Юджин - повелитель времени. Книга 5. Любовные чары - Гай Юлий Орловский

— Тогда форма нужна, — произнес я рассудитель­но. — А то, не дай бог, в самом деле подумают... Вот у вас костюм младшего менеджера, да?

Он ответил гордо: -Да.

— Это важно, — сказал я. — Вам носить ее просто необходимо! А то все будут думать, что вы старший по­мощник младшего посыльного. Точно будут, я вот так сразу и понял...

Он надулся, но ответить не успел, ресепшионистка, которая скорее рецепционистка, помахала мне из-за стойки.

Я посмотрел в ее сторону, но не сдвинулся с места, и она требовательно прокричала:

— Иди сюда!.. Тебя старший менеджер вызывает! Я подошел к ней, сказал громко:

— Здравствуйте, господин старший менеджер. Она сказала строго:

— Не дури, я тебе не Карлов, которого ты дразнишь. Велели, как только появишься, идти к старшему менед­жеру господину Ухнареву.

— Это на втором этаже?

— На семьдесят втором, — уточнила она. — Давай быстро!.. Он уже знает, что ты здесь.

— Бягу, — ответил я. — Как можно? Бягу!

— Не туда, — сказала она. — Лифт в другой стороне!

—Во блин, — сказал я сокрушенно. — Точно заблудюсь... Ты меня не проводишь, чтоб я не пропал по­одиночке?

—Еще чего, — сказала она высокомерно. — Дослу­жись сперва хотя бы до младшего менеджера! Ты видел, какие у меня ноги?..

—И еще кое-что заметил, — заверил я. — Только мировой стандарт. Ладно, пойду на ощупь...

Она отстранилась.

—Но-но!.. Щупай в другой стороне.

—Хорошо, — сказал я со вздохом, — как велишь. Но если передумаешь, то не говори. Я обидчивый.

Она фыркнула.

—Иди-иди! Мальчик на побегушках.

Вообще-то ориентироваться в зданиях, напичкан­ных электроникой, легче легкого, везде так называемый интуитивный интерфейс, это значит, что самый послед­ний дебил сориентируется, везде подскажут и даже под ручки проводят, но я добрался без подсказок, впереди длинный коридор с одинаковыми дверьми, но на одной, как только она меня увидела, вспыхнул крупными циф­рами номер двести девяносто восемь.

— Доложи, — велел я. — Оно прибыло!

Дверь распахнулась, в кабинете массивный стол, два кресла, но хозяин стоит в трех шагах у дисплейной сте­ны и, поводя пальцами, быстро группирует некие за­метки в один файл.

Я потопал у порога, кашлянул, но хозяин сперва закончил, дал команду свернуть, упаковать и отправить в зашифрованном виде, а потом обернулся ко мне.

Человек средних лет, что значит, может быть и край­ним стариком, сейчас подтяжка лица, липосакции и омоложения на высоте, особенно если держать и фи­нансировать собственную лабораторию по развитию биотехнологий.

— Юджин, — произнес он, — ах да, мне говорили... Пойдемте присядем.

Я послушно двинулся к столу, выждал, когда сядет он, а потом сел сам. Он коротко усмехнулся, а я поймал себя на том, что сейчас никто уже не придерживается этих устаревших правил этикета, они все устаревшие, но я слишком долго пробыл в мире, где они — важная часть жизни.

Он сказал медленно:

— Мы слышали о вашей версии, что тот бриллиант был найден какими-то грабителями могил, красиво именуемыми археологами.

Я сказал тоскливо:

— Да что вы все о бриллианте... Вообще на Землю его занесло метеоритом, потому он в одном экземпляре.

Он усмехнулся.

— Хорошая версия.

— Но у вас есть лучше? — спросил я. Он кивнул.

— Точно.

— А можно мне...

— Нужно, — ответил он. — Это было бы прекрасно, если бы тот алмаз занесло к нам из какой-то га­лактики. Но есть версия, которая нас в самом деле тревожит.

Я сказал почтительно:

— Весь внимание.

Он чуть наклонился ко мне через стол и так прибли­зил свое лицо к моему, словно хотел определить, на­сколько я пьян.

— А что, — произнес он раздельно, цепко держа взглядом мои трусоватые глаза, — если алмаз был не занесен... а спроектирован? А именно изготовлен в ла­боратории конкурентов?

— Ого, — сказал я, — похоже... вы тоже к этому близки?

Он кивнул.

— Быстро схватываешь. Близки, но мы полагали быть первыми. Однако если уже есть опытный образец, то там скоро наладят выпуск. Пусть малыми партиями, но наши акции сразу обвалятся! Инвесторы начнут за­бирать деньги, а ключевые сотрудники будут смотреть как переметнуться к победителю.

— Жестокий мир бизнеса, — согласился я. — Без­опасней просто и честно грабить банки.

Он усмехнулся.

— Кто спорит? Но когда говорят «грабить банки», почему-то имеют в виду бандитов с автоматами и спе­циалистов по взлому сейфов, хотя банки уже давно гра­бят с помощью более сложных финансовых инструмен­тов. Мы быстро входим в стремительно развивающий­ся мир высоких технологий, и, если не будем поспевать, погибнем не только мы, но и весь род человеческий.

— Не хочу, — ответил я, — не хочу гибнуть.

— Значит, — сказал он чуточку другим тоном, и я понял, что вводная часть закончилась, сейчас перехо­дим к основной, — значит, вы тоже воюете на стороне, как мы это называем, демократического гуманизма.

— Именно, — подтвердил я. — Тоталитарно-демо­кратического. С уклоном в авторитаризм с человече­ским лицом.

Он поднялся, протянул руку.

— Поздравляю вас, Юджин, с верным решением.

— Спасибо, — ответил я. — А какое решение я при­нял?

Он отмахнулся.

— Зайдите в комнату двести восьмую, это этажом ниже.

— Там скажут?

— Да, еще как скажут.

Я почтительно пожал его холодные, как у земновод­ного, пальцы, поклонился, этому уже научился, и от­ступил к двери.

Дверь комнаты двести восьмой сама распахнулась при моем приближении, я переступил порог, здесь об­становка строже, пахнуло военным лагерем, да и столы и стулья как будто из металла, на стенах цветные фото мужиков с оружием в руках.

Из-за стола поднялся и шагнул мне навстречу ро­слый массивный мужик... нет, этого мужиком не назо­вешь, это мужчина, крепкий и пропахший войнами, я его почти увидел в форме десантника, хотя сейчас он в элегантном костюме от Гуччи, а ботинки явно от Селлестини.

Даже подстрижен по моде, но я так же четко увидел его предыдущую прическу, армейскую, а сам он точно из силовиков, только уже давно не бегает с гранатоме­том в руках, а умело посылает группы, сам координи­рует их работу, что, конечно, доступно самым продви­нутым из числа таких вот дуболомов.

Он оглядел меня оценивающе, на лице сразу просту­пило сомнение, но протянул руку.