День из чужой жизни - Дарья Кожевникова

— Значит, скорее всего, кто-то успел тебя заприметить, когда ты машину вела с выгона к дому, — вздохнула Семеновна. — Рассмотрели-таки тебя через лобовое стекло, ехали-то мы медленно, подстраиваясь под Вилюнину скорость. И быстрее трепать каждому встречному о том, что ты можешь гостить у меня! Ну, народ!

— Народ народом, а что дальше-то теперь делать? — вставил свое слово дедок. — Теперь, когда супостаты знают, где она, ей опасно здесь оставаться: не отобьем, так не уследим…

— Тьфу ты, старый корч, о чем болтаешь! — сплюнула Семеновна. — Каркалку-то тебе сейчас вот скотчем заклею!

— А че сразу каркалку-то! Я реально события оцениваю, да все варианты стараюсь предусмотреть. Один раз они купились на мою шуточку, второй раз она уже не прокатит! И чем тогда будем против них воевать? Твоей кочергой?

— Значит, надо мне все-таки завтра… сегодня уже… к следователю. Сдаваться, — решила я. — Потому что, куда бы я ни пошла, где бы я ни спряталась, а рано или поздно заканчивается тем, что они меня все равно находят, слишком уж активно ищут, и лишь каким-то чудом мне до сих пор удавалось от них ускользнуть.

— Но ведь удавалось же! — воинственно воскликнула Семеновна. Потом немного сникла: — Да, упорные попались ребята! Может, и правда тебе пора потребовать, чтобы тебя включили в эту… как там ее… программу защиты свидетелей? То есть, — покосилась она на любопытно встрепенувшегося дедка, — реально и уже на официальном уровне взялись бы тебя уберечь!

— Кажется, я немало чего упустил из событий, — тем не менее заявил дедок.

— Немало, — согласилась я, не собираясь больше таиться от человека, только что спасшего мне если не жизнь, то свободу и здоровье. — Супостаты считают, что я причастна к крупному хищению денег. Поэтому просто так они от меня ни за что не отвяжутся, нечего об этом и мечтать. Лучше бы я и в самом деле их украла, честное слово! — вырвалось у меня. — Тогда хоть точно знала бы, за что страдаю!

— Да знаешь ты, Людка! Знаешь! — уверенно сказала Семеновна. — Только все никак пока не можешь понять, где собака зарыта… — Она сделала паузу, явно намереваясь предложить мне снова «попережевывать события», но потом окинула взглядом стол и, видимо, решила, что не настолько у нас сейчас трезвые головы, потому что махнула рукой и кивнула дедку: — Что сидишь как засватанный? Давай наливай еще по одной!

Так, за столом, мы и встретили ранний летний рассвет. Посовещавшись, сладкая парочка накормила кур, потом совместными усилиями мы подняли с земли упавшее чучело.

— Герой! — с гордостью сказала Семеновна, отряхивая с деревянного мужика сор. — Задержал супостатов, принял на себя первый удар! Хорошо, хоть сам при этом не пострадал. — Семеновна снова расправила сбившееся в ком мочало, прикрывавшее «классику», вернула на место верхнюю и оставшуюся единственной шляпу. Потом сдала Вилюню дедку, и он в одиночку погнал пастись обеих коров, в то время как Семеновна осталась подле меня.

— Может, и невелика я защитница, но хоть моральную поддержку окажу, — улыбнулась она мне.

— А это самое главное, — заверила я ее, наблюдая из окошка за тем, как возле дедковой калитки притормозило с пяток человек. О цели их визита не приходилось гадать: дедок сам предсказывал, что недовольные соседи могут прийти с утра и морду набить за ночные выступления. Ну, судя по выражению присутствующих лиц, бить они деда все-таки не собирались, а вот на скандальчик расщедрились бы, если бы дедок оказался дома.

— Ничего, — оценила вид «демонстрантов» и Семеновна. — Если им старый сейчас, по пути с пастбища, не попадется, то к обеду они вовсе остынут. Ну, может, выдадут на-гора пару матюгов, да на этом дело и закроется.

Я согласно покивала, но все же ждала возвращения дедка с некоторой тревогой: не хотелось, чтобы человек пострадал через свое доброе дело, и хотелось быть уверенной, что его минуют все неприятности. К моему облегчению, дедок вернулся цел и невредим. Ну разве что слегка облаян, только в этом не признался. Мы все вместе попили чайку, а потом прилегли вздремнуть после почти бессонной ночи. Разбудил меня Иринкин звонок:

— Людок, прости, что вчера не позвонила! Следователя на работе не оказалось, пришлось с ним созваниваться, и вот только недавно состыковались.

— Это хорошо, что состыковались! — обрадовалась я. — Мне до вечера нужно найти новое убежище! В этом уже нет гарантии безопасности, — и я рассказала Ирке о ночном визите супостатов, едва не сумевших меня увезти.

— Людмила Ивановна, вас сам бог бережет, — неожиданно услышала я в трубке голос следователя. — Ирина Станиславовна включила громкую связь, так что я все слышал. Никуда из дома не выходите, я за вами машину пришлю.

— Да меня один добрый человек мог бы довезти, на мотоцикле…

— Ни в коем случае! Нет никакой гарантии, что эти ваши похитители все еще не вертятся возле деревни! И если вы поедете на мотоцикле, они вполне могут перехватить вас где-нибудь посреди леса. Так что ждите и не испытывайте судьбу.

— Ладно, — кисло сказала я. Честно говоря, расставаться с задорной парочкой мне совсем не хотелось. Но надо было, чтобы самой не рисковать и чтобы их обезопасить.

Машина за мной приехала часа через три. Два сотрудника заверили меня, что уже переговорили с участковым и что, как бы сладкая парочка ни храбрилась, а за ними еще будут присматривать дополнительно. Меня это немного успокоило, но все равно я садилась в машину с демонстративно-показным видом: если супостаты все-таки наблюдают за домиком Семеновны издали, пусть видят, что я его покидаю.

— Ну, давай, Людк! — Семеновна расцеловала меня, отпихнув в сторону дедка, прицеливающегося сделать то же самое. — Ты, главное, не робей! И вспоминай, вспоминай все подробности твоей слежки! Что-то там должно было случиться! Чтоб у меня обе титьки обвисли, если это не так! — хитро подмигнула она.

— Семеновна! — ахнула я, потом обняла неугомонную. — Как же мне будет вас не хватать! Вы заезжайте ко мне в гости, ладно?

— И ты нас не забывай! Давай звони, держи в курсе дела. Звать пока не зову, рисково тебе раскатывать. Но если будет желание собаку искупать в местной речке, то я бы не отказалась взглянуть на ее хозяина.

Опять за свое! Она была неисправима, эта задорная седовласая чертовка! Или просто по моему рассказу уловила, что этот хозяин мне и самой небезразличен? Простившись и отправившись в путь, я отчего-то всю дорогу вспоминала его, ладно сложенного, с таким тонким и умным лицом. С его выразительными глазами, то ироничными, то насмешливыми, то серьезными. Да, он был женат и представлял для меня табу, я это прекрасно осознавала! Но немного помечтать о нем мне все-таки никто не запрещал, даже моя щепетильная совесть.

Отвезли меня, разумеется, прямым ходом в Следственный комитет, где меня уже ждали и следователь, и Иринка. Господин Силантьев встретил меня как героиню: поднялся из-за стола мне навстречу, поприветствовал, придвинул стул. А потом занял свое место и предложил: