург.