Лёд Апокалипсиса - Тимофей Кулабухов

Иваныч и отпил чай из здоровенной алюминиевой кружки, чтобы показать, что всё сказал.

Мы сидели в командирском кабинете и переваривали варианты в связи с угрозой нападения. Теперь, когда я переспал с этой новостью, с ней прибавилась мысль о том, что, в сущности, угроза налёта банд никогда и не исчезала. С того дня, когда одинокий гопник пытался меня оприходовать монтировочкой. Интересно, он сам-то ещё жив? Помнит, как я его избил? Вряд ли, месяц выдался насыщенный.

Сидели я с бравыми парнями, Хан, Евстигней, Август, Дядя Аркадий, какой-то незнакомый мне мужик, доктор Марина, Лиза (Арина узнает, что её не подтянул, обидится), Альпинист (он как-то пробился в элиту), копатель Костя. Председательствовал Иваныч.

И без меня понимали, что с врагом можно драться, можно напасть, договориться или укочевать в теплые страны. Ангар станции Узловая самый очевидный вариант переселения и самый бессмысленный.

— Хер с ним, с мнением большинства. Сам-то как считаешь? — Спросил его в лоб.

Иваныч покряхтел, посмотрел на карту города, молча встал, прошёл к ней. Секунд десять беззвучно осматривал флажки, которые мы поставили, какие-то пометки. Потом развернулся и ответил.

— Александрыч. Скажу только за себя и свою семью. Главный враг и опасность, напомню, это мороз. Когда на улице минус сорок, а такое бывает и днём, то особо не погуляешь. И не нападешь. Ангар классное место. Увидь мы его раньше, построили бы внутреннюю деревню там. Но! Во-первых, Кабыр прав, нас найдут и выковыряют оттуда как хомяков. Там нет стены, нет толковой обороны. И некогда её строить. Во-вторых, мы тут такую работу провели. Два дома-самовара, третий строится. Тут грузовик-генератор, его не перевезти. Местный интернет. Да знаю, что локальная сеть, не важно! Баня. В цеху ни разу не было ни одной эпидемии, потому что гигиена! Туалеты я утеплил. Вытяжку соорудил. Есть где спать в тепле. Угольный склад мы почти закончили, треть угля из расчёта на всю суперзиму перевезли. Точки сбора воды есть. Емкостей куча. Фильтр работает, даже сменный есть. Помпу поставил, вода теперь в бочку уходит, в свою водонапорную башню, скоро водоснабжение можно раскидывать. Построили мини-церковь и мини-мечеть. Людям молиться нужно. Учебники подобрали чтобы детей учить. В цеху целый мир. Я подобрал трубы чтобы варить внутренний каркас от угрозы внезапного обрушения. Здание заложено блоками по самую его крышу, только в окнах оставлены просветы, но и те зашил плёнкой от ветра. Для вентиляции три основные вытяжки и две запасные. Скоро огнетушители везде расставим. Этот мир не перевезти. Куда мы побежим, в сугробе ночевать? Не знаешь? Вот и я не знаю.

Но и договариваться с террористами смысла нет. Они возьмут угля и риса. А через пару недель придут за всем остальным. Считать, что можно откупится от зубов волка или жадности пирата — утопия. Нужно готовиться к обороне. Рейды вести с опаской. Два новых поста построить. Камеры поставить автономные, некоторые работают, давно хотел. И ускорится с углём. Там Василию нужна помощь? Я ему ещё пятерых переброшу в усиление. Проведём ревизию всего огнестрела.

* * *

— Куда поедем? — голос Дениса всегда бодр и свеж.

Утро. День тридцать первый, шестое августа. Морозит до минус тридцати трех, небо пугает голубизной.

— Небо чистое, значит сегодня мороз и не должны напасть. Прокатимся.

— Ага, а вчера на нас волки не должны были напасть. Вот только они об этом на знали, — тон Дениса всё так же весел, в отличие от смысла.

Не стал просить его помолчать. Так легче всего укрыться от правды, пока она не догонит тебя в полную силу.

Места в кабине клааса выбирал Хакас. Сёгун Денис слева от меня, я как рулевой по центру (вариантов нет) он сам справа. Вроде ему так удобнее чуть что с винтовкой обращаться. Ну и usb-порт для зарядки его плеера тоже там. Надо полагать, совпадение.

Он порывался включить встроенную акустику самого клааса.

— Нужно доехать до химзавода и забрать динамики с усилителем у паджеро, поставить на клаас. Есть гнезда питания, в плеере вывод на допдинамики. Крепятся на саморезы к крыше. Дождя и снега не боится. Поставим быстро, даже провода не будут торчать.

— Кабыр, родненький, — ответил ему. — Я тебя ко всех херам не посылаю только потому, что мы с Денис Михалычем тебе жизнью обязаны. Неоднократно. А вообще до сих пор не одупляю, на кой чёрт тебе динамики на весь район греметь своей «группой крови на рукаве»?

— Красиво. Музыка, это красиво. Не только Виктор Робертович… — нахмурился Кабыр, отвернулся и ушёл в свою музыку.

Поворчав себе под нос, осознал, что для него это важно.

— Извини, Кабыр. Ну, прости. Нужны динамики, чтоб волкам дискотеку и срать боялись, поставим. Сделаем. Не прямо сейчас, но обеспечим. Только не дуйся.

Глава 14

Колхоз — дело добровольное

Водка, хлеб, сигареты

— без этого люди не проживут,

мы этим предприятиям помогаем!

А. Г. Лукашенко

Совхоза или колхоза — не было. Во всяком случае, людей в нём. Ни дымка, ни тропинки, ни проталины. Вообще-то мы выживших искали, но сугробы «мертвы». Выбор не велик, придется копать.

Снег метёт, ветер боковой, заносит. Но небо голубое. Дрянь.

Отыскали по навигатору здание правления «Весёлки-Агро-Пром», которое теперь выглядит как сугроб с трубой наподобие телевизионной антенны. Не подходит, там ничего ценного нет. С другой стороны улицу — сельмаг. Заманчиво, но сельские жители всё вынесли ещё до морозов. Наверняка.

По карте, рядом с правлением, за его «спиной» — большой прямоугольник, никак не описанный. По идее крытый ток или хозблок. Стали в центре. Карта не настолько точная, промашки и погрешности бывают до тридцати метров. Не раз и не два копали зря, когда промахивались.

Врубаемся вниз. Верхний слой снега легкий, мягкий, его носит ветер. Дальше плотнее. Рубим блоки, выставляем из них защиту от ветра. Работаем молча, примерно полчаса.

Бум. Лопата во что-то попала. Уже дело. Очищаем площадку. Новеньким металлическим отливом сияет чистое листовое оцинкованное железо. Это может быть крыша туалета. Или подстанция. Склады полный бесценных использованных покрышек. Или искомый нами хозяйственный блок совхоза «Весёлки-что-то-там».

Топор ледникового периода. Привычной рукой вырубаю квадрат (с каждый разом получается быстрее). Отгибаю.

Смотрим в три головы, стараясь не порезаться о края. Темно, нихрена не видать. Зажигаем фонари. Пол довольно близко, всего метра четыре. Внизу стоит какой-то разобранный агрегат ядовито-желтого цвета. Натоптано, валяются ошметки грязи. Высоковато чтобы прыгать. Но, с тех пор как мы стали ездить на тракторе и не страдать от необходимости таскать всё на себе, имеем кое-что в запасе. Например, сорокаметровый автомобильный трос устрашающей прочности (вдруг пригодится?) с крюками на концах. В этот раз вперёд отправляем Кабыра, не потому что его очередь, а потому что самый легкий. Цепляем трос за трактор, придерживаем и плавно спускаем. Вообще нужно найти складную лестницу, примотать к борту биндюги и пользовать. Не в последний раз лезем в такую жопу.

— Что мы ищем? — озвучивает свой вопрос Денис, когда мы все оказываемся внизу, ощетинившись тремя тяжелыми аккумуляторными фонарями.

— Еду и предметы на обмен, лекарства, топливо, всё как обычно. Пшеницу какую-нибудь.

В здании темно и пусто, ни души, ни человека, ни зверя, только иногда под ногами попадаются мышиные какашки.

Разделяемся.

Закутки, двери, коридоры, нихрена не понятно, целый лабиринт. Если в подобных здания попадается план эвакуации, это большое подспорье. Пока что ориентируемся по наитию.

Комната отдыха, в ней холодильник.

Открываю. Колбаса подозрительного вида (от выключения электричества и до уверенных минусов прошло достаточно времени чтобы многие продукты пропали), окаменелый свекольный салат, треснувшая стеклянная банка супа, кусман сала в пакете (забираю). Литровая упаковка горчицы, майонез, кетчуп. Ценность, тоже беру. Две бутылки заледеневшего «колокольчика», надкусанная шоколадка, просроченный кефир. В морозильнике кусок мяса (побоялся брать).

Зато по шкафам щедро стоит сахар, почти полная упаковка кофе «аро», черный чай, какая-то крупа. Забираю.

Мыши по углам щедро наследили. А ну-ка, куда приведут меня сомнительные мышиные «крошки»?

Бреду по коричневым «следам», длинный коридор, за ним амбарная дверь. Заперто.