Орбита смерти - Крис Хэдфилд

Майкл требовательно спросил:

– Хьюстон, это Восемнадцатый, вы слышите Люка?

Радиомолчание.

Иисусе! Ну и что теперь делать?

– Босс, ты это видишь?

Чад повернулся к Майклу: колпак шлема изнутри был весь в потеках рвоты. Внезапное движение вызвало новый приступ тошноты у командира, и он согнулся вперед, тело задергалось в невесомости.

Майкл беспомощно покачал головой и уставился обратно в иллюминатор, замедляя сближение. Космические аппараты разделяло теперь футов пятьдесят.

Голос Люка в его наушниках сказал:

– Так, фотодокументирование я закончил. Космонавты пока остаются на месте. Может, у них задание за нами наблюдать?

Майкл следил за советскими космонавтами: оба держатся за поручни «Алмаза» и смотрят в сторону корабля.

– Может, и так, Люк. Я еще немного придвинусь и медленно пролечу по всей длине, чтобы ты сделал фото с лучшим разрешением. Пленки достаточно?

– Ага, полно. – Люк помолчал, глядя на космонавтов. – Не думаю, что следует пытаться вывести их станцию из строя. А вы какого мнения, парни?

Майкл покосился на Чада, все еще скрюченного в три погибели. Чад поднял большой палец.

– Чад согласен, я тоже. Ограничимся фотографированием, а потом я уведу нас прочь.

Люк подстроил увеличение и сфокусировал объектив:

– Может, они нам помашут.

* * *

– «Алмаз», «Алмаз», как слышно? – трещал в наушниках космонавта Андрея Митькова голос Челомея.

– Слышим вас четко, товарищ директор. Американский корабль в десяти метрах от нас и продолжает медленно приближаться, люк откинут, один человек снаружи. У него при себе большой инструмент вроде болтореза. Американцы маневрируют, меняют положение, приближаются к нашему возвращаемому аппарату.

Худшие подозрения Челомея подтвердились. Его станцию намерены атаковать!

– Митьков! Будьте готовы физически воспрепятствовать попытке американцев повредить «Алмаз». Что надо делать, вы знаете.

– Принято. Мы оба перемещаемся в сторону аппарата.

Челомей крутанулся в сторону руководителя полета и заорал:

– Где телекартинка, черт побери?

– Товарищ директор, у нас ретрансляция еще не наладилась. Через пару секунд на главном экране будет.

Как по команде рядом с картой Земли в передней части зала появилось размытое черно-белое изображение. На нем была запечатлена секция корпуса «Алмаза» на фоне черноты космоса и Земли, которой полагалось быть бело-голубой, в нижней части кадра.

– Где американский корабль? Нужно развернуться к нему! – У Челомея был план противодействия, но «Алмаз» требовалось правильно позиционировать относительно агрессоров.

Руководитель полета нетерпеливо махнул оператору связи, который заговорил с экипажем:

– «Алмаз», нам нужны данные об относительном положении другого корабля.

Митьков отвлекся от перемещения на руках вдоль корпуса и повернулся всем телом, чтобы посмотреть на «Аполлон». Второй космонавт тоже остановился за его спиной.

– Они со стороны кормы и ниже, в пяти метрах внизу, вектор совпадает. Командный модуль справа от нашего возвращаемого аппарата, расстояние сохраняется, медленно дрейфует вперед, – отрапортовал он.

– Принято.

Связист развернулся и вопросительно посмотрел на руководителя полета. Тот поразмыслил над параметрами необходимого вращения, потом требовательно обратился к офицеру, отвечавшему за ориентацию «Алмаза»:

– Начинайте движение по тангажу, будьте готовы прекратить и перейти в режим слежения, как только американец появится в поле обзора.

Специалист за пультом быстро напечатал на клавиатуре соответствующую команду и помедлил, ведя пальцем по экрану в поисках ошибок. Не без театральности он поднял руку и ударил по клавише передачи сообщения.

Все повернулись к большому экрану, ожидая, когда там появится атакующий американский корабль – прямо перед «Алмазом».

* * *

– Блин, а они движутся, Майкл! – настойчиво окликнул напарника Люк.

Майкл, следивший за медленным перемещением советских космонавтов по корпусу «Алмаза», не понял его.

– Ага, вижу. И, похоже, скафандры у них с ранцами – значит, обходятся без фалов с подачей кислорода.

– Да не только они перемещаются, а весь аппарат! Я только что увидел, как активировались движки. Станция поворачивается к нам!

Майкл наклонил голову, пытаясь окинуть взглядом весь «Алмаз». Притупленная часть его корпуса поворачивалась к ним. Майкл аккуратно наклонил ручку контроллера вперед, уравнивая скорости и начиная движение вдоль «Алмаза» в сторону кормы.

– Я вижу. Даю импульс по тангажу для компенсации. Тебе должно хватить для хорошего фото на прощание.

Люк снова глянул на двух космонавтов, перемещавшихся в его сторону подобно белым птицам на спине слона, и вернулся к работе с камерой.

– Принято. Их внешняя капсула сейчас в моем поле обзора, начинаю снимать. – Он нажал кнопку спуска затвора.

Вмешался голос капкома:

– «Аполлон-18», это Хьюстон, отвечать нет нужды, ваши параметры для финального перехода к Луне на борту. Маневр в 03:25:00, нужно Люка перед тем вернуть внутрь. Вы в это время над Кейптауном будете. – Непродолжительная пауза. – Разрешаем переход на траекторию к Луне.

Чад снова молча вскинул палец.

– Принято, Хьюстон, Восемнадцатый готов к переходу на отлетную траекторию, – сказал Майкл.

Покосившись на часы, он осознал, что осталось всего четырнадцать минут. Понаблюдал, как «Алмаз» движется мимо иллюминатора, и быстро прикинул в уме, как действовать дальше.

– Люк, ты это слышал? Лучше поторопись вернуться. Как только мы этот пролет завершим, нужно шлюз закрыть перед маневром.

– Слышал, выполню, не переживайте. – После паузы Люк уточнил: – Майкл, «Алмаз» действительно увеличивает угол тангажа?

– Сейчас посмотрю, – ответил Майкл, глядя в иллюминатор. Он пару раз поработал ручкой, уравнивая скорость с «Алмазом». Что же задумали советские?

Люк заговорил снова, тон его стал пронзительным:

– Эй, космонавты сейчас совсем близко. У одного большой разводной ключ, другой несет что-то похожее на дрель!

Чад распрямился и просипел:

– Пойду-ка я наружу, проветрюсь.

Он осторожно пробрался в распахнутый шлюз, стараясь не спровоцировать новых приступов рвоты, и покрутился всем телом, выставляя голову и плечи в космос.

– Какого черта? – недоверчиво вопросил Люк. – Эти придурки явились по мою душу?

– Что происходит? – Майклу в иллюминатор видна была только широкая фюзеляжная секция советской станции.

– Ведущий космонавт оттолкнулся от «Алмаза», – сообщил Чад.

Не веря своим глазам, он наблюдал, как советский космонавт перелетел к «Персьюту» и ухватился за поручень рядом с Люком. Он придвинулся ближе, потом занес разводной ключ, готовясь ударить астронавта по шлему.

– Люк, слева! – заорал Чад.

Люк отразил удар, приняв его предплечьем, и в ответ замахнулся болторезом на тросе.

– Ах ты ж ублюдок! – завопил он.

Космонавт вскинул руку вовремя, прикрывая свой шлем, и болторез соскользнул.

Второй космонавт прыгнул через пустоту и придвинулся к Люку с другого направления. Люк, не отрывая ног от захвата, вертелся туда-сюда, вращая болторез по окружности, как лассо, и стараясь удержать обоих противников на расстоянии, а вторую руку поднял высоко, чтобы отражать удары.

Майкл слышал его пыхтение и резкие восклицания.

– Босс, возвращаем Люка сейчас же!

– Согласен! Люк, освобождай ноги, я тебя втяну!

Майкл нажал кнопку пересылки сигнала:

– Хьюстон, если вы слышите, знайте: космонавты на «Персьюте» и атакуют Люка!

* * *

Челомей срывался