Оружие фантома - Вячеслав Денисов

– Ну ладно, ладно! – остановил его Макаров. – Чего разошелся-то? Кабинет уничтожил, на крыльце молнии мечешь… Сейчас вообще ментовка рухнет, и свобода нас встретит…

Макаров не договорил.

В сорока метрах от них, в кустах акации, раздался выстрел, и рядом с головой Макарова просвистела пуля. Она ударилась в мраморную колонну и, срикошетив, ушла в небо. Крошки мрамора рассекли Мишке лицо, но он не замечал крови. Откатившись за укрытия, которые были поблизости, опера беспорядочно защелкали табельными «пээмами».

– В Заболоцке это в первый раз! – крикнул Андрей из-за бочки с песком. На бочке так и было написано – «ПЕСОК». Именно эта надпись заставляла многих, кто проходил мимо РОВД, заглядывать в бочку. Так устроен человек…

Макаров высунулся из-за колонны и дважды выстрелил по кустам.

– Мишка! Он живой нужен!

Саморуков вскочил и бросился к кусту. Трое оперативников, опустошая магазины, прикрывали его бег. Из кустов один за другим прозвучали еще два выстрела. Мишка упал на землю и откатился в сторону.

– Из «ТТ» лупит! – в запале прокричал Стариков.

Видя, что до кустов Саморукову остается не более десяти метров, Саша отбросил в сторону пустой магазин и, перезаряжая на ходу оружие, бросился на помощь другу.

В этот момент на крыльцо выбежал начальник РОВД и встал, как памятник.

– Что здесь происходит, мать вашу?!

– Здесь, бля, стреляют!!! – заорал Стариков, бросился к седому майору и сбил его с ног. – Пистолетик есть?!

Макаров с Мишкой, держа перед собой стволы, вломились в кусты. Саморуков на всякий случай трижды выстрелил перед собой ниже пояса, туда, где должны были находиться ноги стрелка.

– Не стреляй! – приказал Макаров, которому были не видны действия Саморукова.

В кустах никого не было. Стрелявший исчез.

Выбежав из кустарника, Макаров тут же стал отдавать все необходимые распоряжения. Майор стоял перед ним и послушно кивал головой, хотя не имел ни малейшего понятия о том, кто перед ним стоит. Первое, что пришло ему в голову, – проверка из Управления. Еще он думал о том, что вряд ли ему дадут медаль за то, что на вверенный ему РОВД средь бела дня совершаются вооруженные нападения.

– Операцию «Перехват» по городу, быстро! Он мог быть на машине! Операцию «Кольцо»! Пусть патрули перекроют все улицы, прилегающие к райотделу! Весь личный состав отдела вооружить – и на улицу! Приметы нападавшего: рост около ста восьмидесяти, на вид около пятидесяти пяти лет, волосы зачесаны назад, с сединой, глаза серые, нос с горбинкой, на левой надбровной дуге – едва заметный шрам от рассечения! Вперед, майор, командуй же, ради бога!.. – Макаров оглянулся к оперативникам. – Вы – со мной!.. Майор, гильзы в кустах заберите и пулю в стене! Две рикошетом ушли!..

Пробегая мимо злополучных кустов акации в сторону улицы, ведущей в город, Стариков со злостью пнул лежавшую в траве смятую жестяную банку.

– Вот сука!.. Что бы было, если бы он стрелять умел?! Из «ТТ» на сорок метров шмалять – одно удовольствие. Это из этой… – он потряс на бегу «макаровым», – только застрелиться без промаха можно…

– Как ты его рассмотреть успел? – тяжело дыша, спросил Булгаков. – Я его вообще в кустах не видел!

– А мне не нужно было его рассматривать. Я знаю, как выглядит Пацифеев…

Вербин не успел просмотреть и половины журнала «Медведь», как услышал шаги в коридоре. Если это дежурная медсестра, то ему несдобровать – на просмотр телепередач и чтение больному Вербину был наложен запрет. Людям с сотрясением мозга прописывается пирацетам и глюкоза внутривенно, но никак не активное восприятие глазами журнальных сексапильных девиц и просмотр по больничному Sony «Бандитского Петербурга». Вербин с быстротой, не свойственной тяжелым больным, свернул журнал и спрятал его под матрац.

Но это была не медсестра. В палату, осторожно открыв дверь, словно за ней скрывался дракон, заглянул Перов – опер из райотдела. В одной руке он сжимал огромный апельсин, второй придерживал сползающий с плеч белый халат. Он воровато оглянулся, из чего Вербин сделал вывод, что опер находится в больнице не совсем законно, и как уж проскользнул в палату.

– Ты где халат похитил? – безошибочно поинтересовался Сергей.

– Тихо! – зашипел Перов. – Я здесь инкогнито. Халат у сеструхи взял, она в гастрономе работает. Когда осмотр?

– Минут через сорок.

– Успею. Короче, Макаров звонил. У них в Заболоцке стрельба была. Какой-то урод вашу группу из «ТТ» обстрелял прямо у райотдела.

– Как они?.. – Вербин оторвал голову от подушки.

– Нормально все. Саморукову щеку мраморной крошкой оцарапало… Что с вашей бандой случиться может? – Перов осекся, вспомнив, где он находится. – Все в порядке, Сергей.

Вербин положил голову на подушку, но с его лица не сходила тревога. Сколько он уже в больнице? Десять дней. Если бы не постоянная боль в пальце, вернее, на том месте, где он был еще десять дней назад, Вербин давно бы покинул стены больницы. Его давила постоянная забота врачей о его здоровье, эти уколы и масса запретов. Курить нельзя, читать нельзя, телевизор – боже упаси… А какого дьявола еще делать-то в этой больнице?! Лежать, как овощ? «Да, лежать! – грозно приказала ему три дня назад старшая медсестра. – Лежать и не шевелиться! По подвалам нужно меньше лазить». Чтобы его не поймали с поличным, Вербин взял за правило курить не в туалете, а в палате, открыв окно.

– И это еще, Серега… – Перов замялся.

– Что? – Сергей, еще даже не приняв информацию, почувствовал, как сжалось сердце.

Что-то случилось. Перов здесь не за тем, чтобы накормить его апельсином.

– У Сани дочь пропала.

– Что?! – У Вербина перед глазами вспыхнули два фиолетовых фонаря. – Что значит – «пропала»?!

– Утром жена Макарова ее в магазин отправила, за хлебом…

– Ну?! Хватит, б…, сопли жевать!!! Что дальше?!

– Уже четыре часа прошло, а ее нет. Татьяна всех родителей обзвонила, думала, может, девчонка по подругам пошла. Бесполезно, ни у кого ее нет. Она, в смысле – жена Макарова, в управу позвонила, а там ее отфутболили в наш райотдел…

– Они в курсе были, чья она жена?! – Вербин был похож на огромного, взъерошенного воробья. – Они, в управе, в курсе, чья Машка дочь?!

– Все они в курсе. Дежурный по Управлению тут же Смыслову доложил, а тот велел заявление перенаправить в наш райотдел, по территориальности. Тот стал упираться, мол, группу собирать надо, а генерал давай слюни метать – у нас, говорит, все равны. И, мол, по закону заявление гражданки Макаровой должны принять в районном отделе по месту жительства. И вообще, говорит, четыре часа – не срок. Вот, дескать, сутки пройдут, тогда можно и без вести пропавшей Макарову объявлять. У нас, конечно, на это мнение болт положили. Весь райотдел уже час территорию перепахивает…