Картье. Неизвестная история семьи, создавшей империю роскоши - Франческа Картье Брикелл

Итак, холодным утром середины октября 1911 года 27-летний Жак, считавший дни до встречи с Нелли, сел на «Полинезию» для двухнедельного путешествия на Восток. Он ехал вместе с экспертом Cartier по жемчугу Морисом Ришаром, который уже бывал в Индии в поисках драгоценных камней. Они везли с собой несколько серьезно застрахованных чемоданов украшений, чтобы соблазнить индийских правителей. Была там и одна поистине великолепная жемчужина, которая, как они надеялись, заставит могущественных махараджей передраться друг с другом.

Не зная, чего ожидать от путешествия, Жак был захвачен прекрасными пейзажами. Корабль остановился в «пустынном и примитивном» Йемене и «наполовину европейском, наполовину экзотическом» Порт-Саиде, прежде чем двинуться через 190-километровый Суэцкий канал и через Берберский залив. В то время, как Ришар был рад расслабиться, Жак принимал участие в различных играх, организуемых каждый день после чая; в итоге он встретил интересную группу людей. «Если бы я не очень хотел увидеть Индию и начать свою работу, – писал он в дневнике, – я был бы почти раздражен тем, что оставил “Полинезию”». Несколько пассажиров были каким-то образом связаны с различными индийскими правителями. Мистер Триггс, английский архитектор, который провел последние пятнадцать лет в Индоре, однажды за ужином рассказал, что принц Бхопала любит торговаться, но махараджа Индора, вероятно, будет большим клиентом. В другой день во время игры в шахматы г-н Корнальба, который работал на Геквада, махараджу Бароды, заявил, что правитель нанял двадцать три человека для содержания и восстановления королевских сокровищ его штата.

Восемнадцать дней спустя после отплытия жарким душным утром в начале ноября Жак, наконец, заметил на горизонте очертания южного индийского города Бомбея. Прибрежный мегаполис появился на горизонте, как «леди в вуали», едва различимый сквозь дымку. «Издалека кажется, что большая полоса дыма над городом никогда не исчезает; издалека кажется, что затопляет его… и кажется странным, как солнце проходит сквозь него, как сквозь сверхлегкую марлю. Действительно, когда ты в городе, небо – чистейшего голубого цвета».

Жак и Ришар поселились в отеле Taj Mahal Palace – недавно построенном роскошном дворце с видом на Аравийское море. Оба рвались в бой, но пришлось ждать. Их чемоданы были задержаны таможней, для их освобождения потребовалось несколько долгих дней бюрократии. Пока Ришар занимался бумажными делами, Жак отправился на встречи с клиентами и принялся прочесывать местные базары.

Перед отъездом младшего брата Луи, давно очарованный Востоком, попросил его присмотреться к прекрасным индийским предметам, которыми можно украсить витрины на Рю де ла Пэ. В Бомбее Жак был разочарован, но позже, на других рынках страны, нашел то, что вызвало интерес. Часто это были предметы небольшой ценности, но прекрасного дизайна, необычных цветовых сочетаний, из уникальных материалов. В Патиале он обнаружил три ожерелья из хлопка с мотивами желудя, которые представил «очень красивыми в жемчуге и бриллиантах». В Хайдарабаде купил мечи, старинные книги, серебряные шкатулки и уздечку для лошади. Иногда его покупкам суждено было стать подарками. Когда он отправил коробку с некоторыми предметами в Париж, то вложил туда записку, в которой говорилось, что одиннадцатилетняя дочь Луи, Анн-Мари, могла выбрать брелок для себя, а индийская миниатюра куплена Эльме. Он также написал, что будет рад, если братьям или отцу что-то понравится. Этот обмен идеями и находками через океаны будет иметь решающее значение для развития стиля Cartier. Луи, вдохновленный Персией с тех пор, как в прошлом году «Русские балеты» показали «Шехеразаду», мечтал услышать рассказы Жака о «настоящей Индии». Со временем он интерпретировал некоторые идеи брата в своих творениях.

Крепко держа в руках чемоданы с драгоценностями, Жак и Ришар высадились из поезда в Дели. Масштаб приготовлений к великому празднику – Дурбару превзошел их ожидания. «Офицер встречал нас на станции. Сумки уехали в военных машинах. В отеле нас встречает капитан, который отвечает за отель. Двое стражников охраняют дверь, носильщик – сержант, и все они настолько естественны, что возникает ощущение, что они делали эту работу всю свою жизнь».

У каждого правящего принца была своя обширная территория, состоящая из множества шатров и изысканных садов. «Красивые проспекты, освещенные электричеством по вечерам», специально построенная железная дорога и повсюду – множество автомобилей, лошадей и пешеходов.

Главным событием Дурбара значилась церемония 12 декабря, на которой короля и королеву объявляли императором и императрицей Индии. Все индийские правители должны были подойти к своим суверенам, выразить почтение и предложить подарки. Позднее сын одного из махараджей вспоминал о великолепии драгоценных камней. «Сначала был низам, который подарил королю ожерелье из рубинов, каждый – размером с голубиное яйцо. Затем последовали другие князья: Барода, Гвалиор, Майсур, Кашмир; каждый подарил королю драгоценности, которые, возможно, лежали в сундуках на протяжении веков, но были извлечены и оживлены для этого великого случая».

Будучи одним из двенадцати тысяч посетителей Дурбара, Жак не особенно следил за церемонией. Для него девятидневное мероприятие было посвящено общению с потенциальными клиентами. Послеобеденный матч поло оказался идеальным местом для встречи с людьми в спокойной обстановке. «В первый день, – заметил он, – я сидел рядом с Геквадом Бароды, и мы долго разговаривали». Геквад упомянул, что у него есть некоторые драгоценности, которые он хотел бы переделать, и спросил, сможет ли Жак выделить время после Дурбара и приехать в Бароду. Жак сразу же согласился, радостно сообщив об этом в письме семье.

Со многими важными гостями в Дурбаре, однако, оказалось труднее встретиться; для этого Жак заручился помощью уважаемого ювелирного и арт-дилера Имре Швайгера, с которым познакомился прошлым летом в Европе. Венгр, живший в Индии много лет, Швайгер знал всех лучших покупателей ювелирных изделий в стране. Обладавший блестящими связями и осмотрительный, он часто был первым контактным лицом для махараджей, которые хотели продать свои драгоценные камни, не давая понять остальным, что им нужны деньги. У него был «чудесный магазин» возле Кашмирских ворот в Дели, но он проводил бóльшую часть времени, путешествуя по дворцам, покупая и продавая.

Швайгер, надеясь на дальнейшую работу с Cartier, предложил представить Жака клиентам и дать ему место в своей галерее. «Сегодня у нас сначала была супруга вице-короля, которая, как только Швайгер рассказал ей о нас, сразу же пришла, – писал Жак 1 декабря братьям. – Естественно, она была очарована большой жемчужиной и пообещала привести мужа, чтобы он мог ее увидеть. После нее были капитан Спенсер Клэй и его жена (сестра Вальдорфа Астора), которые купили браслет для вице-короля, а также пять или шесть других посетителей… Мы даем ему [Швайгеру] комиссию в размере 10 процентов от всего, что продаем в его магазине». Кроме пары других европейских ювелиров, включая Garrard, у магазина Швайгера не было никакой реальной конкуренции. Местные ювелиры казались Жаку похожими на ломбарды или комиссионки. Под впечатлением от того, как Швайгеру