22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка - Михаил Алексеев

17 августа Йозеф Геббельс запишет в своем дневнике: «… Новые директивы: не превращать войну против Англии в пустяк. Больше никаких шуточек в адрес англичан. Воспринимать надо вполне серьезно и обсуждать ее тоже совершенно серьезно»[166].

В этот же день «Рамзаем» была отправлена шифртелеграмма из Токио, которая отвечала реальному положению вещей:

«Посол ОТТО[167] получил указания информировать японцев о том, что немецкие войска, которые были посланы к восточной границе, не имеют какого-либо отношения к СССР. Они были посланы туда, потому что в них нет большой нужды во Франции, а время роспуска еще не настало»[168].

Зорге подтвердил информацию от 9 июля 1940 г., полученную от военного атташе Германии в Москве генерала Кёстринга, который уведомил советский Генштаб о том, что командование немецкой армии решило провести демобилизацию своей армии. «Эта демобилизация должна выразиться в увольнении старших возрастов из частей, находящихся в Восточной Пруссии и на территории бывшей ПОЛЬШИ, взамен демобилизуемых в эти части будут переброшены солдаты молодых возрастов. … В связи с этим по Восточной Пруссии и по территории ПОЛЬШИ будут произведены большие передвижения войск, дословно “будут сильные передвижения войск”»[169].

И эта информация соответствовала действительности. Пока разрабатывались только планы нападения на СССР, до принятия которых должно было пройти еще 4 месяца, поэтому говорить о практической подготовке к их реализации преждевременно.

23 августа в «Правде» была опубликована статья В. М. Молотова под названием «Годовщина советско-германского пакта». Статья завершалась словами: «С момента подписания советско-германского пакта о ненападении прошел год. Построенные на новой основе советско-германские отношения с честью выдержали испытание временем, тем более показательное, что оно, это испытание происходило в обстановке, исключительной по своей напряженности, в обстановке развернувшейся в громадных масштабах войны, резкого обострения противоречий между крупнейшими государствами капиталистического мира, в обстановке зарождения новых конфликтов, в условиях неизменных и упорных попыток известных международных элементов вбить клин в советско-германские отношения.

Прочность нынешних советско-германских отношений объясняется тем, что они носят не случайный характер, что “в основе сложившихся добросовестных и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные интересы как СССР, так и Германии.

Залог прочности советско-германской дружбы в том, что она всецело отвечает интересам народов Германии и СССР. Советско-германский пакт от 23 августа 1939 года заложил основу для могучего развития дружбы между народами СССР и Германии. И эта дружба будет процветать несмотря ни на какие ухищрения и козни провокаторов, заинтересованных в дальнейшем раздувании пламени войны”»[170].

Слова и целый абзац текста, выделенные курсивом, были вычеркнуты рукой И. В. Сталина, что свидетельствовало о том, что положительная оценка двусторонних отношений советским вождем имела свои пределы.

Из разведывательной сводки № 6 (по Западу [по отношению к Советскому Союзу. – М.А.]) Разведуправления ГШ КА:

«Сентябрь 1940 г.

ГЕРМАНИЯ

Состав и группировка германских войск в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши по состоянию на 25 августа 1940 г. (здесь и далее выделено мной. – М.А.).

В период операций во Франции германское командование держало в Восточной Пруссии и бывшей Польше до 27 пехотных дивизий и 6 кавалерийских полков.

После капитуляции Франции германское командование приступило в начале июля 1940 г. к массовым переброскам своих войск с запада на восток и юго-восток, в результате чего в Восточной Пруссии и бывшей Польше было установлено (этот абзац на полях отчеркнут. – М.А.):

на 16 июля – до 40 пехотных дивизий и свыше двух танковых дивизий;

на 23 июля – до 50 пехотных дивизий и свыше четырех танковых дивизий;

на 8 августа – до 54 пехотных дивизий и до 6 танковых дивизий.

…

Группировка выявленных войск

Восточная Пруссия (районы: Мемель, Кенигсберг, Мариенвердер, Ортельсбург, Иоганнесбург, Сувалки).

Против ПрибОВО и на фланге ЗапОВО сосредоточено свыше шестнадцати пехотных дивизий, до трех танковых дивизий, до одной моторизованной дивизии и до семи кавалерийских полков.

Северная и средняя части Генерал-губернаторства (бывшая Польша) (районы: Остроленка, Млава, Кутно, Лодзь, Радом, Демблин, Бяла-Подляска).

В основном против ЗапОВО сосредоточено свыше двадцати одной пехотной дивизии, до двух танковых дивизий, до одной моторизованной дивизии и до пяти кавалерийских полков.

Средняя и южная части Генерал-губернаторства (бывшая Польша) (районы: Влодава, Люблин, Кельце, Краков, Санок).

Против КОВО сосредоточено свыше шестнадцати пехотных дивизий, до четырех горно-стрелковых дивизий, до двух танковых дивизий, до одной моторизованной дивизии и до четырех кавалерийских полков.

В глубине (районы: Данциг, Торн и Познань) сосредоточено два армейских корпуса (не менее четырех пехотных дивизий).

Таким образом, против СССР сосредоточено: 54–55 пехотных дивизий, до 4 горно-стрелковых дивизий, 2–3 моторизованные дивизии, 6–7 танковых дивизий и 16 кавалерийских полков.

В общем итоге свыше 70 дивизий, т. е. одна треть сухопутных сил германской армии, сосредоточено на востоке против СССР.

Характерно, что основная масса пехотных соединений (до 55 дивизий) и все танковые и моторизованные дивизии расположены в приграничной с СССР полосе в плотной группировке.

Кроме того, Германия имеет в бывшей Австрии 12–13 дивизий (в том числе 2 танковых), в Чехии и Моравии 5–6 пехотных дивизий и в Норвегии 6–8 пехотных дивизий.

Выводы

1. Резкое увеличение германских войск на территории Восточной Пруссии и бывшей Польши (более чем в два раза против июня с. г.) объясняется: