Перешагивая через Грань - Евгения Духовникова

— Заманить меня в двойное кольцо в "Ля-миноре" — твоя идея? — нелюбезно осведомилась Элис. — Я оценила.

— Что? — Джон запнулся и с недоумением посмотрел на девушку. — О чём ты…

— Вот только не притворяйся, что первый раз слышишь об этом, — раздражённо перебила Элис, всё больше распаляясь. — Очень красивая комбинация. Жаль, не вышло.

— Я не принимал в этом участия! — отрезал Джон.

— А нападение на Феликса? Тоже скажешь, это не твоих рук дело?! Только не надо врать. В жизни не поверю, что ты не слышал про тестирование нового психологического оружия.

— Я здесь не при чём! — Джонатан возмущенно вскочил; в глазах его читалось негодование — вполне искреннее.

Элис поднялась и сделала пару шагов навстречу своему противнику, придерживаясь рукой за переборки: от ветра стрелу подъёмного крана довольно ощутимо раскачивало.

— Правда? Что, на этот раз Морган решил обойтись без твоих талантов? Ха, какое жестокое разочарование для амбициозного тщеславного карьериста!

— Я — не карьерист! — Джонатан тоже шагнул навстречу.

— Оно и видно. То-то ты так стремишься выслужиться перед начальством, ходишь на задних лапках, как пудель на манеже. Ради чего? Ради денег, власти, признания? Должен же быть какой-то смысл, не так ли? И что стоят после этого все твои громкие слова о "верности" и "отечестве"?!

На этот раз Элис зацепила его за живое, угодив в самую точку.

— Реверсайд — мой мир, — Джон гневно сжал кулаки; его и без того бледное лицо побелело ещё сильнее. — Ради него я пойду на всё, слышишь, на всё! И если для его спасения потребуется уничтожить зеркальный мир, я сделаю это, не задумываясь! — он сорвал перчатки и швырнул вниз. — И я, и любой из нас так поступит. И если понадобится вести нечестную игру, мы будем её вести, потому что какой бы высокой ни была цена победы, она никогда не будет слишком высокой. И я знаю, что ты рассуждаешь точно так же!

Его глаза метали молнии, потоки энергии стекали с пальцев, плавя слежавшийся февральский снег. Элис запоздало поняла, что зашла слишком далеко.

— Я рассуждаю не так, — оправдываясь, пробормотала она. — Я вообще против бессмысленной войны. Почему мы не можем жить мирно?

— Мирно? — Джонатан расхохотался. — Вы не можете жить мирно! Полвека назад Аверсайд, вероломно нарушив мирные договорённости, устроил у нас государственный переворот. К власти пришли ваши марионетки и подписали контракт, по которому Реверсайд должен был производить обязательные закупки октаниума в промышленных объёмах. При этом на разработку собственных технологий, особенно в области энергетики, налагался строгий запрет. Развитие экономики застопорилось, мы попали в зависимость от этих поставок и от цены на октаниум, которая постоянно росла вместе с суммой госдолга. Но октаниума не хватало, энергостанций было мало, технологии несовершенны. Мы вынуждены были жечь каменный уголь и жидкое топливо, загрязняя атмосферу токсичными выбросами. Так продолжалось очень долго, пока не появился Морган, — он перевёл дух. — Да, именно Морган смог поднять наш мир с колен, свергнуть марионеточное правительство и взять бразды правления в свои руки, — очередной порыв ветра тряхнул кран, и Джонатан покачнулся, пытаясь устоять на ногах. — Не тешь себя бесплодными надеждами, агент Элис. Аверсайд не может жить мирно.

Элис хотела отпустить ехидное замечание, но все колкости почему-то вылетели у неё из головы. Она отвела взгляд, уставившись себе под ноги. Джонатан прав.

— Верно, — кивнула она, сцепляя руки в замок. В груди всё клокотало. — Победа любой ценой, да, Джон Стейтон?

Между пальцами полыхнуло алое пламя. Элис заметила, что Джонатан не отрывает взгляда от её рук.

— Цель оправдывает средства, ведь так? Ты только что утверждал это. Тогда почему ты удивляешься, что мы платим той же монетой? Или наш патриотизм дешевле, чем ваш?

Джонатан медленно развёл ладони. Элис поняла, что он хочет сбить её ударной волной. Ему не успеть, мелькнула мысль, она наловчилась поднимать защитный экран за сотые доли секунды. Пламя в ладонях стало ярче, но девушка не спешила атаковать.

Пусть он будет первым.

— Один вопрос, Элис, — Джон сделал ещё один шаг. Теперь их разделяли всего каких-нибудь полметра. — Мне нужно знать. Почему ты не убила меня, — тогда, на мосту?

Элис обескураженно замерла. Зачем он об этом заговорил?..

— Ты била не в полную силу. И не в меня, а чуть в сторону. Я видел.

Весь её запал куда-то исчез, растворился в хмуром небе Дарквуда, в стылом зимнем воздухе.

— Ты ведь могла. Не спорь. Я знаю.

Кровь ожесточённо стучала в висках.

— Молчишь? — Джонатан усмехнулся.

— Я… промахнулась, — выдавила Элис. — Это… случайно вышло… — она хотела отступить назад, но не смогла пошевелиться: ноги отказались ей подчиняться.

Внезапно Джонатан схватил девушку за плечи и впился в её губы в страстном, почти агрессивном поцелуе.

Элис напряглась и попыталась вырваться, но Джон не ослабил объятия. Огонь, который Элис всё ещё комкала в руках, прожёг его рубашку, но он не обратил на это никакого внимания. От избытка энергии пространство между ними наэлектризовалось так сильно, что даже на ресницах чувствовался статический заряд. Элис предприняла ещё одну попытку освободиться, разумеется, безрезультатную: всё её тело обмякло, и она повисла в его руках, как тряпичная кукла.

Это продолжалось всего несколько секунд, но эти секунды показались им обоим длиною в вечность. Это была их собственная маленькая вечность, существующая автономно от всех известных науке измерений, не зависящая ни от законов физики, ни от желаний сильных мира сего.

Это закончилось так же неожиданно, как и началось.

— Уходи! — Элис, наконец, смогла собраться с духом и оттолкнуть его от себя.

Джонатан молчал.

— Уходи! Убирайся отсюда! — её голос сорвался на визг. От еле сдерживаемых рыданий в груди заныло, словно её припечатали калёным железом. А через мгновение пентаграмма откликнулась жестокой болью.

Она перешла черту, которую переходить не следовало.

— Не смей приближаться ко мне, Стейтон. Никогда! — Элис ненавидела себя за эти слова, но не могла ничего поделать. Едкие горячие слёзы обожгли глаза. — Не смей, понял? Или я убью тебя.

Джонатан стоял, не двигаясь с места, и молча глядел на неё. Его лицо не выражало ничего: ни удивления, ни ярости, ни печали. Даже если он и испытывал какие-либо эмоции в этот момент, прочесть их было невозможно.

— Уходи… — она запнулась, сообразив, насколько глупо и парадоксально это звучит: вообще-то он — у себя дома, и это именно ей следует уйти. Осознав оплошность, Элис взмахнула руками, поднимая метель, и, не задумываясь, прыгнула вниз, на крышу недостроенного дома.