Неверная - Марианна Кисс

— Тебе плевать на нашу семью, раз ты изменяешь мне со своей этой как её, помощницей. А я не поломойка, чтобы круглые сутки вымывать твою квартиру, найми уборщицу.

— Но ведь было всё хорошо, — развёл он руки в стороны, как бы уговаривая меня и дальше мыть полы.

Как будто убеждая, что раньше ведь это меня совсем не смущало.

— Что хорошо? — возмущённо выкрикнула я. — Что я сидела дома, не лезла к тебе в кабинет, а ты прекрасно развлекался? Это было хорошо? Значит, будем заканчивать. Я хочу развестись. Ты станешь свободным, как мечтает твоя Карина. Будешь весь целиком ей принадлежать. А мне ничего не нужно. Что дашь сыну, то дашь. Я оставляю всё тебе и ни на что претендовать не буду.

— Соня, но это же неправильно. Это не честно.

Что он говорит, я совсем ничего не понимаю.

Он просит? Уговаривает. Зачем?

— Паша, ты уже завтра можешь стать свободным человеком. Просто отпусти меня. Я уйду, с сыном. Я не буду уходить далеко, ты сможешь навещать сына, когда захочешь. Но дай мне жить, как я хочу, а не так как ты мне навязываешь. Между нами нет любви. Её нет, ты сам это понимаешь прекрасно. А я не служанка, чтобы обслуживать тебя ещё двадцать лет. До того времени, когда ты вдруг решишь, что действительно хватит и можно разводиться. Я не хочу оказаться в сорок лет разведённой женщиной. Не хочу.

— Но почему ты так говоришь. Ведь мы же хорошо живём, у нас всё есть, посторожим дом. Ну дай мне ещё один шанс. Я обещаю что буду…

— Паш, между нами нет любви. И сколько бы шансов я тебе не давала или ты мне, она не появится. Я тебя не хочу, а ты не хочешь меня. Всё, понимаешь — всё.

Дверь открылась:

— Мам, мы кушать будем?

— Конечно родной, — я подошла к сыну, обняла его, глянула на мужа и пошла на кухню.

Приготовила ужин, мы поели и все снова, как в любой из предыдущих наших вечеров, разбрелись по комнатам.

Такое ощущение, что ничего не было, ни сбора вещей, ни выхода, ни желания уйти, ни разговора с мужем. Может и было, но уже никто про это не вспоминает.

И как подтверждение тому, ровно в десять я услышала мерный храп из нашей спальни.

И всё-таки я хочу понять, где Платон?

Куда он делся после своих страстных излияний и обещаний любви. Не может быть, чтобы он, вот так сразу после нашего разговора, положил трубку и просто обо мне забыл.

Ну не может этого быть.

А если так, значит, действительно случилось что-то очень серьёзное, очень… плохое.

Я не хотела допускать этих мыслей, но только они могли объяснить его молчание.

В одиннадцать, я тихо выскользнула из квартиры. Спустилась на два этажа вниз, подошла к квартире Платона, встала у двери и прислушалась. Тишина.

Стукнула, раз, другой, третий. Нажала кнопку звонка. Тишина в ответ.

И уже здесь, у его двери, поле всех моих попыток, мне стало страшно.

Где он?

Я поднялась домой, тихо вошла в квартиру закрыла замок и обернулась…

— Где ты была? — муж смотрел на меня таким взглядом, как будто вот сейчас набросится и будет добиваться ответа.

— Сидела на лестнице, мне нужно подумать.

— Ясно, — он повернулся и пошел в спальню.

Хорошо, что он знал эту мою дурацкую привычку…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ощущение одно — я в тюрьме, а надо мной постоянно ходят надзиратели. Они следят. Если я вдруг смогу встать, сразу под руки и жениться.

Стоит мне только встать.

А Венера каждый вечер со мной, как верная, любящая женщина.

Доктора и медсестры умиляются её нежной любви ко мне. А мне по барабану, я хочу одного, чтобы мне дали телефон и я бы смог позвонить Софии.

Который день она ничего не знает обо мне, думает, что я её бросил. Представляю её мысли. Но если так не думает, если беспокоится, где я и что со мной, то вполне могла бы и найти меня. Скорее всего, она просто не знает, как найти человека. Она ведь как ребёнок, ничего не знает, не умеет. Закрыта, в своей квартире и боится шаг ступить за порог. Детский сад, супермаркет, дом.

Это всё объясняет.

Я жду её, а она ждёт меня.

Меня уже тошнит от внимания Венеры. Ну как я могу на ней жениться. Ну как?

Вот тогда я точно застрелюсь, сразу как выйду из Загса.

Нужно что-то придумать, причём здесь в больнице, пока я немощный. Нужно отбить у неё желание быть со мной. Но пока никак. Однажды я предпринял одну попытку и кому сделал хуже.

Думал отбить желание, а получилось, что ещё больше его подогрел.

Вот же вляпался.

— Ничего милый, скоро ты поправишься, и мы поженимся. Я уже платье купила. Такое красивое тебе понравится. Мы будем самая красивая пара во всем городе.

Она трогала пальцами мою щёку, а я ничего не мог, только лежать терпеть и соглашаться.

Внезапно меня осенило:

— Жаль только, что детей у нас не будет.

Палец её остановился, брови нахмурились.

— Что значит, не будет?

— Нет секса — нет детей.

— А почему ты считаешь, что у нас не будет секса. Очень даже будет. Ты себе представить не можешь, какая я темпераментная и страстная.

И даже не хочу представлять, подумал я.

— Дело в том, что я не могу заниматься сексом, ну ты понимаешь?

Она снова нахмурилась.

— Кто это тебе такое сказал?

— Я сам знаю.

— Он что у тебя того? — и она рукой показала, как именно он у меня того.

— Угу, — согласился я.

— Совсем? — разочарованно глянула Венера туда, где сейчас в полном покое, находился мой член.

— Да. Вот уже лет пять ничего, подтвердил обреченно.

— Ах, бедненький.

Ну, я подумал — тут она и отстанет. Но зря я так думал.