Империя страха - Брайан Стэблфорд

Ночью дул холодный ветер, неприятный, как пыльный харматтан, заставляя дрожать даже в одеялах.

Топлива было мало, слабый жар костров почти не давал тепла. Нгадзе и Мбурраи спали сидя, касаясь коленями подбородков, закутавшись в одеяла. Они часто покачивали копьями, направленными в небо, и отказывались от палаток. Казалось, Гендва боролся с холодом магическими заклинаниями, покачиваясь из стороны в сторону; мелодия растворялась в длинных припевах, в которых бесконечно повторялась единственная фраза: «Ада-ма! А-да-ма!»

Несмотря на одежду, наброшенную по настоянию Ноэла, ибо дрожали в прохладе утра, скакали и танцевали после выхода каравана, чтобы согреться. Нтикима меньше страдал от холода, чем старшие, но обычно простужался, и когда лекарства элеми не помогали, ехал на ослах.

Подъем опять мягко пошел вверх, после того как они изменили направление, обходя конусы трех умолкнувших вулканов. В одном месте им пришлось пересечь глубокое ущелье по сделанному из веревок и планок мосту, что было тяжело для ослов, осторожно проведенных Квинтусом и Нгадзе. Идти стало труднее из-за частых каменных осыпей, скалистых выступов, вьющихся по холмам.

Туземцы здесь звались джавара, и их поселения, разбросанные по вершинам холмов или вокруг плодородных долин Джавара, были больше, чем у кибунов. Как и кибуны, они держались подальше от каравана, неохотно отвечали на приветствия вампира, пока однажды экспедиция не подошла к большому поселению в лесистой долине, где Гендва встретили восторженно. Причину Ноэл понял, когда их привели на лужайку к хижине со старейшинами племени. Это были три элеми весьма преклонного возраста.

Здесь экспедиция пополнила свои припасы и приняла участие в празднестве в честь посещения Гендва. Гендва и Мсури допоздна беседовали с местными элеми, а туземцы рассматривали белых, которых никогда не видели раньше. Они не слышали и рассказы о бледных людях, чьи суда постепенно расширяли связи с прибрежными африканскими народами.

Ноэлу джавара казались цивилизованнее лесных народов. Они не умели обрабатывать бронзу, как ремесленники Бенина, зато добывали оловянную руду, плавили ее в глиняных печах, изготовляли проволоку, украшения. Их мастерские, горны, печи, молоты будили в Ноэле странное чувство ностальгии, вызывали непонятное ощущение духовного родства.

Но он нечасто наблюдал ремесленников в работе. Тянуло к хижинам элеми – взглянуть на бедра вампиров джавара. Он уже видел изуродованный член Гендва, теперь, как и Квинтус, хотел выяснить, подверглись ли такой же операции другие элеми, и узнать, в чем заключается операция «тигу». Подобное любопытство рождало некоторое пренебрежение к себе, но противостоять соблазну Ноэл не мог. Увы, ему не представлялся случай увидеть то, что он хотел.

Экспедиция миновала центр большого плато, путь пошел под уклон. Они спустились на северный берег реки, очевидно, основной здесь в дождливый сезон, но текущей сейчас в глубине русла. Гендва называл ее Гонгола. Они двигались между речной долиной и степью. Эта полоса плодородной земли была усеяна стадами кочевников, называвших себя фулбаи и господствовавших здесь.

Фулбаи, с длинными, прямыми волосами, медно-коричневой кожей, отличались от лесных жителей и обитателей плато. Многие носили бороды, в отличие от лесных туземцев, выщипывавших скудную растительность на подбородках.

Фулбаи были в плохих отношениях со своими соседями-землепашцами. Караван наткнулся на две разрушенные покинутые деревни с костями убитых воинов, обглоданными шакалами и вороньем. Гендва не приближался к стадам, принадлежащим фулбаи. Нтикима сказал Ноэлу, что сейчас пришло время людям Лангуасса держать мушкеты наготове. Даже элеми опасался этих дикарей. Ноэл спросил Нтикиму, есть ли у фулбаи собственные элеми. Тот ответил отрицательно.

В этих местах царили специфические запахи, по-видимому, из-за гниения водорослей, принесенных рекой. Запах напомнил Ноэлу о полях вокруг Абертейфи и их удобрении морскими водорослями. Здесь впервые Ноэл увидел множество антилоп, хотя на большой площади пасся и домашний скот.

Двигаясь вдоль Гонголы, между откосами, они вышли из широкой долины. Река повернула на юг, и Гендва повел экспедицию на восток к другому плато, не такому высокому, как Баучи, но более лесистому, поросшему густым кустарником. Стены городов, где жило племя тера, были укреплены для защиты от налетов фулбаи. В городах были элеми, Гендва охотно принимали, путешественники больше не страдали от превратностей дороги. Белые поставили палатки на укрепленных участках тера, но через пару дней перешли на более открытое место.

Здесь на них сразу же напали мародеры фулбаи, которые не имели понятия о средствах защиты экспедиции. Первые нападавшие выскочили из кустов, ринулись на караван, пропустив вперед его большую часть, швыряя копья в людей, идущих за последними тремя животными. Кори и Лангуасс разрядили свои мушкеты, пока к ним бежали на помощь Эйре, Селим и Ноэл. Мушкетные выстрелы скосили двух бородатых налетчиков: одного на близком расстоянии убил Лангуасс, второго, замахнувшегося копьем, Эйре.

Остальные бросились в кустарник, но один осел все же был ранен в бок и обезумел от боли. Трое животных, отпущенных Кори и Лангуассом, разбежались в разные стороны, два осла исчезли в кустах вслед за фулбаи. Кори хотел последовать за ними, но Ноэл удержал, посоветовав собрать вместе оставшихся животных. В экспедиции осталось слишком мало людей, чтобы решиться на преследование.

В тот же вечер они подверглись еще одному нападению. На этот раз из кустов выскочили человек тридцать – сорок, Лангуассу пришлось построить людей в каре, в первом ряду которого стояли он сам. Кори, Эйре и Селим, а Ноэл, Квинтус, Лейла и Нгадзе ожидали сзади, чтобы выступить вперед.

Хотя нападавшим нужно было пробежать более семидесяти ярдов, только трое упали сразу же, казалось, что схватка перейдет в рукопашную. Но когда фулбаи приблизились к ружьям, их натиск ослаб, страх усилился. Они издавали свой боевой клич, но не приближались. Турок Селим издал еще более злобный вопль, и у его товарищей появилось время на еще одну перезарядку, и они его использовали с толком – выстрелили еще раз под дождем копий, убив или ранив пятерых. Эйре был ранен в бок, копья попали в двух ослов, но налетчики бежали.

Вначале Ноэл считал, что они отделались легко, но Эйре умер ночью от своей раны, кроме того, им пришлось бросить раненых животных и часть груза. Гендва, в состоянии крайнего беспокойства, торопил всех, желая быстрее покинуть опасное место. Истощившаяся экспедиция выступила на следующий день. Ноэл чувствовал, что удача отвернулась от них. Казалось, стоявшая до сих пор в стороне опасность во всей своей силе и ярости подошла вплотную.

Нтикима был напуган налетами фулбаи в немалой степени потому, что Гендва, в чьей мудрости он ранее не сомневался, не смог предвидеть опасность или справиться с ней. Молодой уруба видел, что без ружей Лангуасса экспедиция потеряла бы все, и обрадовался, когда ружье Эйре по настоянию Ноэла Кордери отдали ему, а Лангуасс согласился научить его стрелять, хотя эти уроки и отодвинулись в бесконечность.