Анатомия любви - Спенсер Скотт

Не знаю почему, но в Нью-Йорк мы прилетели с опозданием. Может быть, нас тормозил встречный ветер. Когда мы приземлились, Стью все еще сидел рядом со мной. То ли не понимая причины моего гнева, то ли просто скучая, он снова заговорил со мной, и я был признателен ему за это. Все разговоры Стью неизменно вращались вокруг его порнографических фантазий: бесчисленные девушки, с которыми он переспал в Иллинойском университете; женщина – зубной техник, которую он довел до оргазма, обдувая ей клитор из хитроумного стоматологического приспособления со сжатым воздухом, предназначенного для осушения полости рта; бары и массажные кабинеты, где он постоянно пытался врачевать эротические раны юности. Его речи походили на речи лжеца или на речи мужчины средних лет, который свихнулся из-за многочисленных ночей, проведенных в одиночестве, однако почему-то было ясно, что я обязан выслушивать его.

Когда мы ждали багаж, Стью по-прежнему был рядом со мной. Он перешел к следующей стадии сближения: пригласил меня поехать с ним и взять женщину за деньги в некоем нью-йоркском борделе.

– Сам я там еще не был, – сказал Стью, – но друзья говорили, что это лучшее место в Нью-Йорке. Тридцать баксов за все и никаких чаевых. Если ты пытаешься дать девочкам что-нибудь сверх, они приходят в ярость. Наверняка там будет здорово.

Наши чемоданы появились на ленте конвейера одновременно, его большой синий «Американ туристер» рядом с моим маленьким желтоватым чемоданчиком, раньше времени полученным в наследство от Артура. Я был как в тумане, но все во мне вибрировало от напряжения. В брюхе нашего самолета столько багажа, и почему мой должен был вывалиться рядом с его? Наши чемоданы подплывали к нам. Стью сграбастал свой жестом собственника, я же поднял свой осторожно, потому что накануне вечером, когда под завязку набивал его одеждой, каким-то образом оттянул и разболтал ручку, и теперь она была прикреплена к чемодану всего лишь несколькими ярдами бечевки.

– Антиквариат, – произнес Стью.

– Еще нет.

Я был близок к отчаянию. Я не сожалел о том, что час назад причинил ему боль, однако меня до сих пор пугала стремительность моего порыва. Я так и не понял, известно ли Стью, что я провел три года в Роквилле. Я не смог переломить ход разговора и себя самого, чтобы выяснить это. И если у него имелась привычка болтать обо мне – одиночество и желание мстить превращали его как раз в того типа, который сплетничает обо всех без разбору, – тогда моя встреча с ним в очередной раз доказывала, что мне везет как утопленнику. Я не думал, что он кинется звонить в Управление исполнения наказаний и сообщать, что видел меня, однако его осведомленность в конечном итоге делала мое разоблачение более вероятным. Он по меньшей мере был свидетелем.

Мы вышли из зоны выдачи багажа медленно, как будто боялись расставания.

– Где ты остановишься? – спросил Стью.

Мои планы не заходили дальше того, чтобы поехать куда-нибудь поближе к центру и найти подходящую по цене гостиницу.

– У друзей, – ответил я.

– Правда? У кого?

– У одного моего знакомого.

– Он из Чикаго?

– Нет.

– Как его зовут?

Я остановился. Мы спустились на нижний этаж аэропорта Ла Гуардиа. Мир за стеклянными дверьми был цвета голубого газового пламени. Выстроившиеся в ряд такси и два громадных автобуса стояли в ожидании.

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался я.

– На тот случай, если захочу тебе позвонить, – ответил Стью, пожимая плечами, словно дядюшка. – Слушай, я буду в отеле «Тафт». До него отовсюду рукой подать.

– Парня, у которого я остановлюсь, зовут Бен Экрест.

– А телефон?

– Не помню. Но он точно есть в справочнике. Бен живет в Виллидж.

– Виллидж – отстой, – заявил Стью. – Слушай, ты не хочешь взять такси вскладчину? Получится примерно по три бакса с носа. Оно того стоит.

– Нет, спасибо. – Я ожидал, что теперь-то он сдвинется с места, но он так и стоял рядом. – Бен за мной заедет.

– О, правда? Отлично. А он не сможет подбросить меня до Манхэттена? Оттуда я бы доехал до гостиницы на метро. И на сэкономленные денежки можно было бы покутить.

– Если ты готов подождать, – сказал я.

– Что ты имеешь в виду?

– Он будет поздно. Может, часа в два.

– Черт, это мне не подходит. У меня в два часа встреча на Пятьдесят седьмой улице. А почему он приедет так поздно?

– Он работает.

– Ну так почему бы тебе не позвонить ему и не сказать, что доедешь сам, избавишь его от поездки сюда.

Мои тревоги сменились огромной усталостью. Казалось, что бы я ни сказал, Стью выдаст очередную, доводящую до исступления идею. Мне становилось все уютнее наедине с моей ложью, в компании моего выдуманного друга. Я мог представить себе, как стою здесь несколько часов, отбиваясь от вопросов Стью.

– Он работает. Я никак не могу с ним связаться.

– Он работает не в офисе?

– Нет.

– И чем он занимается?

– Он коп.

– Коп? Нью-йоркский коп?

– Именно так. Странно, верно?

– Странно? Ты что, псих? Это чертовски странно. И он твой друг?

– Он отличный парень. Не такой, как ты думаешь. Он курит травку. И еще он социалист.

– Да, только Аксельрод мог познакомиться с единственным на свете копом-хиппи.

Я понял, что перехитрил сам себя. Мой мифический товарищ получился настолько блистательным, что Стью позабыл об алебастровых зубах, которые дожидаются его в бархатных коробочках. Я видел, как он размышляет, не остаться ли ждать вместе со мной. Он метался взад-вперед, одержимый этой идеей, как снедаемый чувством вины мужчина мечется перед кинотеатром, где показывают порнофильмы: то приближаясь к окошку кассы, то уходя от него. Стью поглядел сквозь стеклянные двери. Длинная очередь людей, грузившихся в автобус, почти рассосалась. Водитель садился на свое место.

– Я поеду этим автобусом, – неожиданно выпалил Стью, схватив меня за руку. – Так не забудь. Отель «Тафт». Помнишь мою фамилию?

– Нейхард.

Стью казался довольным, даже несколько тронутым.

– Позвони мне, – сказал он, отворачиваясь. – Позвони, и мы что-нибудь придумаем.

Я выждал несколько минут, прежде чем уйти. Нашел телефонный справочник и посмотрел номер телефона и адрес Энн, хотя знал их наизусть и даже записал на обороте читательского билета, который лежал у меня в кармане. Но я почувствовал себя лучше, увидев ее имя, и отправился ловить такси, вернув себе часть самообладания и решимости. Я попросил водителя отвезти меня к универмагу «Мейсис». Я никогда не бывал в Нью-Йорке, понятия не имел, где искать гостиницу. Я знал только названия шикарных отелей из книг, но мне хватало ума понять, что подобные места мне не по карману. «Мейсис», рассудил я, находится в центре, а значит вокруг него полно гостиниц. Шофер вел машину так, словно больше привык ездить на мотоцикле. Мы едва не врезáлись в бамперы передних автомобилей, сновали из ряда в ряд и умудрились обогнать почти всех, кто ехал по запруженной Лонг-Айлендской скоростной магистрали.