Гувернантка для монстра - Лилия Орланд

– Ты расскажешь мне, кто это был? И почему он назвал тебя Лючина Дербеней? – спросила я.

Малявка кивнула, подняла зарёванное лицо.

– Стефан – муж моей мамы, это её фамилия, – Лючина снова уткнулась мне в колени.

– Муж твоей мамы? – повторила я эхом, от изумления не найдя других слов.

Вот так новости.

Мало того, что мать малявки не умерла, так у неё ещё и есть муж. Причём это вовсе не мсье Милфорд.

Как такое возможно?

– А как же твой папа? – начала я осторожно прощупывать почву, боясь, что девочка снова расплачется.

Но она решительно вытерла рукавом глаза и села на кровати. Я решила, что сейчас не лучшее время для замечаний о необходимости носового платка. Просто ждала, что она скажет.

– Мой папа, он… не муж моей маме, – наконец не слишком понятно пояснила она, теребя руками покрывало и с преувеличенным интересом рассматривая рисунок на нём.

Я ждала продолжения, потому что пока ничего не понимала. Но так и не дождалась, поэтому спросила:

– Как такое могло получиться?

Малявка пожала плечами. Знания брачных нюансов были ей недоступны. И мне, кажется, тоже.

– Моя мама… она другая, и я тоже… – вдруг шёпотом призналась Лючина и кинулась мне в объятия, вжимаясь в меня лицом изо всех. Словно боялась, что я сейчас её оттолкну или буду немедленно требовать ответы.

Но я только крепко обняла её.

Ответы были мне необходимы. Вот только вопросы я буду задавать мсье Милфорду. Думается, он задолжал мне объяснения.

Я помогла малявке раздеться, отвела в ванную, где она умыла заплаканное лицо, а потом уложила в постель. Лючи крепко держала мою руку, пока я тихонько напевала колыбельную, которую когда-то пела ещё моя тётя. После этой песни я всегда хорошо засыпала. И на Лючину она тоже подействовала.

Осторожно высвободив свою ладонь из детской ручки, я поцеловала малявку в лоб и поднялась. А потом спустилась в кухню и долго сидела у печи, глядя в огонь и размышляя о тайнах семейства Милфордов.

Когда огонь потух, и красные угольки почернели, закрыла задвижку и отправилась в свою комнату.

– Что же вы скрываете от меня мсье Милфорд? – думала я, ложась в постель. Но мне никто не ответил.

Утром малявка заболела.

Когда Лючи не спустилась к завтраку, я сама зашла к ней. Девочка лежала под одеялом и смотрела на меня жалобным взглядом, от которого разрывалось сердце.

– Что случилось? – спросила я, одновременно кладя ладонь ей на лоб. В руку пыхнуло жаром. – Похоже, ты заболела…

– Всё хорошо, – она попыталась меня успокоить, – это скоро пройдёт.

Но голосок был таким тихим, почти шелестящим, что я с трудом сдержала слёзы.

– Конечно, пройдёт, – поцеловала малявку в лоб и отправилась заваривать ей чай.

Уже на лестнице решила, что надо прошерстить запасы, чтобы сварить Лючи бульон. А если совсем расхворается, съезжу к доктору за порошками.

От растапливания печи меня отвлекли крики на улице. Что такое? Кто там может кричать?

Я накинула пальто и вышла на крыльцо.

– Хозяйка! Мисс Крунс! Есть кто дома?! – кричали от ворот.

О, боги! Там же приехали мастера. Я совсем забыла.

Поспешила к воротам. В домашние тапочки быстро набрался снег и тут же принялся таять.

– Вот ведь… – ругательство чуть не сорвалось с губ, но я вовремя их прикусила. Негоже посторонним слышать, как леди произносит бранные слова. Совсем я тут одичала.

Впрочем, эти же слова слышались от ворот, но, едва работники увидели меня, громкие разговоры стихли.

– Что же вы, мисс Крунс, так долго спите? – укорил меня мсье Дэни.

– Извините, – я не стала оправдываться, просто открыла ворота, позволяя повозке заехать внутрь.

Мсье Дэни и его помощники осмотрели дом. Обошли все помещения, которые предполагалось отремонтировать. Кроме комнаты Лючины, туда я их не впустила.

– Ну что, – мастер посерьёзнел, – за неделю вряд ли успеем.

– Как неделю? Мы же договаривались на пять дней!

– Ну вот, смотрите… – он начал перечислять объём работ, сколько каждый из них может сделать. И получалось, что таким составом к возвращению мсье Милфорда они не уложатся. Нужно или сокращать объём или увеличивать число работников.

Поэтому мы решили разбить работу на два этапа. И в первый мсье Дэни с помощниками отремонтируют гостиную на первом этаже, лестницу и коридор на второй, а также комнату Лючины, когда той станет лучше, и она сможет выходить.

Мы ударили по рукам, и каждый принялся за свою часть работы. Под грохот молотков и треск дерева я двинулась в кухню, чтобы приготовить малявке лечебный отвар.

– Это мастера? – тихо спросила она, когда я вернулась с подносом.

– Да, милая, – я придерживала кружку у её рта, чтобы девочке было удобнее пить. И думала, как же мать могла бросить малявку. – А когда ты поправишься, то мсье Дэни отремонтирует и твою комнату. Мы купим тебе красивые занавески и новую мебель.

– Розовую? – тихий вопрос.

– Обязательно, – я поцеловала малявку в лобик и поправила одеяло. – А теперь спи, во сне ты быстрее поправишься.

Она ничего не ответила, и я решила, что девочка заснула.

Весь день прошёл в хлопотах. В доме было слишком шумно и людно. Кто-то постоянно куда-то шёл. Слышались голоса, то обсуждавших что-то, то переругивавшихся рабочих.

Однажды нам с мсье Дэни пришлось съездить в Греной, потому что в магазине перепутали оттенки краски.

В общем, к вечеру я была выжата как лимон. Зато малявке стало лучше. Она уже сидела в кровати и даже пыталась встать.

– Нет-нет, полежи ещё, пожалуйста, болезнь не совсем ушла.

– Ещё три ночи, – вздохнула, соглашаясь, малявка.

– Ты поспи, а утром будет ещё лучше, – я снова поцеловала её в лоб, радуясь, что он уже не такой горячий.

В коридоре второго этажа возился со стеной внук мсье Дэни. Остальные ужинали в кухне. Решили, что сегодня они поработают до полуночи, чтобы больше успеть.

Я не возражала. Тем более что ели они привезённое с собой, и мне не приходилось готовить.

В кухне царило оживление. Наш стол вдруг показался неожиданно маленьким. А ведь когда мы с мсье Милфордом и Лючиной собирались здесь, оставалось ещё так много места.

Я взяла чайник, чтобы налить себе немного отвара. Как вдруг со второго этажа донёсся дикий вопль. Чашка выпала из моей руки и покатилась по столешнице, из неё выливался горячий отвар. Но я ничего этого уже не замечала, потому что неслась к лестнице. За мной, отставая лишь на несколько шагов, бежали мсье Дэни и его сыновья.