Уроки дыхания - Энн Тайлер

– Ты слышал? – спросил он. – Понял? Дошло уже до того, что ты людей с дороги сбрасываешь.

– Я тебе, Ламонт, всю правду скажу, – ответил мистер Отис. – Я припомнил, как все было, и сообразил, что это колесо вот уж несколько дней как барахлило.

– Разве я не говорил тебе, что с вождением пора завязывать? Разве все мы не говорили это? Разве Флоренс не умоляла тебя сдать права? В следующий раз тебе может и не повезти так сильно. В следующий раз какой-нибудь припадочный белый возьмет и прострелит тебе башку.

Мистер Отис как будто усох и стоял, прикрыв полями шляпы лицо.

– Если бы ты сидел дома с тетей Дулут, а там тебе самое место, ничего такого не случилось бы, – продолжал Ламонт. – А ты разъезжаешь по трассе! Спишь где придется, точно хиппи какой-нибудь!

– Ну, я думал, что вожу машину осторожно и аккуратно, – сказал мистер Отис.

Айра откашлялся.

– Так насчет колеса… – начал он.

– Тебе следует вернуться домой и помириться с женой, – сказал мистеру Отису Ламонт. – Хватит тянуть, извинись перед тетей Дулут и убери свою ржавую колымагу подальше от приличных людей.

– Я не могу извиняться! Я ничегошеньки плохого не сделал, – ответил мистер Отис.

– Да какая разница, старик? Все равно извинись.

– Ты пойми, не мог я этого сделать, ей все приснилось. Дулут спала, ей привиделся сон, понимаешь…

– Ты женат на этой женщине пятьдесят с хвостиком лет, – сказал Ламонт, – и половину их вы с ней из-за чего-то грызетесь. То она с тобой не разговаривает, то ты с ней. То она от тебя уходит, то ты от нее. Черт подери, старик, в конце концов вы оба уйдете и оставите дом пустым. Многие отдали бы правую руку, чтобы получить хороший домишко вроде вашего, а что делаете вы? Оставляете его пустовать: ты мотаешься в твоем «шеви», тетя Дулут ночует на кушетке Флоренс, причиняя неудобства ее семье.

Улыбка воспоминания скользнула по лицу мистера Отиса.

– Это правда, – сказал он. – В тот раз я думал, что это я от нее ухожу, а Дулут – что она от меня.

– Ведете себя как бестолковые дети, – сказал ему Ламонт.

– Ну, по крайности, я все еще женат, заметь! – ответил мистер Отис. – По крайности, все еще женат – в отличие от некоторых других, которых мог бы назвать!

– Ладно, так или иначе… – попытался вставить Айра.

– Хуже, чем дети, – продолжал, словно не услышав его, Ламонт. – У детей хоть времени навалом, а вы старики, ваша жизнь к концу идет. В скором времени один из вас помрет, а тот, что останется, скажет: «Почему я вел себя так паршиво? Этот человек каким был, таким и был, но он жил со мной рядом, так чего ж мы разбрасывались зазря, злобились друг на друга?» – вот как вы скажете.

– Ну, первым-то, наверное, я помру, – сказал мистер Отис, – так мне на этот счет и беспокоиться нечего.

– Я говорю серьезно, дядя.

– И я говорю серьезно. А может, то, чем ты разбрасываешься, и есть самое главное, может, в нем-то самая суть и есть, возможно такое? Ну скажи! Скажи, говорю тебе! Сказать-то придется, без этого никак. И вообще, ты посмотри, какую мы жизнь прожили. Может быть, под самый конец я буду думать: «Господи, вот это было времечко. Мы были сногсшибательной, долговечной парой, душа в душу жили». Мне будет о чем поразмыслить в доме престарелых.

Ламонт закатил глаза к небу.

Айра сказал:

– Не хочу вас прерывать, но скажите, история с колесом улажена?

Двое мужчин уставились на него.

– О, – сказал, помолчав, мистер Отис. – Я так понимаю, вам с женой охота двинуться дальше.

– Только если вы уверены, что у вас все в порядке, – сказала Мэгги.

– С ним все будет хорошо, – сказал Ламонт. – Давайте, поезжайте.

– Да, обо мне можете больше не беспокоиться, – сказал мистер Отис. – Позвольте сопроводить вас до машины.

И он пошел между Айрой и Мэгги. Ламонт остался стоять, с отвращением глядя им вслед.

– И всем-то он недоволен, этот мальчик, – сказал Айре мистер Отис. – Не знаю, в кого он такой.

– Думаете, он согласится помочь вам?

– О, конечно. Просто ему охота сначала речь сказать да покуражиться.

Они подошли к «доджу», мистер Отис настоял на привилегии открыть перед Мэгги дверцу. Времени он потратил на это больше, чем ушло бы у нее, потому как ему потребовалось и место у дверцы правильно выбрать, и с силами собраться. Проделывая это, он говорил Айре:

– И ладно бы имел он право меня критиковать. Разведенный муж! А советы раздает, что твой эксперт!

Он закрыл за Мэгги дверцу, хлопок получился вялый, бестолковый, Мэгги пришлось раскрыть ее и захлопнуть как следует.

– Человек, который пасует при первой же мелкой неудаче, – продолжал мистер Отис. – Живет один, вянет, пропадает да сохнет, как старый изюм. Сидит вечерами перед телевизором, женщину себе новую не ищет, боится, что она обойдется с ним, как жена обошлась.

– Ай-ай, – сказала Мэгги, глядя на него сквозь окно. – Такое всегда грустно видеть.

– Думаете, сам-то он видит? – спросил мистер Отис. – Не-а.

И пошел вслед за Айрой к водительскому месту, объясняя:

– Он думает, что ведет нормальную жизнь.

– Ладно, послушайте, – сказал, усаживаясь за руль, Айра. – Если тягач потребует каких-то расходов, я хочу узнать о них, понимаете? – Он захлопнул дверцу и высунулся в окошко: – Давайте я вам адрес наш запишу.

– Расходов не будет, – сказал мистер Отис, – но я признателен вам за такую мысль. – Он немного сдвинул шляпу назад, почесал голову. – Знаете, у меня собака была, – сказал он. – Самая умная из всех моих собак. Бесси. Очень любила гоняться за резиновым мячиком. Я его бросал, а она гонялась. И если мячик падал на кухонное кресло, Бесси просовывала нос между прутьями его спинки и скулила, и стонала, и плакала, но чтобы обойти кресло и схватить мячик спереди, такое ей никогда в голову не приходило.

– Ммм… – промычал Айра.

– Это напоминает мне Ламонта, – пояснил мистер Отис.

– Ламонта?

– Кое-чего он просто не видит.

– О! Да, Ламонт! – сказал Айра. Уловив аналогию, он испытал облегчение.

– Ну что же, не хочу вас задерживать, – сказал мистер Отис и протянул Айре руку. Она оказалась очень легкой и хрупкой, как птичий скелет. – Будьте осторожны на дороге, слышите? – Он поклонился Мэгги. – Будьте осторожны!

– И вы, – сказал она. – Надеюсь, с Дулут у вас все уладится.

– О, уладится, уладится. Рано или поздно.

Он хмыкнул, отступил на шаг от машины, Айра включил двигатель. Мистер Отис стоял, точно провожающий гостей призрак, глядя им вслед, пока они не выехали на дорогу.