Дисперсия лояльности - Анри Малле

– Сам знаю, что ты прекрасно справляешься, – шеф изобразил подобие улыбки на непроницаемом лице. – Знаешь, как говорят: тот, кто знает, чего хочет, или слишком мало хочет, или слишком много знает.

– Ага, а я знаю, чего не хочу, – Анатолий дурашливо вскинул брови.

– Я ведь что к тебе зашёл. Во-первых, наслышан: у тебя появилась подружка, это очень хорошо. Знаю, кто она, и полностью одобряю твой выбор. Знаю и о том, что способствуешь в получении ей ролей в кино и театре. Это тоже хорошо: она талантлива, и к тому же люблю смотреть фильмы с её участием. И рад, до тебя наконец дошло, что сексуальные отношения с женщиной способствуют повышению твоего рабочего потенциала, – генерал Ершов слегка постучал пальцем по своей коротко стриженой голове.

– Серьёзно? – Анатолий удивлённо улыбнулся. – На самом деле считаете, что если провожу время в постели с приятной женщиной, то это улучшает мою мозговую деятельность? Хотите сказать: мой «дружок» напрямую привязан к моему мозгу?

– Какой же ты ещё балбес, – ворчливо заметил генерал. – Ну конечно, это прямая связь, да что я объясняю! Главное, ты хоть по-человечески начал проводить время, а не как раньше – выкладывался, раскидывая молодых бойцов в спортивном зале, и питался одними макаронами с тушёнкой. Или я не прав? Только уж надеюсь, у тебя с ней несерьёзно? Это далеко не та женщина, которая может создать надёжный тыл таким, как мы с тобой.

– Не волнуйтесь, жениться не собираюсь. Завидно стало, что все парами, один я как перст. Лариса – девушка красивая, умная, а когда мы остаемся вдвоём – это что-то невероятное, – Лазарев озорно улыбнулся.

– В общем-то, не за этим пришёл. Тебе всё ещё интересна та принцесса? Хочешь опять принять участие в её жизни?

Лазарев, не мигая, уставился на собеседника. Мысли вихрем понеслись в голове: «Значит, девочка жива, это уже хорошая новость».

– О, вижу, интересно, – генерал заговорил тише. – Буквально вчера узнал о том, что и как у той малышки. В силу сложившихся обстоятельств могу поспособствовать, чтобы эту операцию опять вернули в наше ведомство. Правда, до сих пор не уверен, надо ли так поступить. Что ты об этом думаешь?

– Что думаю? Думаю, у меня дел по горло. Или всё-таки есть то, что вас насторожило в той истории с принцессой, и хотите снова меня подключить?

– Что в тебе особо нравится, так это не синие глаза, а твоя проницательность! – генерал Ершов слегка хмыкнул. – Помнишь, мы раньше говорили о том, что если информация по этой секретной операции и уходит, то откуда-то сверху, более того, очень и очень сверху. А если учесть количество диверсий и сорванных операций, произошедших за последний год, это даёт основание думать, что стоит поискать и на самом верху, и среди наших. Не тебе объяснять, что под эгидой «исключить возможность возврата к 1937 году» нам запрещено собирать компрометирующие материалы на представителей партийной номенклатуры и верхнего эшелона власти. Как следствие, это даёт рост коррупции и создает касту «неприкасаемых» со всеми вытекающими последствиями. К тому же создавшаяся ситуация развязала руки иностранным спецслужбам для разведывательно-подрывной деятельности на территории СССР. А острая нехватка квалифицированных сотрудников обостряет и без того сложную обстановку.

– Значит, вы смогли получить некоторые факты? – в глазах Анатолия появился неподдельный интерес.

– И кстати, помнишь имя Руф? Его вычислить так и не смогли, но ниточки ведут в нашу службу. Да, следует признать, он со своими людьми орудует очень нагло и продуманно. И ещё. Несколько раз следствие вышло на европейскую организацию «Русский Альянс», но ни разу никаких серьёзных доказательств так и не нарыли. Из чего сделали вывод: против нас работают профессионалы. К тому же их кто-то хорошо финансирует и информирует о наших действиях. Но чтобы предъявить обвинение кому-то на самом верху, нужны очень весомые доказательства. Я получил приказ без уведомления на самый верх: открыть следствие об утечке сверхсекретной информации из нашего Комитета. Работать придётся вместе с отделом внешней разведки, поскольку все ниточки ведут в Европу. И, как следствие, получил доступ ко всем материалам, связанным с нашей старой операцией по принцессе, – генерал Ершов слегка хлопнул ладонью по столу.

Лазарев театрально закивал и выпрямился на стуле.

– Так-так, значит, хотите пригласить меня на охоту за саблезубым тигром? – удовлетворённо улыбнулся. – Так это предложение или всё-таки приказ?

– Пока только вопрос к тебе. Потому что первый раз в жизни, и чего никак не мог ожидать, но видел реакцию, когда у тебя отняли эту девочку! Ты несколько дней ходил сам не свой. Я уж подумывал отправить тебя в отпуск, но потом смотрю – вроде ничего, очухался. А уж когда сообщили, что ты завёл подругу, вот тогда совсем успокоился. Только поэтому сейчас к тебе и пришёл. Сам понимаешь, ведь мог бы ничего не говорить и назначить на это дело другого офицера, – генерал, слегка расслабившись, достал носовой платок и вытер нос.

– Ещё насморк начинается, не хватает разболеться. Тебе нужно время подумать?

– А что там думать, я согласен. Как понял, работать придётся с кем-то в паре, но отчитываться только перед вами? – Анатолий смотрел на шефа, и его глаза заблестели в предвкушении интересного дела.

– Не совсем. Это общая операция с внешней разведкой, но схема подотчётности изменена. Короче, если согласен, то завтра будет совещание по этому вопросу, тогда и проясним детали, – генерал снова слегка хлопнул ладонью по столу и встал. – До завтра.

«Итак, что получается. Сейчас девочка живёт в пригороде Парижа во Франции под присмотром специально обученных агентов КГБ, которые изображают французскую супружескую пару. По метрике она сирота, француженка, её имя Симона, а датой рождения указан октябрь 1963 года», – Лазарев внимательно изучал документы, доступ к которым получил утром.

«Вся информация строго засекречена, но отчёт ушёл на самый верх, то есть можно предположить, что тот, кто работает против нас, уже имеет эти данные. Если есть утечка, то противнику и адрес, и имя ребёнка уже известны», – Анатолий перелистывал отчёты сотрудников.

В досье были вложены несколько фото. На одном из снимков принцесса сидела в удобном детском стульчике, чистые волосы аккуратно причёсаны, платьице явно новое и мягкое, но выглядела она при этом настороженной, как загнанный зверёк. Лазарев всматривался в фото. В глазах девочки он видел только испуг и страдание.

К тому же получалось: за те несколько месяцев, прошедшие со дня, когда Лазареву было приказано передать эту операцию в отдел внешней разведки, принцесса чуть не погибла в результате несчастного случая в детском доме в Грузии. Как, впрочем, осталось до конца неясным, был ли это на самом деле несчастный случай или спланированное покушение.

Из досье следовало, что так как летом передача ребёнка на усыновление не произошла из-за гибели приёмной матери на озере, то в дело вернули первую семью, отобранную для этой миссии, а именно семью Табуновых. В Грузию будущую приёмную мать Нелли Табунову сопровождали свекровь Анна и сестра свекрови Лида. В досье обеих было отмечено, что женщины проверены и признаны абсолютно надёжными и преданными идеалам коммунизма.